уродующим фигуру, весом в 3-4 кг. Я оглядела это изящество с нескрываемым восторгом. « Это Пьер привез из Лондона. Он ездил туда на конгресс », -- пояснила она.
А дубленка та была вещью эксклюзивной, и если ее стоимость была в какой-то степени мерилом любви, то последняя была огромной. Такие вещи дарят обычно очень близким и дорогим людям. Что-то было темное и непонятное в этой истории. Мы еще тогда жили за железным занавесом и получить какую -- либо информацию о ком -то,находящимся за рубежом, практически было невозможно.
«Как ты думаешь, -- спросила я ее -- что с ним могло случиться?» Наивная, чистая душа была у этой девушки с библейским именем. « Думаю, он либо женился, либо умер.»
Когда этак через лет 20 с небольшим случилось мне быть во Франции, а до этого еще окунулась в жизнь тех, кто по воле случая оказался, что называется, в высоко развитой цивилизованной стране, я увидела, с какими трудностями должна столкнуться приглашающая сторона, через какие преграды должен пройти приглашающий на постоянное место жительства свою невесту ( жениха ), то стало очевидно, что на это не каждый решится.
Живя в Москве, видя мир сквозь розовые очки влюбленного, он, скорее всего, не представлял, через какие терни ему придется во Франции пробираться. Вполне могло быть, что Пьер изменил свое решение жениться на девушке из России. А мужества ей об этом написать не было. Потому что, случись с ним что-то ужасное, наверняка бы его мать сообщила Еве. Все-таки Ева считалась невестой.
Не смогла Ева со своей тоской справиться. Означенный срок академического отпуска подходил к концу. Еве было плохо. Уже и профессорские консилиумы собирались, и обследования всякие проводились. « Знать -- не знаем, что за внутренние боли мучают ее», -- разводили руками местные светила. Только о причине своей болезни она никому не говорила.
Надеялась обмануть судьбу. А разве ее обманешь? Надеялась на чудо -- а вдруг есть такое лекарство ну, вроде, как и боли унимает и тоску прогоняет. Чуда не случилось. В ту пору в Молдове хорошей диагностической аппаратуры не было. И поехала Ева в Москву на обследование.
Оттуда вернулась с приговором. Никаких надежд на будущее. Редкая форма онкологического заболевания. 4-я степень. Из лечения -- только наркотические и обезболивающие препараты. Её не стало, когда земля отошла от зимней спячки, и появились первые подснежники.
