Жили-были в одной деревне брат с сестрой. Сестра вышла замуж за небогатого мужичка, нарожали они детей кучу и жили весело и счастливо, да заболел муж и умер. Осталось семья без кормильца. Но, хоть и перебивались они с хлеба на воду, всё равно приветливые были и добрые. Брат женился на злой и жадной женщине, и быстро сам стал злым и жадным. Детей у них не было, зачем лишние рты кормить?
О ту пору проходили мимо деревни нищие калики перехожие, устали, видят дом стоит, огромный, всеми окнами светится. Постучались, на ночлег попросились. Да выгнали их взашей, ещё и собаками грозили. Побрели они дальше, видят домик стоит махотошный, оттуда детский смех льётся. Стукнули в окошко, хозяйка выглянула, выбежала, захлопотала.
- Заходите скорее в дом, дедушки, ливень-то какой на улице. Хоть дом у нас маленький, да ничего, все уместимся, в тесноте, да не в обиде.
Зашли путники, у печки примостились, нехитрым ужином угостились, обсохли, обогрелись, да и задремали. А на утро с петухами в путь собрались. Провожает их хозяйка в дорогу, последнюю горбушку завернула:
- Рано больно пошли, и завтрак-то не готов, хоть в пути перекусите. А мимо пойдёте, так ещё заходите.
Поклонились ей старцы.
- Спасибо тебе, добрая женщина, и за заботу, и за угощение. Жаль нечем отблагодарить тебя, ну, ладно, пусть будет так: всё, что с утра делать будешь, к вечеру лишь кончишь.
Проводила женщина калик перехожих и пошла в амбар отмерить чуть-чуть муки на завтрак детям. Посмотрела, а в мешке-то на донышке. Хватит ли до нового урожая? Приуныла, но делать нечего. Взяла мерку, отмеряла, а рука опять с меркой в мешок полезла и выгребает из мешка мерку за меркой. Вроде на донышке было, а мука не кончается. Тут и дети проснулись, прибежали, да давай муку по пустым мешкам сыпать, так до вечера и сыпали. Да мешков не хватило, послала старшого мать к своему брату, чтобы мешков дал. А брату интересно стало, что это нищая сестра в мешках хранить собралась. Рассказала ему сестра о таком чуде. Мешков он дал, пошёл к жене, напустился на неё:
- Это ты, выгнала стариков, вот теперь мы ни с чем, а у сестры муки – сто лет есть, не переесть.
Побежала жена за слугами, чтоб лошадей гнали, в ноги к каликам пали, но уговорили у них погостить. Догнали слуги старцев, согласились те вернуться, что ж не погостить, коль сами зовут. Усадили их за стол, а хозяйка не подходит, нос воротит, воняет, дескать, от перехожих. Хозяин суетится, всё в тарелки подкладывает, да вот только еда, похоже, не первой свежести. Засобирались путники в путь, а хозяин их спать оставляет, вон говорит в хлеву и рогожку уже для них постлали.
- Да нет, уж, не обессудьте, хозяева, – усмехнулся один старичок, – Мы и так вас обпили-объели, а отблагодарить и нечем.
- Ну, ладно, – говорит другой путник, – Завтра, как проснётесь, что первое делать будете с утра, то и до вечера проделаете.
И ушли калики перехожие своей дорогой.
Обрадовались жадный брат с женой, стали они решать, что же им завтра делать, всю ночь проспорили, чуть не подрались, так и не пришли к согласию. А чуть свет хозяин побежал в хлев баранов считать, да на навозе поскользнулся, в него и бухнулся, соскочил, и опять поскользнулся. Так и провалялся в навозе до вечера. А жена его увидела, бранить начала, что её не послушал – она хотела масло из бочки черпать. Да так и проругала жена мужа до вечера. Вся деревня бегала на такую хохму смотреть, даже из окрестных селений успели добежать да поглазеть, благо день-то летом долгий. Ох, и умора была. Только на закате жадины успокоились. Один – весь в навозе, целый месяц отмывался, да, говорят, почти год потом воняло, во, как навоз въелся. Другая – хрипела да сипела долго, на слуг орать не могла. Хоть им радость.
Вот такая история, говорят, приключилась, правда не знают где, но поделом-то, да по делам каждому досталось. А калики перехожие где-то, наверное, до сих пор по свету бродят. Если ещё что про них услышите, мне рассказать не забудьте, уж больно они интересно награды раздают. Да и сами вечерком подумайте, а вам бы какая награда досталась, да за что.
|
