хороший лук и стрелы, а магазины охотничьих товаров давно уже разорили под чистую. Конечно кое-где были мастера, способные сделать луки и арбалеты, но никто не знал как найти таких людей, и в каких поселениях они живут.
Пробовали вначале мастерить луки из гибких веток, но уже после нескольких использований такой лук или ломался, или рвал тетиву. А стрелы выходили кривыми, и могли разве что слегка поранить больного, что делало того еще опаснее.
И оставалось одно: искать оружие для самого себя где угодно и какое угодно.
Поэтому я не долго думая рубанул по ржавым петлям обратной стороной топора, и открыл дверь.
То что я увидел меня потрясло: нетронутые стеллажи и полки были уставлены разными видами древнего китайского оружия.
Там были самурайские мечи, тесаки для рукопашного боя, кинжалы, плети, секиры на короткой рукояти и многое другое.
Для себя я выбрал самурайский меч с рукояткой в кожаном переплете и красивыми гравировками на блестящем клинке.
Я набрал еще много оружия для моих бойцов. Конечно всё я унести не смог, и поэтому на следующий день из поселения прислали телегу с лошадью, на которой вывезли всю лавку.
Радость от приобретения ценного оружия прошла тогда, когда при нескольких контактах с костями “больного” сталь затупилась. Конечно своё дело меч делал, и я рубил ублюдкам головы одним ударом, но клинок оказался слишком мягок для частого применения. Поэтому я предпочитал пользоваться топором и дубинкой.
Больной сидел на корточках и что-то пожирал. Перед ним лежало нечто бесформенное и окровавленное. Тварь склонилась над жертвой и по движению мускулистого загривка было видно как работают мощные челюсти, дробя кости и перемалывая мышцы с сухожилиями.
Я замер на месте, боясь спугнуть чудовище, а еще больше опасаясь потерять преимущество в эффекте неожиданности.
И тут, мать её, над моей головой вспорхнула какая-то маленькая птичка, громко крича во всю глотку.
Больной замер на секунду. Я заметил как напряглись его спинные мышцы и шея под коричневой шерстью. Он медленно начал опускать руки, и я увидел что в них он держит tibia, а именно большеберцовую человеческую кость, с которой еще свисали куски окровавленной плоти.
Я очень медленно засунул руку за спину и ухватился за рукоятку меча. Конечно топор был надежнее, но не в условиях когда эффект неожиданности был утерян. Действовать нужно было быстро.
Через секунду клинок блеснул в лучах солнца, пробивающихся сквозь листву густых деревьев. А тварь опустила кость подле себя и начала медленно поворачивать голову в мою сторону. “Больной” словно прислушивался к окружающим звукам природы, стремясь выделить среди них нечто что может угрожать, или наоборот стать добычей. И вдруг существо прыгнуло. Я знал что они способны на такие резкие движения, но до сих пор меня поражали их невероятные физические возможности. Я тоже прыгнул и приземлился на обе ноги в паре метрах от вонючего гиганта. Сталь блеснула и просвистела над самой головой твари. Та успела пригнуться, и одновременно попыталась схватить мою ногу своими кривыми когтями.
Я почувствовал как ткань джинсов трескается, и извернувшись нанес молниеносный удар наотмашь, даже не глядя куда бью. Я ощутил как клинок встретился с чем-то твердым, разрубил это, и по инерции продолжил свое движение по восходящей. В ту же секунду я услышал дикий вой твари, прыгнул в сторону, в момент приземления сделав кувырок через плечо, гася энергию удара о землю, и тут же вскочил на ноги.
Тварь стояла и прикладывала отсечённую руку к культе плеча, словно пытаясь приклеить. Кровь хлестала из ровной раны, и я поправил свою маску и перчатки чтобы избежать заражения. Я стоял и ждал нападения. Потому что они всегда нападают. Я не знал был ли этот больной когда-то женщиной или мужчиной. Определить было сложно. Хотя в первый момент мне показалось что это не был из крупных экземпляров. Этим и отличались мужские особи от женских. Вполне возможно что я дрался с женщиной. От этой мысли мне стало не по себе. Хотя конечно после стольких сражений пора было бы уже привыкнуть ко всему.
Я стоял и ждал. И больной прыгнул снова. Словно не было раны, не было отрубленной руки и страшной боли, парализующей всю нервную систему.
Я опять сделал прыжок с кувырком. Только на этот раз вперед, на встречу монстру. Этого он меньше всего ожидал. И наверняка тут же пожалел о своем прыжке, потому что как только тело оказывается в воздухе, изменить траекторию движения уже невозможно. И когда я просто подставил клинок под падающее тело, успел заметить злобу и удивление, промелькнувшие, как мне показалось, в маленьких черных глазках больного.
И когда в полете, существо попыталось дотянуться до меня здоровой рукой, я присел, увернулся, и тут же лезвие распороло брюхо твари, с характерным хлюпающим звуком. Я мгновенно отскочил от раненого, избегая брызг крови, выхватил топор, и заученным движением отсек твари голову. Еще некоторое время тело продолжало изгибаться в страшных предсмертных судорогах, но и это вскоре прекратилось.
Я быстро и внимательно оглядел себя. Затем собрал сухих веток и разжег костер. Нужно было прибрать за собой. Прежде всего сжечь тело больного, и обжечь оружие, чтобы уничтожить вирус. Это было настолько обыденно и привычно, что кроме скуки не вызывало никаких эмоций. Всё как обычно: патрулирование, сражение, уборка, дезинфекция. И так уже много лет, долгих пять лет.
Продолжение следует
