Я НАЙДУ КТО УБИЛ ТЕБЯ т.2 гл.1-15

насторожило, чем?.. Ах, даа… я вспомнил…, так звали осужденного за убийство и загадочно исчезнувшего из лагеря, судя по полицейским сводкам, Иваницкого… Алексея… отчество, отчество, дай бог памяти… Алексея Игоревича.  Фуу…  - Всё-таки не заржавели у меня мозги, помнят далекое прошлое.                            
Надо будет попросить судебных экспертов проверить фотографии на предмет фотомон-тажа, мало ли, что? Лучше сто раз проверить брод, чем однажды в нём утонуть… нет, не так – «Не проверив броду, не лезь в воду», хотя… и эту народную мудрость я притянул за уши к сво-ей ситуации с красной папкой. Молодец! Но выспаться-то надо? Так, что давай, Кондратьев, закрывай глазки и бай-бай! – приказал я себе.

*    *    *
Прошла неделя. Я занимался своими делами, Ирина ничем не напоминала о себе, каза-лось, её вообще в природе не существовало и всё, что до этого происходило,  приснилось мне во сне…, но только не эта чёртова красная папка! Нет, ну надо же было ей, именно в такого цвета папку сунуть фотографии и эти три листка с фамилиями! Специально, что ли она это сделала?
Папка, не давая мне расслабиться,  постоянно лезла в глаза, напоминала, тревожила! Но, у меня был завал на службе со своими делами, и я отводил от неё взгляд. В деле с красной папкой наступил период затишья, правда, я получил заключение экспертизы – фотографии подлинные, следов монтажа не обнаружено!
Пора было идти к полковнику, вернее, я решил с ним посоветоваться. Он старый, опыт-ный зубр в нашей следовательской работе, что то, он скажет?
Черновик плана следственных действий я переписал на «чистовую», кое-где поставив ак-центы на недостаточно ясные ситуации и позвонив начальнику, напросился на приём.
Коротко доложил о причине своего прихода к нему и обрисовал возникшую, в связи с открывшимися «новыми обстоятельствами», ситуацию и, бросившись, как в «омут  головой», бухнул - Прошу, товарищ полковник, вернуть дело из архива и вновь запустить его в производство!                              
Я нисколько не удивился его реакции, увидев выражение лица. Он смотрел на меня, словно я полный придурок, ну, может быть, и не совсем  полный, но уж точно, как на больного.
- Владимир Степанович, вы соображаете, что говорите и представляете, что вас ожидает, если всё то, о чём вы мне сейчас доложили, подтвердится?                  
- Да, товарищ полковник, представляю. Полное несоответствие занимаемой должности!
- Майор, это мягко сказано. Да вас, потом, если всё, что вы мне тут рассказали, подтвер-дится, даже постовым полицейским не возьмут, понимаете?
Я тяжело вздохнул - понимаю, товарищ полковник, но не могу иначе. Понимаете, меня совесть замучает, если я не разберусь с этим делом.                  
- Не разберусь, до конца… совесть замучает…- Нет, не понимаешь! - он хлопнул по столу ладонью, - не понимаешь, какое мнение сложится о нашем отделе и обо мне в частности!
Такое отношение к моему предложению разозлило меня.
- Товарищ полковник, если вы беспокоитесь о чести своего мундира, то вас это никак не коснётся, вы пришли к нам позже… месяца на два.                          
- Майор, не заноситесь! Вы всё-таки разговариваете со старшим по званию, и я смею вас заверить, с работником поопытнее вас.                        
- Прошу прощения, товарищ полковник, но я повторяю, я не могу поступить иначе и, с вашего позволения или без оного, я подниму это дело и займусь им!
- Майор, не зарывайтесь!                            
Мой новый начальник, хотя и работал с нами недавно, мне нравился своей принципиальностью и справедливостью. Он пришёл к нам со следовательской работы, а не как простой выдвиженец и поэтому разбирался в нашем деле очень хорошо. Он был строг, но если касалось проступка его подчинённого, предпочитал  во всём разобраться и вникнуть во все детали, а потом уж принимать решение. Так и случилось.
Полковник, поднявшись из-за стола, протянул ко мне руку. Я понял его жест и подал  папку.                                        
- Кровавая папка, вы не находите, майор? – Оставьте, я сам просмотрю её и выскажу своё мнение, а до тех пор… ни одного телодвижения.  Вы поняли меня?! Ни одного!!!                        
Я промолчал, боясь спугнуть появившееся между нами понимание.                    
   …Да, ещё, сходите в архив и принесите мне дело Иваницкого.
- Слушаюсь, товарищ полковник!.. Спасибо, Фёдор Иванович.                                    
- Посмотрим, скажете ли вы мне спасибо, когда я вытурю вас из следственного отдела с «белым билетом…»                                  
Прошло три дня, полковник молчал, как-будто между нами не было никакого разговора, и я начал всерьёз беспокоиться о судьбе папки.
К вечеру, перед самым моим уходом,  раздался звонок внутреннего телефона, и я услы-шал:
- Владимир Степанович, зайдите ко мне!                            
С некоторым волнением я отправился к начальнику, понимая, что он вызвал меня, скорее всего из-за красной папки.                                  
- Владимир Степанович, Присаживайтесь.                                
Он немного помолчал, барабаня пальцами по так и лезущей в глаза папке, лежавшей перед ним.                                  
- Владимир Степанович…  Я был на приёме у генерала по поводу вашего предложения, -  он кивнул на папку…                            
Я, волнуясь, с нетерпением ждал продолжения его слов.
… Так вот, - он посмотрел на меня, - я… решил дать вам «Добро», под свою, личную, от-ветственность…                    
У меня стало легче на душе, и я перевёл дыхание. Оказывается я, в ожидании его реше-ния, даже забыл дышать.                      
Увидев мою реакцию, он поднял руку, как-бы сдерживая готовые преждевременно вы-рваться слова благодарности.                        
… Я ещё не закончил… он поднялся из кресла и, протянув мне папку, продолжил, в слу-чае неудачи с расследованием, я… он немного помолчал, казалось, он обдумывал свой ответ  – «Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю!»  Поняли?  Вы… самостоятельно, слы-шите, самостоятельно, не поставив меня в известность, на свой страх и риск, взяли в производ-ство этот материал…
Я слушал своего начальника, и беспокойство за своё будущее заползало в мою душу. Зна-чит, понял я, помощи мне не будет и всё придётся делать самому, а потяну ли я?          
…А полковник продолжал - от текущей работы я вас не освобождаю но, разрешаю взять любых, на ваш выбор, двух помощников…
Я даже не ожидал такой щедрости от полковника, и чуть расслабил напряженные мышцы.                        
… Но, имейте в виду,  майор, никто, слышите  – ни вверху, ни внизу, ни даже по бокам, не должен знать о вашем расследовании… если в ней, кивнул он на папку,  содержится правда, то… тем более. – Поймите, я беспокоюсь не столько о вас, сколько о репутации всего отдела.
Даа, мелькнула и тут же пропала у меня мысль – полковник и генерал застраховались от провала моей операции капитально. Если я добиваюсь успеха, они получают ещё по одной звёздочке на погоны, а я, в лучшем случае, остаюсь при своих интересах. Если же я терплю не-удачу – они в стороне, а я – на улице, с «волчьим билетом» в кармане и без пенсии… - Не очень-то утешительный расклад для меня, не очень.
По-видимому, полковник уловил мои мысли и немного подумав, «подбодрил» меня - Вы, Владимир Степанович, опытный работник и… думаю, справитесь.
- Спасибо, Фёдор Иванович.                        
- Теперь, всё.                            
- Разрешите идти?                    
- Да. Вы свободны, майор.                          
Чётко развернувшись, как под команду «Кругом», я покинул кабинет.
  Ну, что ж, решил я, придя к себе и усевшись в продавленное кресло, спасибо, хоть двух по-мощников дали, а не зарубили сразу, «на корню».
Теперь нужно подыскать себе помощников. Были у меня в нашем отделе и друзья  и това-рищи, с которыми я иногда пил пиво, а чаще, ходил на операции.  Перебрав с десяток сотруд-ников, вспомнив их лица и совместно проведённые операции, я выбрал Анатолия и Вадима. Оба молодые, шустрые и очень сообразительные. Они у нас в отделе всего два года, но я хоро-шо узнал их и посчитал, что они подходят для моей «тайной» операции лучше остальных
Но, уже сейчас, исходя из своего многолетнего опыта, я понимал,  мы, как бы ни стара-лись, втроём не сможем охватить такой объём работы, нужны ещё помощники.
Поколебавшись,  я решил привлечь Лену и ещё двоих… со стороны, но опытных сотруд-ников. Я с ними долгое время проработал в отделе, а один из них, даже был, когда-то, моим наставником.
Я подумал о двух вышедших на пенсию наших сотрудниках, резонно посчитав, что они скучают от безделья и будут рады-радёхоньки размять свои косточки и мозговые извилины. Помню, уходя на пенсию, они сами предложили мне - «Если вдруг зашьёшься с делами, Воло-дя, приглашай, не побрезгуй нашим опытом и знаниями».
Вот о них-то  я и подумал, как о помощниках.

Глава вторая
Собрались у меня в квартире вечером, я выставил батарею бутылок с пивом и, взяв с них слово о неразглашении нашего разговора, независимо от того, придём мы к согласию или нет, поведал суть несанкционированного руководством, задания. И сразу же предупредил – оплату за труд не ждите, а бандитскую пулю - это, всегда,  пожалуйста, и в любом количестве.
Как я и надеялся, все согласились принять участие в расследовании. Мой бывший настав-ник, Василий Васильевич, даже высказался в том смысле, что от меня он ничего другого и не ожидал, поскольку у меня всегда в одном месте «свербит».
А бывший следователь, ныне пенсионер,   Григорий Савельевич, раздобревший в теле от безделья и отпустивший, как он пояснил, для солидности усы, помалкивал и, лишь хитро улы-баясь, попыхивал сигаретой. Наконец, и он не выдержал. Щурясь от дыма и роняя пепел на стол, он решил тоже внести свою лепту в начавшийся общий разговор.                            
–  Этот молодой человек, - он показал сигаретой на меня, из-за своей порядочности и, я бы сказал, болезненного чистоплюйства, вечно  попадал в неприятные ситуации, а мы, с Васей, - правда, Вась -  его оттуда вытаскивали. Он ещё раз ткнул сигаретой в мою сторону, наверное,  чтобы другие не засомневались, о ком идёт  речь. Обведя внимательным взглядом присутствующих, он добавил - Володя всегда находил приключения на свою, прошу прощения у дамы, жопу!
Высказав столь верное, по его мнению, замечание, он опять замолчал, только переводил взгляд с одного говорившего на другого.                            
- В общем, мы договорились, да? – подытожил я разговор. А теперь – кто и за кем сле-дит…
- Я, за Викторией, - подняла руку Лена.                                    
- А, можно, мы возьмём  на себя Куприянова и Серого, - попросил один из моих молодых помощников.                    
- Хорошо, я согласен. – А вам, господа пенсионеры, - я повернулся к Василию Василье-вичу и Григорию Савельевичу, - как более опытным сыскарям, придётся взять на себя дневное и ночное наблюдение за мастерскими… - Кстати, у вас есть приличная оптика – я имею в виду прибор ночного видения и фотоаппарат? Нет? – Тогда, подождите, я дам вам свои приборы.
Они у меня были. Я, замотавшись с очередным делом,  ещё не успел сдать их после пре-дыдущей операции, поэтому предупредил - только смотрите, не зажильте, а то я вас знаю, хит-рецов-удальцов… вмиг присвоите.
Пенсионеры делано оскорбились - ну, что ты, Володя, как можно.  Зачем на порядочных людей поклёп возводишь? – но между собой хитро  переглянулись.
- Володечка, - тронул меня за рукав Григорий Савельевич, - может,  расскажешь,