Хрустальные бабочки

I
Один и тот же сон каждую ночь...
Я блуждаю по пустынным аллеям мрачного парка, небо над которым прорезают молнии, хотя ни капли ещё не упало. В сумраке, созданном заслонившими небеса тучами, смутно проглядывают неразборчивые образы деревьев. Умелый садовник превратил их кроны в причудливые фигуры.
Я не знаю, куда бреду, но мне известно, что там должно что-то быть. Или ничего – пустота.
Во мраке прорисовывается силуэт человека, сидящего на земле спиной ко мне. Кажется, что там, дальше, ничего нет, и незнакомец сидит, свесив ноги в бездонную пропасть. Быть может, это и есть край света? Или грань рассудка?
Обыкновенно это конец сна.
Только не сейчас.
Я стою, не зная, что и делать. Неведомая сила подталкивает меня, заставляя сделать шаг, но я сопротивляюсь.  Я не хочу, чтобы видение обрывалось. Я не хочу возвращаться в суету, где немудрено затеряться. Мне нравится это таинственное место в самом дальнем углу моего сознания.
- Подойди, - слышу я прорывающийся сквозь жестокий шум непогоды шёпот.
Прежде не было ничего подобного.
Я боюсь. Стою.
- Я тоже раньше не хотела, чтобы ты приближался ко мне, - шепчет кто-то, и я понимаю, что он, то есть она, далеко от меня, - Прошу...
Голос растворился во мраке, поглощённый гомоном непогоды. Я понял: со мною заговорил тот, кто сидит на краю бездны – человек ли?
Было как-то не по себе. Я сделал шаг к сидящему на краю. Силуэт, чьи очертания различались во мраке, не шевельнулся. Во вспышке молнии я увидел, как блеснула его – её – одежда.
Я медленно подходил к незнакомцу, решившемуся первым заговорить со мной, и более уже ничего не слышал, кроме как грохот разъярённых небес. А фигура не двигалась. Этот человек даже не подумал повернуться в мою сторону, но понял, что я приближаюсь.
Вот я стою вплотную к незнакомцу, окутанный молчанием. Во вспышке молнии я разглядел, что это девушка в голубом платье. Даже во мраке, казалось, её кожа, источала бледное сияние, как луна. По спине змейкою сползала тугая коса.
Она даже не взглянула на меня. Лишь молча кивнула, приглашая сесть рядом.
Я внял её приглашению и опустился на шелковистую траву, поджав под себя ноги. Девушка, что сидела подле меня, так и не шевельнулась. Она смотрела в простиравшуюся пред ней пустоту. То был мрак. Он простирался так далеко, – и вверх, и вниз, и вдаль – что конца не было видно. Да и был ли он?
Казалось, это местечко – одинокий островок в пустоте, в море мрака; а вот эта девушка не даёт тьме нахлынуть и поглотить островок, сдерживает её.
- Кто ты? – спросил я у сидящей подле меня, - И почему ты сидишь тут?
За шумом срывающихся с тёмных небес молний – белых полос – я расслышал её шёпот, словно шелестевший в моей голове:
- Я придумала это место – Электропарк...
- Значит, это я снюсь тебе? – удивился я, но в голове моей был полный сумбур, - Как так?
Вспыхнула молния, и на долю секунды земля озарилась ярким светом. Я смог разглядеть, что деревья вовсе и не деревья, а фантасмагоричные растения с толстыми стволами, как бы расписанными яркими узорами.
- Я тоже тебе снюсь, - возразила девушка, - Я придумала это место, чтобы мы друг другу снились, потому что мне скучно одной.
- И ты тоже просыпаешься? – не понял я.
Она кивнула.
- Но такого не может быть! – вскричал я.
- А есть.
Повисло молчание. Молнии всё так же прорезали напряжённый воздух, нанося тучам рваные раны. Я смотрел в черноту, озаряемую белыми вспышками.
Наконец, я всё же решился вновь обратиться к той, что сидела подле меня, свесив ноги в пустоту:
- Почему тут всегда молнии, но ни разу не было дождя?
- За небом стоит Ловец, - прозвучал её голос в моей голове, - Он пускает их.
- Ты и его придумала? – поинтересовался я, пытаясь понять, кем бы мог быть этот загадочный ловец.
А моя собеседница молча кивнула и задрала голову. Я тоже взглянул вверх и увидел на небосводе две тени – огромные ладони с раздвинутыми пальцами. В эти ладони и упирались все внезапно появлявшиеся и исчезавшие искрящиеся ломанные линии.
Должно быть, это и есть Ловец.
- Я придумала его, чтобы не чувствовать себя одиноко, - вздохнула моя собеседница, вглядываясь в мрачные небеса, и в глазах её отразилась очередная вспышка.

II
- Зачем ты привёл его? – спросила она, проснувшись.
- Чтобы тебе не было одиноко, - прозвенел в сознании голос Психоделического человека, заставляя её пробудиться окончательно.
- С тобою мне не одиноко, - помотала она головой, - Зачем он мне?
- Я и есть твоё одиночество. Разве ты ещё не поняла?

III
И вновь я смотрю и вижу пустоту, в которой мерцают вспышки молний.
- Это край света? – спрашиваю я.
- Может быть, - пожала плечами та, что сидела подле меня, - Но мне всегда казалось, что Электропарк – это остров.
- В пустоте?
Она повернулась лицом ко мне. Впервые. До того я не видел её в анфас. А она оказалась великолепной. Да, сквозь вспышки яркого света я уловил взгляд её задумчивых глаз – я отражался в их прозрачной мгле, озаряемый моментальными вспышками, угасавшими за одно мгновение.
- Это хаос, - сказала она, - Там мои остальные мысли, - и горько усмехнулась: - Тьма кромешная!
- Тогда почему же там ничего кроме темноты? – не понял я.
- Почему – ничего? – возразила она и протянула мне руку, - Хочешь, я покажу тебе, что там?
Я в ответ доверчиво протянул ей свою руку, и она сжала её холодными пальцами, затем вновь задала вопрос:
- Ты готов? – и я кивнул, ничего не говоря.
Тогда она оттолкнулась свободной рукой и соскользнула в темноту, увлекая меня следом за собою. А я и не думал сопротивляться ей. Лишь так же легко погрузился в рассекаемую молниями нежную тьму пустоты. Так я летел вниз, вслед за девушкой, которая создала в своём воображении Электропарк, влекомый ею. Вместе мы утопали во мраке, и молнии становились всё дальше и дальше от нас, а она не расслабляла руки.
Внезапно я почувствовал обволакивающую прохладную пелену. Увидел совсем рядом её лицо, покрытое голубой тенью, и при выдохе из её носа и рта выбегали вверх серебристые пузырьки. Да, мы находились в воде, но отчего-то оба могли дышать, как рыбы. Вокруг нас тихо плескалась голубизна. Было невероятно хорошо. Душа ощущала небывалую лёгкость, словно бы вода просочилась сквозь поры в моей коже и достигла самой моей бесплотной сущности, вымыв оттуда все горести, обиды, суету...

IV
Новый день без смысла и пользы – вот он и подошёл к концу. За окном темно, лишь огни электрического света желтеют в окнах и фонарях. Они похожи на звёзды, утопающие в темноте космического пространства.
Я же не звезда, а лишь пылинка, потому что не источаю света и ничего не значу; но и я утопаю в чёрной тьме – повседневной рутине, пустоте. Поскорее бы забыться сном и увидеть в серебряном мерцании её, сидящую на краю своего Электропарка!

V
- Я не знаю твоего имени, - вздохнул я.
- Зачем тебе знать его? – спросила она.
Отчего-то её вопрос заставил меня засомневаться в том, что она настоящая и тоже просыпается. Если она по утрам уходит куда-то из дома, то у неё должно быть имя. Если имени нет, то я не смирюсь и сойду с ума.
Да не обезумел ли я в самом деле? Здоровы ли мои сновидения? Почему я хочу думать, что она реально существует?
И тут я понял, что за недолгое время, сколько я знаю эту странную девушку, я проникся к ней нежными чувствами. Нет, не то чтоб это была просто любовь – было что-то большее. Не знаю, как назвать мне то ощущение, но отчего-то я осознавал, что с нею – девушкой, не желавшей называть собственного имени, - нас что-то роднит.
Но если она лишь плод моего больного воображения?
- Я замечаю, что в моих ночах больше смысла, нежели в днях, - проговорил я, чувствуя неимоверную горечь, разъедавшую сердце.
- Правда, - согласилась моя необычная собеседница, и голос её был заглушён шумом пронзавших небеса молний, - И ты не одинок – моя жизнь полностью состоит из того, что я вижу во сне. Знаю, ты сейчас подумал, что меня и вовсе нет, но загляни однажды утром по адресу: Малинов переулок, дом семь «г», квартира двадцать два – и скажи: «Я за хрустальной бабочкой». Только поспеши – скоро бабочке оторвут крылья.
Что-то жалостливое было в её голосе, да ещё отчего-то чудилось, будто в реальной жизни одному из нас угрожает опасность. Я почувствовал тревогу,  словно бы электрические токи в воздухе материализовались и стали видны – предвестники страшной грозы, могущей в любое время обрушиться на Электропарк и уничтожить его до основания. Вмиг небывало приятный сон преобразовался  в ночной кошмар.
- Ты хочешь проснуться? – догадалась та, кого я впредь решил именовать Хрустальной Бабочкой.
Я растерянно кивнул – мне было неловко признаваться ей в этом.
- Но ты же сам только что говорил, как не любишь ту жизнь, что вне сна, - возразила она. Я удивил её и сам был удивлён собственным желанием, - Хотя бы ты не обманывай меня, пожалуйста...
- В этот раз я боюсь тебя.
- Но разве это повод просыпаться? Сейчас я пугаю тебя, но пройдёт немного времени, и всё встанет на свои места. Молнии не разрушить парка. Мне не обернуться в хищную тварь.
Прошу, останься со мной!
- Хорошо, - согласился я, но внезапно воздух прорезал резкий звон будильника, и тени Электропарка начали медленно таять.
Я провалился в пустоту заливистого звона, но сквозь неё до меня донеслось:
- Малинов переулок, семь «г», двадцать вторая квартира – приходи туда за хрустальной бабочкой! Я буду ждать тебя!

VI
- Почему же он не приходит? – спросила она, глядя на часы, - Он не запомнил моего адреса?
- Он записал его, как только проснулся, - прозвенел Психоделический человек, - Только у него совсем нет времени посетить тебя.
- Почему?
В голосе Психоделического человека послышалась лёгкая усмешка:
- Он не как ты – у него есть нормальная работа.
- Это ты виноват, - отрезала она, рассердившись.

VII
Она спросила меня:
- Почему ты не пришёл? – Она была по-обыкновенному печальна, - Я ждала тебя.
- Извини, - сконфузился я.
- Ничего, - попыталась она меня успокоить. Даже улыбнулась, - Я знаю, что у тебя плотный график и тебе не стоит тратить времени на совсем незнакомого человека. Сегодня мне ждать тебя?
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Я всё равно подожду.
Моей руки коснулись её холодные пальцы, белевшие в мерцании молний. От этого холода я вздрогнул, словно промелькнувший в прорези чёрных туч заряд попал в меня. Хрустальная Бабочка молча посмотрела на меня, чуть улыбнувшись – лишь легонько приподняв уголки губ. Алая полоса на бледном лице – отчего же она так прекрасна?
А если я полюбил её? Она же очаровательна!
- Ты очень красива, - зачем я сказал это?
- Спасибо, - смутилась она.
- Хрустальная бабочка?
- Да, - кивнула она и вложила мне что-то гладкое и округлое в руку, - Я жду.
Я поднёс руку к глазам и разжал пальцы. В свете вспыхнувшей молнии сверкнула стеклянная бабочка, распластавшая прозрачные розоватые крылышки с бордовыми разводами внутри.
Заметивши, как я любуюсь хрупким розовым хрусталём крылышек бабочки, девушка, которая сидела возле меня на мягкой траве, тихо пообещала мне:
- У тебя будет точно такая же, если найдёшь меня, - и спросила: - Она тебе нравится?
- Безусловно, - шепнул я, восхищённый тонкой работой.
Неизвестный мастер, выполнивший это маленькое хрустальное чудо, очевидно, вложил в него всю свою душу.
- Чьей работе она принадлежит? – поинтересовался я и услышал в ответ от моей странной