– Ты то ли плавать не умеешь, то ли тонуть, - послышался насмешливый голос.
Так светло. Так дьявольски светло. Через закрытые глаза, через розовую ткань век виднеется слабый солнечный свет. Такой далекий и непонятный. Точно светлое пятно, мазок на темно-синем полотне, который вроде и не яркий, но все равно заметный. Один светлый огонек среди непроглядной тьмы. Хочется открыть глаза, увидеть этот свет, посмотреть на этот мир, который не хочется покидать, который все еще любишь, но что-то держит тебя в своих щупальцах, не давая сделать шаг навстречу солнцу и жизни. Тянешься всем своим существом, пытаясь выплыть, но тщетно...
– Э нет! Ты только очухалась. Даже не думай снова проваливаться в спячку, кукла косолапая. Не надейся на искусственное дыхание, - снова этот голос. Что ему нужно? Почему нельзя дать просто поспать... Спать — какое сладкое слово, - глаза! Открой глаза, принцесса. Я сказал — открой глаза, - толчок, точно в мой мозг ворвался посторонний предмет, заставляя вслушаться в его слова. Принуждение... Что-то знакомое. Кто-то уже использовал принуждение. Кто-то... Кто?
– Брайан?..., - такое знакомое имя. Уже слышала. Уже говорила. Уже мечтала.
– Слава Богу!, - облегчение. Такое облегчение в этом голосе, - давай же. Открой глаза, Спящая красавица!
Лекс медленно приоткрыла глаза, ее ресницы затрепетали. Синие глаза уперлись в шоколадные. Парень буквально навис над ней, заглядывая в лицо. Мокрые волосы падают на лицо, мокрые синие шорты. Мокрый весь абсолютно, капельки влаги стекают по рифлёным мышцам... Так соблазнительно. Брюнетка мутным взором огляделась: она лежит в нескольких метрах от воды.
– Что... что произошло? Я... я жива?
– Извини, но в ад я бы за тобой не пошел. Или стой..., - лица Брайана стало серьезным и напряженным, - ты хотела...
– ЛЕКС! БРАЙАН!, - на склоне холма появились близнецы. Увидев парня и девушку, Айзек закричал и побежал вниз так быстро, что брат едва-едва успевал за ним. Со стороны дороги появился Алан, который тоже поспешил к берегу, и вскоре все собрались вокруг лежащей на песке девушке, - я почему-то так и думал, что именно Брай найдет тебя. Чертовский счастливчик.
– Заткнись, - одернул его Чак, с тревогой глядя в лицо брюнетке и кладя руку на ее плечо, - ты как? Что произошло?
– Она только что осведомилась «жива ли она», - тихо произнес Брайан, так же сосредоточенно взирая на Лекс, - ты же не хотела покончить с собой?
– Я..., - девушка закусила губу, не зная, что говорить. Не придумав ничего особенного, она решила переменить тему, - почему вы стали меня искать? Я надеялась, что вы не пойдете за мной.
– Ну, если бы тебя не было полчаса, ну час, ну два, то мы бы и не искали, но весь день...
– Весь день?, - голос Лекс дрогнул, - но... прошло от силы полчаса.
– Ты вообще оглядывалась? Уже вечер, куколка, - так же тихо продолжил брюнет. Девушка приподнялась на локтях и огляделась: небо над прудом медленно темнело, становясь все более насыщенного фиолетового цвета. Бледно-лиловые облака, подсвеченные заходящим солнцем, напоминали воздушный зефир или сладкую подкрашенную вату. Небо, начинаясь с нежно-сиреневого, переходило в красивый фиолетовый и заканчивался таким темно-фиолетовым, что цвета ярче существовать не могло. Высокие деревья по краям пруда усиливали тьму, окружавшую карьер, еще больше напрягая обстановку. Неприятный промозглый ветер прошелся по воде, создавая легкие волны.
– Быть не может...
– Лекс, ты не ответила, - перебил ее Брайан, - ты хотела покончить с собой?
– Я?..., - брюнетка, понимая, что если она скажет «да», ее упекут в психушку, перед этим выплеснув весь запас оскорблений и ругательств, решительно покачала головой, вымучивая улыбку, - нет! Я же несамоубий..., - вода, набравшаяся в легкие, вдруг оказалась в горле, и Лекс склонилась над песком, кашляя. Все ее тело содрогнулось от неприятного ощущения. Вдруг сзади послышался странный звук — Брайан ошарашенно выдохнул, не сдержавшись.
– Л...Лекс?
– Что?
– Ты... у тебя есть татуировка?, - голос близнецов был настолько удивленным, что они разве что не теряли сознание. Девушка обернулась через плечо — на ее правой лопатке ярко выделялась татуировка черного свернувшегося дракона, черные переплетающиеся линии, красивый графический рисунок.
– Уже давно, - брюнетка пожала плечами, - я в 12 лет на спор сделала себе татушку. Глупость, но я была маленькой.
– Почему мы не видели?
– Не знаю, наверное, вы со спины не смотрели...
– Наверное, - протянул Брайан, - ладно. Нам пора идти, - развернувшись, он пошел по тропинке. Парни последовали было за ним, но тут Лекс не выдержала:
– Ребят! Мне нужно вам кое-что рассказать.
Знала ли она, что ее могут посчитать за сумасшедшую? Конечно. Думала ли она, что ей поверят? Нет. Но она просто не могла в себе держать. Медленным, слабым голосом она рассказала все, начиная с того момента, как убежала. За единственным исключением — она не рассказала о предложенном выборе и, следовательно, о словах о парнях. Она просто не перенесла бы их взглядов. Ведь сейчас она смотрела на них и видела в их глазах сочувствие и беспокойство. Когда она закончила, никто не проронил ни слова, парни только почесали в затылках. Потом Чак, откашлявшись, произнес:
– М... мне кажется, ты немного наглоталась грязной водички, Ли.
– Что? Я не придумываю!
– Эй, тихо вы оба!, - прикрикнул на них Брайан, сохранявший до этих пор угрюмое выражение лица, - все. Пора идти домой.
– Да, - поддержал его Алан, - всем нужно передохнуть и...
– Нет. Я имею в виду именно домой, - отчеканил брюнет.
– Но мы только две недели отдохнули, - проскулил огорченный Айзек. Он был дико похож на обиженного щенка, у которого злой хозяин забрал такие вкусные тапки.
– Я сказал — мы едем домой. Сегодня же. Хватит, наотдыхались. Пойдем, - Брайан махнул рукой, но рука блондина легла на его плечо.
– Брай, я понимаю — проблем выше крыши. Но нельзя делать поспешных решений. Ошибок потом не оберешься. Хорошо, едем домой — так едем домой. Только сейчас мы все идем в дом, ужинаем и спокойно собираем вещи, приводя дом в первоначальное состояние. А на следующий день ты сдашь мотоцикл, мы купим в магазине продукты и воду на дорогу и днем уже поедем домой.
– Ты прав, - кивнул Брайан, похлопывая Алана по спине, - как всегда прав. Так и сделаем.
***
Придя в свою комнату, Лекси обнаружила, что ей неоднократно звонила мама. Уже набрав ее номер, девушка увидела, что телефон снова светится.
– Мам?
– Милая! Боже! Ты взяла трубку! Я так волновалась!
– Волновалась?, - не веря своим ушам, повторила брюнетка.
– Конечно! Я столько раз тебе звонила, а ты не брала.
– Прости, мам...
– Милая, звонила Линдси.
– Л... Линдси?, - девушка ошарашенно прикрыла рот рукой, сползая по стене. Линди Ареста. Ее лучшая подруга. «Бывшая», с тоской напомнила себе Лекс. Сколько она себя помнила, она помнила Лу — так она называла ее еще в 3 года. У них даже была группа «ЛиЛу». На глаза навернулись слезы. Я помнила подругу такой, какой она была три года назад: пышные русые волосы с разноцветными прядками: розовая, синяя, зеленая, фиолетовая, рыжая, черная, голубая, красная. Это еще в первом классе они обе так «покрасились» акварелью. Линдси понравилось и, так как ее матери было все равно, она сделала себе официально такое мелирование. Мать Лекси предельно ясно объяснила, что если увидит подобную выходку, то «вместе с твоей равноцветной шевелюрой ты пойдешь смешить бомжей». Создавая мысленный портрет, она вспомнила ярко-красные колготки, фиолетовую мини-юбку и разноцветные футболки на одну плечо. Все это довершали ее любимые ботинки на 10-сантиметровом толстом каблуке и ядерно-желтая сумка, которую они купили вместе на выпускной после четвертого класса. Линдси всегда ходила с распущенными волосами, даже на уроках химии, как бы учительница ее не умоляла, и ее богатая шевелюра закрывала весь обзор, сидящим за ней ребятам. Сказать, что Лу была озорницей, это ничего не сказать: все шутки, приколы, издевки, всему этому Лекс научилась у нее, потому что ее подруга была просто Мега Плохой Девчонкой. Не проходило не дня, чтобы ее не вызвали к директору, где ее могли отсчитывать за все что угодно, начиная с записи ироничной песенки о ненавистной физичке по школьному радио и заканчивая баскетбольной командой, которые знатно натерли себе одно важное место из-за того, что она заставила их надеть на игру стринги, угрожая назвать всех геями из-за их обнаженных вечеринок в ванной комнате после тренировок. Кнопка на стуле учительницы? Банально. Сальная доска, на которой невозможно писать? Пф, глупо. Зефир вместо мела? Слишком просто. Клей на стуле и на полу под столом учителя? По-детски. Линдси любила быть оригинальной, не разу не повторяя свою проделку и не позволяя никому «плагиатить извержения ее вулканического ума». Но самым любимым занятием Лу было спорить. Ей просто нельзя было сказать «а тебе слабо...». Она вывернется наизнанку и проглотит стул, но выполнит это «слабо» так виртуозно, что у спорщика челюсть утонет в Миссисипи. Она практически никогда не проигрывала, и если она одерживала победу, то сопернику оставалось только молиться, потому что она могла загадать все что угодно — начиная с простого, типа купить коробку мороженого или поцеловать одноклассника того же пола, и заканчивая чем-то заоблачным — весь день ходить голым или изображать человека-паука. Воображение и идеи били из нее ключом, ее лиловые глаза всегда горели возбуждением и страстью, юмором и иронией, просто стоять на месте она не могла: даже просто разговаривая с другом, она двигалась в такт любимой песни, которая звучала в ее голове, а на уроке она могла начать петь ее, пристукивая ритм, и ученикам и учителям оставалось только поддержать ее. Короче, урок срывался. Это понятно, что школа просто обожала Яркую Искорку, как они ее величали. Но больше всех ее любила Лекс. Родилась она спокойным, послушным, вежливым, тихим ребенком, но это продолжалось пять месяцев, пока матери не начали гулять вместе со своими дочками. И что тогда началось: ночные походы в закрытые магазины (они оставляли на прилавке деньги, не бойтесь), беготня от стражей правопорядка, прыжки с моста, катание на крыше поездов, пробежки по проезжей части с чипсами, 24-часовые сидения в кинотеатрах, устаревание концертов на улицах, флешмобы во время школьных обедов... Этим двоим некогда было скучать: сделав все уроки (они обе учились на отлично), они неслись на очередное «задание», будь то месть или подготовка к празднику. Не надо забывать про их походы по магазинам, когда продавцы, завидя их еще издалека, освобождали стол около примерочной, готовясь, что эти двое возьмут каждой вещи по две и будут мерить, фотографируясь, прикалываясь и позируя, идя по магазину и зазывая покупателей. Именно поэтому у них практически во всех бутиках была скидка минимум 15%. Каждый житель их города видел эту парочку по крайней мере три раза за неделю, а некоторые даже здоровались и подходили к ним, узнавая «расписание на сегодня»,
Но все хорошее когда-то заканчивается. Обычно, когда это касается девушек, в этом бывают замешаны или: а) одежда, которую они купили случайно в одинаковом варианте, но это было не
