Первая любовь

Я гляжу ей в след,
Ничего в ней нет.


Толик с Эдиком скучали. Уже вторую неделю они с другими ребятами из техникума трудились в совхозе на уборке кукурузы. Пальцы были у них в порезах и ссадинах, плечи ныли, но главное, что изводило парней - это скука по вечерам.
- Уж лучше бы мы учились, - тоскливо вздыхал Толик.
Другие студенты старались разогнать тоску игрою в карты, одна
компания где-то добывала спиртное, некоторые из ребят ходили в село на танцы; они возвращались поздно и днём, в рабочее время, спали в междурядьях или в стожках сена.
Однажды друзьям было особенно тоскливо. Эдик ещё раз перевернулся на жёсткой койке, потом неожиданно вскочил с неё и твердо заявил:
- Всё! Надоело! Пошли к девчонкам, - и мечтательно добавил: - я тут
познакомился с одной, когда нам продукты привозили. А у неё, наверное, подружка есть…
Толик согласился. А что? Всё разнообразие. Парни быстро переоделись и отправились в село.
Солнце подбиралось к горизонту, но воздух был напоён сентябрьским теплом, приятно пахло жнивьём и дымом костров. Паутинки, словно живые, кружились в медленном танце, и, зацепившись за высохшие травы, отдыхали в ожидании очередного тура осеннего вальса.
Толя был душевно тоньше и чувствительнее своего друга. Он то и о дело обращал внимание Эдика на обыкновенные вещи: на крепенький опёнок под ногами, суетливого ежа, спешащего закончить сезонные заготовки, журавлиный клин в небе…
Пришли парни в село, когда уже смеркалось. Около клуба толпилась местная молодёжь, в основном, девушки. Кое-где мелькали лица техникумовских ребят.
Эдик поискал глазами свою знакомую и остановил свой взгляд на крепко сбитой девчонке с круглыми васильковыми глазами, опушёнными тёмными ресницами. Дёрнув друга за рукав, Эдик поспешил к ней и, поздоровавшись, представил Толика.
Танцы ещё не начинались, и молодые люди решили прогуляться по центральной улице села. Аня, так звали девушку, шла между ними и распахивала густые ресницы навстречу то одному, то другому.
Эдику показалось, что Аня больше внимания уделяет его товарищу и начал, вроде бы в шутку, задевать его самолюбие. То скажет, что Толик - дуб в физике, то - что у него нет своих учебников, то намекнёт на универсальный костюм друга.
Но Толик не отбивался от нападок Эдика, а во все глаза смотрел на Аню, вслушивался в музыку её речи. Между ним и девушкой как будто даже завязался мысленный диалог. Толик говорит ей:
- Не слушай его.
И она отвечает:
- А я и не слушаю.
Эдик заметно злился. Извинившись перед Аней, он отозвал Толика
в сторону и язвительно прошептал:
- Между прочим, мог бы понять, что ты здесь - третий лишний.
Толик без слов развернулся и пошёл прочь. Его душила обида, и потом он
вовсе не считал себя лишним. Будь это так, он бы почувствовал…. Но спорить с товарищем при девушке он не хотел.
Минуты через три Эдик догнал друга. Они долго шли молча, наконец, Эдик не выдержал и примирительно сказал:
- Ну, их, девчонок. Нам с тобой и так хорошо, правда?
Толик промолчал, а Эдик виновато продолжил:
- А что ты не спросишь, почему я ушёл? Думаешь, из солидарности? Нет.
Она мне сказала: « Лучше б ушёл ты ».
Толик резко остановился:
- Она тебе так сказала?
- Ну, да. Толь, брось обижаться. Сколько их ещё девчонок будет!? К тому
она же толстая и глаза, как у совы.
- Не смей так говорить об Ане, - рассердился Толик.
- Не буду, не буду, не буду. Кажется, ты влип, втюрился, -
Эдик сочувственно засвистел и вприпрыжку побежал по залитой лунным светом дорожке. Он знал, что Толик злится, но почему-то радовался этому.
Больше ребята в село не ходили. К тому же, кукурузу вскоре убрали, пошли дожди, и они вернулись в город.
Вскоре в техникуме начались занятия, но чтобы Толик не делал: писал конспекты, решал задачи, работал у станка - перед его глазами стояла Аня и спрашивала с укоризной:
- Ты не забыл меня?
Конечно, не забыл, он только о ней и думал. Даже Эдику с ним стало
скучно и он перебрался в соседнюю комнату, где парни жили веселее.
Наконец, сердечная мука превозмогла скромность, и Толик написал Ане письмо. Так, ни о чём. Не мог же он ни с того, ни с сего написать, что девушка ему нравится. Аня ему ответила, и между ними завязалась переписка. Однако Толику отчаянно захотелось заглянуть в васильковые глаза девушки, услышать её голос.
И вот однажды в субботу, когда в техникуме не было практики, он надел белую выходную рубашку и пошёл на пригородный железнодорожный вокзал. Электричка тащилась, как черепаха, останавливаясь на всех разъездах и полустанках.
Толик спрыгнул на перрон, не дожидаясь остановки. Сердце выскакивало из груди, когда он постучал в калитку Аниного дома. Распахнулось окно. Из него выглянуло большеглазое, веснушчатое лицо мальчишки.
- Ты? - удивлённо спросил мальчик, - а сестра к тебе поехала.
Толик, не раздумывая, побежал на станцию - усталая пожилая кассирша уже закрывала помещение. - А что, разве не будет поездов на город? – запыхавшись, выдохнул он,
умоляюще глядя на кассиршу и со страхом предвидя её ответ.
- Почему не будет? Поезда будут, только они здесь не останавливаются,-
сочувственно посмотрела на парня она, - боюсь, что сегодня тебе не уехать.
Всё тело пронзила боль: «Аня меня там ждёт, одна, в чужом городе…за двадцать километров, — и спасительная мысль, — всего двадцать километров - и я увижу её!». И мгновенно пришло решение. Он выскочил на железнодорожное полотно и побежал…
Бежать по шпалам было неудобно, они то и дело сбивали его с ритма.
Уже вечерело и становилось прохладно. Если бы Толик не двигался, он давно бы окоченел, потому что на нём была одна рубашечка. А в это время года осенние тёплые дни быстро сменяются на холодные ночи, грозящие заморозками.
Толик бежал, спотыкаясь и падая, навстречу резкому студеному ветру,
минуя станции и переезды. На одном из них закутанная в пуховый платок женщина с жёлтым флажком изумлённо застыла при виде парня и потом, опомнившись, крикнула ему вслед:
- Встречный на пере-е-езде!
Вот уже Толик бежит и не чувствует холода, переставляя ноги, как
герой рисованного мультфильма, вот он видит себя со стороны, жалкого и смешного, вот он удаляется от точки отправления схематично, не ощущая никакого внешнего воздействия…
Стемнело. Выглянула равнодушная краюха луны. А он всё бежал…
Загорелись впереди частые огоньки, запахло бензином и чем-то ещё
специфическим, городским. Толик бежал, боясь остановиться, в изнеможении упасть на землю и не подняться…, бежал по инерции уже по улицам города и только перед самым общежитием перешёл на спортивную ходьбу.
Он сразу заметил Аню. Она сидела, продрогшая и маленькая, на скамейке у подъезда. Увидев Толю, легко поднялась навстречу ему и распахнула ресницы синих озёр.
- Как долго тебя не было! - счастливо прошептала она.