Просветись. Темный, видно, ты человек.
Брошюрка. Невообразимый колаж из красного, черного и зеленого. Братство «Красные волки».
- Так вы что, за большевиков или за коммунистов?
- Читай, дядя. Там все ясно изложено. И телефон нашей организации.
Заинтересуешься – позвони.
- А что мне главному передать? Он ведь у нас порядок любит.
- Тогда пусть он и позвонит. Лады?
Кого же мне выдать за «главного»? Сам, вроде бы «рылом не вышел». Не
похож я на главного. Надо сильно подумать.
- Привет! А ты чего это здесь делаешь? – удивленный возглас. А мы что, уже на ты?Хотя, это конечно зависит от ситуации. Когда я злой, от меня даже бультерьеры глаза отводят. Но зато когда добрый – это же совсем другое дело. А сейчас я добрый.
- Вас жду, милая барышня. – протягиваю ей букет белых роз. Вот тоже
вопрос века?Как поступать в наше непростое время? Имея деньги, притворяться скромным и рисковать прослыть жмотом или наоборот. Она из университета, голодная, уставшая и я тут со своими розами – в том смысле, что у кого-то, мол, щи без капусты, а у кого-то жемчуг шибко мелкий. Вот и не знаешь.
- Ой, это мне, - кажется, ей понравилось. – Спасибо. Ой, они ведь, наверное, дорогие.
- Не бери в голову. – улыбаюсь, - Лучше посмотри, какие красивые. Ты
когда-нибудь видела такие? По моему, пытаться оценить красоту в денежном эквиваленте – не этично. (Кажется, сам не понял, что сказал). Ну что? Пошли. Провожу тебя до дома.
Кого же выдать за главного? Делать мне сейчас не чего. Два дела уже сданы. Позавчера обещали дело на какую-то новую разработку-проработку какого-то чудика, который, работая в оборонном, стратегическом институте, бессовестно ворует у государства столь же стратегические материалы и – по слухам – переправляет за границу. Родину продает по частям. Нехороший человек. И, возможно, скоро придется заняться его поимкой. А пока неплохо было бы заняться моим делом. Оно, конечно, не лично мое. Всех уже в нашей бедной стране достали эти бритые, малолетние фашисты-придурки. «Скин-хэды», чтоб их… Во вторых, экстремисты любого толка – это деле государственных спецслужб. А, стало быть, и мое тоже. Так что, по шее не дадут. А дадут наоборот – премию и медаль. Размечтался.
Позову-ка я Игоря. Он не намного старше ни должностью, ни возрастом, но вид у него представительный. Отказаться не должен. И еще кого-нибудь из младших оперов. Парочку. Для массовки. Вот и славненько.
- Игорь, ты здесь? – кричу в соседнюю комнату сквозь прикрытую
дверь.
- Я еще с позавчерашнего утра здесь. – отвечает. Вот устроился человек! Вечером бутылочку пива из ларька напротив принесет, примет и спит. Хорошо его дома терять не кому. Он детдомовский. И жены нет. Бывает, по неделе на работе. « Стахановец». А мне каждый вечер через весь город переться. Жены нет, но родители ждут с работы. Как из армии пришел я вообще стараюсь их на долго не оставлять. Вдруг кто обидит? – А в чем дело?
- Да стрелку хочу одним забить. А ты будешь, типа, бригадир.
- Что, совсем плохие?
- Хамы. Однозначно. Фашисты местные. На людей наезжают. Конкретно.
- На тебе, что ли. Уж на тебя наедешь!
- Я же говорю, на людей, - объясняю старательно, чтобы до него полностью дошло.Иногда же так заработаешься, имя свое забываешь. По себе знаю, - На ХОРОШИХ людей. И, мало того, распространяют у университета литературу националистического содержания. Чуешь, чем пахнет? Видишь прокламацию. Полнейший бред. Тут же и контактный телефон.
- Чую! Кажется, кое-кто подцепил студентку. Угадал?
- Почти. Ну ты идешь?
- А морды бить будут?
- Мы или нам?
- Обижаешь, - фыркает от смеха, - У тебя, может и морда, но я себя уважаю и люблю.
- Ну ты идешь или нет? – я уже начинаю терять терпение. Устал от его приколов.
- Конечно, иду. Гасить фашистов – дело нужное.
- Никто никого гасить не будет. Пока. Просто поговорим. Расставим
точки над «е». Покажем, кто главный. Поставим на место.
- И загасим.
- Да пошел ты. – отвечаю. Иду. Он за мной:
- А кого с собой еще возьмем?
- Да вон, хотя бы Макса с Вовкой. Молодые. Ни навыков
профессиональных, ни фига. Вот пускай опыта и набираются, салаги.
Да уж, салаги. Макс чуть по старше, но здоровый – шкаф. Говорят, в армии – в десанте служил – на спор по пять штук кирпичей ребром ладони крошил. Почему на спор? А никто не верил. Ну по два-три, говорят, еще куда не шло, но чтоб пять?! Вот он и спорил. И выигрывал. А Вовка – тот вообще в Чечне воевал. Уже после меня. В следующий раз. Худой, длинный, но один раз такого наворотил, что чуть героя не дали. В том то и дело, что – чуть. Не дали. То ли документы где посеяли, то ли решили, что не достоин. Но, слышал, многие благодаря ему тогда спаслись. Да и не в регалиях, в общем-то, дело. Главное – живые. И здоровые.
Игорек нежно хватает изящную телефонную трубку:
- Ты иди, ищи этих юных чекистов, а я пока стрелку забью. А ты как
думал? – он ловит мой удивленный взгляд, - такие дела «по понятиям делаются».
В принципе, во всяких боевиках «стрелки забивают» на пустырях – и
гранату кинуть и из «мухи» пальнуть – если что. Но этот – видно интеллигент. Пригласил в ресторан. На рюмочку коньяку. А что? Мы люди не скромные. Пришли. Вчетвером. Игорь многозначительно похлопал себя по левой стороне груди. Там у него действительно газовый «Марголин». Из под пиджака выпирает. Тоже для массовки. А этот хмырь сидит за столом и улыбается. Богато накрытый стол. И народу – никого. Пустой зал. Он что – один?
- Ассалам Алейкум, - Вовка подколол. Он как вернулся, все еще загоревший. И на ихнего похож. Типа джигит. Игорь берет стул и садится напротив. Стало быть, пытается опуститься на один уровень с подопытным.
- Плохие новости, командир. – суровое лицо скорчил. Точно – бандит. – Мой человек мне сказал, -кивает на меня, - Что твои «отморозки» недавно чуть девчонку не изнасиловали. Причем, прямо у него на глазах. Нехорошо. Чего он несет? И на меня смотрит.
- Ага, - говорю, - Борзые, как танки. Был бы кто другой на моем месте – убили бы.Точно.
- Вот, вот. Пакостить на чужой земле. Нехорошо! Псов своих на привязи держать надо! Красные волки, чтоб вас… Дворняги беззубые.Этот «босс» даже в лице изменился. Будто протухшую устрицу проглотил. Побледнел. Испугался? Может быть. Может, они вообще расчитывали посамоутверждаться по тихому. Он над своими волчатами, те над бедными гражданами. И все. А тут нарвались. Нечаянно. Негаданно. Обидно по жизни.
- Прошу прощения, если этот инцидент как-то задел вас. – Кажется, он нам сейчас не только коньяка нальет, но еще и ботинки вычистит собственным галстуком. Значит, «крыши» нет. Значит, действительно, пакостят по крупному и бояться. У меня в кармане диктофон. На всякий случай. Вдруг во всех грехах каяться начнет. – Чем я могу загладить свою вину?
- А чем ты можешь загладить? Отец – уважаемый человек, профессор, полдня бедную девчонку успокоительным отпаивал. Он таких вот придурков учит, получает за это копейки, а они потом его же дочь в переулке подкарауливают. Одно радует. Что в этот раз не на того нарвались. Есть кому заступиться. – кажется, Игорек вошел в роль. Не переиграл бы только.
- Я даже не знаю, - мужик совсем «скис». – У меня тут появилась перспектива на одно дело. Достаточно доходное. При условии, что вы обеспечите мне защиту, шестьдесят процентов ваши. – хорошо «загнул». Как его? На визитке было написано. Кажется, Алексей Вадимович. Просит крышу поставить? Класс!
- Что-то странно, - говорю. –Уж не наркотиками ли вы приторговываете? Я уж тут было подумал про вас грешным делом.
- У нас есть небольшие мощности, - лепечет. Кажется, в точку попал. – люди для охраны производства у меня имеются…
- Ага, - говорю, - Бритые, пятнистые, с умными лицами.
- Вот, - продолжает. – А на более высоком уровне – никого. Поэтому, если вы окажите нам приемлемую помощь, то плата за ваш труд обещает быть достаточно высокой. Вы согласны.
- Надо подумать? – ну Игоряша приколист. Сто двадцати процентный, абсолютный мафиози. – Этим дать, этим проплатить, еще этим. Наверное, мы возьмемся. Только для начала неплохо было бы осмотреть объект. Лады?
- Конечно, конечно, - повеселел, - Только сначала давайте выпьем за сотрудничество. Или у вас не принято?
- Почему не принято? – Игорь улыбнулся, - Что мы, нерусские что ли?
Едем за его «мерсом» на «своей» «вольво» – у начальника попросили под
честное слово. И говорим с ним, то есть, с начальником по телефону. Что следуем на объект, что просим прислать для поддержки сотрудников «ОБНОН». Когда подъезжаем, сообщаем уже более точный адрес.
Старенький, обшарпанный, а-ля кап.ремонт пятиэтажный «домик» . Его шестой номер заляпан коротким нецензурным словом, написанным синей краской. Добрались же, сумели. У нас всегда так – как вымыть или покрасить – не кому. А как неприличное слово на видном месте – это пожалуйста. Трудности нас не страшат. Мы героически их преодолеваем.
Подходим. Железная дверь. Видео глазок. Видимо, электронный замок. Раздается писк – и дверь открывается. Решетка. За решеткой охранник. «Волчонок». Здоровается с Алексеем Вадимовичем, подозрительно оглядывает нас. Видит утвердительный жест «босса» и отворяет решетку.
-Привет, малыш. Как служится? – бросаю я, проходя мимо. Охота съязвить.
А внутри… Да уж, дела! Видно, что дело поставлено «на широкую ногу». Все блестит и светится. Люди в белых халатах. Кажется, сейчас нам будут рассказывать о достижениях. Незаметно включаю диктофон.
- Вот здесь все наши достижения! – восхищенно произносит он. Оборудование импортное, персонал хорошо подготовлен. Производством занимаются специалисты. Многие с высшим образованием.
- Производством чего? – любознательно интересуется Игорек. – Просто я хочу убедиться, что мы друг друга правильно поняли. А то, может быть, вы тут левый инсулин штамповать будете, а нормальные люди потом позагибаются с вашей непосредственной помощью. Да и с нашей тоже.
- Нет, это стимулирующее средство совершенно нового поколения. – восхищенно говорит он. – Творение нашего молодого гения, кандидата химических наук.- «Стимулирующее средство» – вот «загнул», - думаю. Конспирируется.Неужели он так и будет ходить вокруг да около. Притащил на объект, а назвать вещи своими именами стесняется? Видно, на моем лице он замечает улыбку. Хотя, я не улыбался.
- Вы мне не верите? – как-то по детски обижено произносит он, - Да обычные «колеса» против этого – тьфу.
- Жаль только «нобелевскую» вашему химику не дадут, - говорю.
- Это почему, - еще удивляется. По моему, вопрос совершенно идиотский. Он что – псих? Или от волчат своих тупоумием заразился? А еще интеллигентный человек. Галстук, понимаешь, надел.
- А не дают химикам «нобелевскую», - отвечаю, - Жена от Нобеля к химику ушла, что ли.
- Нет, - прыскает от смеха Игорь, - не к химику, а к математику.
- Да и фиг бы на них, - говорю, - и на химика с математиком, и на Нобеля за одно. Что делать-то будем? А то мы – люди занятые. Нам некогда.
- Но вы согласны на то, чтобы взять нас под свою… - его речь обрывается. Слышится шум. В зал врываются люди в черных масках. Я предусмотрительно ложусь на пол и закладываю руки за голову. То же самое делают и мои спутники. Тоже из предусмотрительности. Чтобы не перепутали, и по шее не надавали заодно. Не будем же мы кричать, что мы из
