Байкал - наш любимчик

выполненного долга».

   Я снял шкурку с зайца, натянул на растяжку, чтобы подсохла, и снял с неё весь жир. Любаша приготовила из зайчатины жаркое с картошкой, приправив зеленым лучком со щавелем. Голову и кой-какие потроха отварила для Байкала.  
Все сидели за столом и нахваливали нашего добытчика, а он... ел не спеша, поскуливая от счастья. А нам казалась, будто, открывая пасть, Байкал улыбался от того, что им довольны.
Утром все проснулись рано – Байкал скулил под дверью. Дочки побежали первыми посмотреть, что случилось. Только открыли дверь, сразу закричали:
– Папа! Мама!
Мы даже испугались, подскочили и... скорее за детьми на крыльцо. Там лежали два зайца.
– Опять мне работа. Ладно, зато у вас будут зимой новые шапки, – сказал я им с улыбкой.
Пока все были заняты: мать готовила завтрак, девчонки умывались и чистили зубки, я разделывал новую добычу Байкала и натягивал шкурки на просушку, он снова исчез. Когда все сели за стол, появилась наша собака, держа в зубах третьего зайца, которого снова положила к ногам Любаши.
– Где он их берёт?- спросила Леночка.
– В тайге, где же ещё...– ответила мать.
    Она снова ушла за сахарком, приласкала помощника и сказала, что с голоду мы никогда не умрем, и ружья нам не надо, раз у нас такой друг.

   Байкал тяжело дышал, видно было, что устал, видимо, немало побегал, да и тяжело было ему нести – растянулся на крыльце отдохнуть.
И теперь, когда ему хотелось порезвиться, сам убегал, и все лето до самой осени кормил нас дичью, складывая по утрам на крыльцо. И утку приносил, и тетерку, а зайцы – не переводились.
   Можете не верить, но... один раз поехали за ягодами в тайгу, так он умудрился притащить подсвинка, маленького поросенка, и тащить ему было тяжело. Немного не донёс, устал, стал лаять. Я услышал, понял, что зовет, и сразу пошел навстречу. А как увидел... мне хотелось смеяться, я позвал Любашку, и мы вместе улыбались, гладили его и хвалили.
– Наш снабженец, мы с ним не пропадем с голоду. Бывало, что ты с охоты пустой приходил, а тут... и стрелять не надо, – сказала жена.
    Мы положили поросенка в багажник, а сами пошли собирать ягоды. Байкал бегал вокруг и охранял нас. Все вместе набрали три ведра голубики и, радостные, вернулись на дачу. Девчонки не видели, как Байкал принес кабанчика, и когда мать им рассказала, обе были приятно удивлены его сноровкой.
Любаша сварила голову подсвинка для Байкала, он ел с удовольствием вкусную похлебку с мясом и всегда благодарил нас новыми трофеями.

                                                                      ЭПИЛОГ

    ... Прошло много лет. Мы старели, а Байкал стал совсем стареньким, уже плохо видел, но мы все равно не переставали его любить. Дождались весны и поехали на дачу. Сел он на переднее сиденье, как обычно, рядом со мной, но потом лёг, закрыв глаза, и тихонько поскуливал.
Шло время, а нашему любимчику не становилось лучше, мы переживали за него и не знали, что делать.
Свозил его в ветлечебницу, там ничем не обрадовали, только предложили усыпить, но я отказался. Отнёс его в машину, и мы поехали домой, а по дороге у меня мелькнула мысль – съездить к Василию в деревню.
   Когда приехали, он, как раз вернулся с покоса – сено для коровы с теленком заготавливал. Я рассказал им о своей беде, что собака больна, а никто не может помочь. Валентина осмотрела Байкала и предложила:
– Оставь его здесь, через неделю приедешь и заберешь, если все будет хорошо.
И Василий сразу сказал:
– Конечно, оставляй, он же к себе домой вернулся. А пока возьми у нас щенка, Стеха ощенилась, выбирай любого.
– Нет, Василий, прости, меня дома не поймут. Плакать будут и жена, и дети.
И тут в дверь кто-то поскребся. Валентина открыла, и в дом вошел тяжелой поступью Байкал, держа в зубах за загривок щенка. Положил его около моих ног, вернулся к двери, и..., обернувшись, словно заглянул мне не только в глаза, но и в душу. Было понятно, что он хочет выйти на улицу, а взглядом... будто прощался со мной навсегда.
Щенка принес, наверное, чтобы помнили о нём. Открыл я ему дверь, он вышел и... больше мы никогда не встретились.