настрого запретили, напугав привидениями умерших каторжан. С тех пор они туда больше не совались.
- Добро, - когда все прояснилось, произнес командир и вопросительно посмотрел на Ивана. Тот утвердительно кивнул.
Кассета с пленкой спрятана в нагрудный корман, планшет с картой перекинут через плечо. Взяв автомат, Степан направился в сторону косогора. Галина нагнала его.
- Степушка, будь осторожен!
С Галиной они были ровесниками. Пройдя трех месячные курсы медицинских сестер для работы в городском госпитале, она попросилась на фронт. Ей сначала отказывыали, но она настояла на своем. Здесь они и познакомились. Видя, что она вот-вот расплачется Степан решил подбодрить ее.
- Будет тебе. Это просто прогулка. Я мигом обернусь.
А у самого стало тяжело на душе. Понял, что не хочет с ней расставаться.
Часов пять он добирался до Кривой балки, приюта охотников. Один раз чуть не увяз в болоте но сумел выкарабкаться. Вот и охотничий домик. Дальше овраг. Спустившись, Степан разворошил груду камней и полусгнивших бревен. Вот и он, вход в шахту, то ли пещера то ли логово какого-то страшного зверя. Степан включил фонарик и вошел внутрь. Зловещая темнота стала играть рваными бликами. Степану стало не по себе. Вспомнил про привидения, души умерших каторжников. Да, детские страхи все же дают о себе знать. Полусгнившие деревянные подпорки не внушали доверия. Идти становилось все труднее, ноги то и дело проваливались в какую то труху, наступали на мягкие движущиеся комки. Крысы противно визжали. Дышать становилось все труднее. Казалось этому не будет конца. Вдруг Степан с ужасом оступился и чуть не выронил фонарь. В небольшой выемке стены высилась груда скелетов. Рядом на земле были разбросаны несколько черепов. Ужас охватил паренька. Какие тут уж детские страхи. Вот они наяву. Сейчас встанут и забряцают костями.
- Идиот! – Степан взял себя в руки и выматерился. Смачно так выматерился. Сразу стало легче. Двинулся дальше. Вдали появилась полоска света. Воздух стал свежее. Степан, еле протиснувшись сквозь груду камней, вылез наружу. Жадно глотнул свежего лесного воздуха. Внезапно со стороны дороги послышалась немецкая речь.
- Hans. nun, bald bist du!
И вдруг совсем рядом
- Ich gehe!
Немецкий солдат стоял на краю оврага и, расстегнув ширинку, запрокинул голову назад. Глаза его были закрыты от удовольствия.
- Ах гнида! Еще и гадить будешь, ссыкун поганный!
Степан бесшумно подкрался сзади и, размахнувшись, ударил его по затылку поленом. Фащист рухнул в овраг. Это были последние минуты блаженства представителя великой арийской рассы. Второй немец продолжал истерично орать. Низко пригнувшись Степан медлено пошел на голос. На дороге стоял мотоцикл Мотоциклист в ожидании напарника, беспокойно ерзал на сидении. Степан скинул автомат с плеча и снял с предохранителя.
- Hans …!
Короткая очередь заставила фашиста замолчать навсегда.
- Больше не будешь лаять, гадина!
Скинув его на на дорогу солдат сел за руль. Видел бы его дядя. Степан усмехнулся от этой мысли. Мотоцикл рванул с места и понесся в сторону моста. Еще немного. Мотоцикл ревел как раненный зверь. Вот и мост. Оглушительный врыв поднял его в воздух. Было ощущение будто мозг развавлился на куски. Впереди черная пропасть и он летел прямо в нее…
- Кажись в себя приходит, - голос звучал будто из бочки
- Его надо в госпиталь срочно
Тусклый свет исходил от «летучей мыши» стоящей на грубо сколоченном из бревен столе. За столом трое военных рассматривали карту. Землянка пахля гарью и плесенью.
Чувствуя, что снова теряет сознание, Степан вытащил из нагрудного кармана сверток и, назвав фамилию летчика, вновь провалился в пустоту.
Не знал паренек того, что пока над ним колдовали врачи, спасая ему жизнь, партизанские каратели вместе десантниками вырезали весь генштаб нацистов прямо во времья пьянки в честь оружия Вермахта. Не знал паренек и того, что хирургический точный бомбомет советских летчиков не дал возможности взлететь ни одному самолету, полностью уничтожив всю дислокациию воинского подразделения Люфтваффе. Врачи тоже этого не знали. Они боролись за жизнь семнадцатилетнего юноши.
……………………………………………………………………………………………………
Степан открыл глаза. Он лежал в палате госпиталя. За окном моросил дождь. Еще плохо соображая он закрыл глаза и вновь открыл. Сколько времени он тут находится? Где его часть?
- Степушка! - чей-то женский голос голос прервал его мысли. – Очнулся родной!
Рядом с ним сидела Галина. Лицо усталое, под глазами темные круги. Сколько ж ночей она не спала? Взяв его за руку она прижала ладонь к своей щеке и заплакала. Не зная что сказать Степан вновь повернулся к окну. Дождь только что прошел, но капли с парапета все еще упрямо барабанили по подоконнику.
- Ну герой! Идем на поправку? Сколько можно валяться, – голос главврача звучал нарочито строго, но с теплыми отеческими нотками. – К тебе посетители, принимай гостей. Аж пятнадцать километров протопали. Представляешь?
Замяшись, он тихо добавил.- Из Кремневки они.
Степан оторвал взгляд от окна. В дверях послышалась возня и шарканье ног по полу, прозвучал голос санитарки.
- Только ненадолго, он еще очень слаб.
В палату робко вошли несколько мужчин и женщин средних лет. Одна из женщин подошла к кровати и, ласково взглянув на Степана, положила на тумбочку небольшой сверток с продуктами. У другой вырвалось.
- Господи! Совсем еще дитя!
На нее зашикали. Пришедшие еще немного постояли молча и вдруг низко поклонились.
- Спасибо тебе, сынок!
Степан опять ничего не смог сказать. Какой то ком застрял у него горле, а может контузия давала о себе знать.
Много водя утекло с тех пор. Много наград получил Степан на фронтах Великой Отечественной, но самой главной для него так и осталась та, которую вручили ему в палате госпиталя. Будто сама Родина Мать произнесла устами спасенных жителей Кремневки. - Спасибо тебе, сынок!
………………………………………………………………………………………..
В парке было многолюдно. Вокруг мелькали разноцветные шарики, звучал смех детишек. Молодежь сояла в очереди на колесо обозрения. Зазвонил сотовый.
- Степушка, мы скоро будем, - голос у Галюши был таким же как в молодости. Веселым и задорным. Маленькая ладошка затеребила его рукав. Степан Григорьевич оглянулся. Золотые кудряшки, широко распахнутые глаза и открытая улыбка. Девочка лет пяти протягивала ему гвоздику.
- С праздником!
Степан Григорьевич взял цветок и улыбнулся ей. Девочка подбежала к мужчине средних лет и спряталась за ним. Потом выглянула и помахала ручкой.
- Катя пойдем уже, нагулялись. Бабушка ждет.
Мужчина взял девочку за руку и направился было вдоль аллеи, но внезапно остановился Повернувшись, подошел к сидящему на скамейке ветерану. Подошел и низко поклонился
- Спасибо тебе, отец!
……………………………………………………………………………………
