год проблема уже была почти полностью исчерпана, более того, Амасья, бывшая городом довольно низкой значимости, начала постепенно набирать вес и богатеть. На данный момент благодаря шехзаде, да благословит его Аллах, наш город считается одним из самых богатых и цветущих городов империи, а моя семья живёт в счастье и достатке, не зная никаких забот. Шехзаде не брезгует лишний раз выйти в народ, напротив, он очень часто обращается к нам, интересуется проблемами, что не может не наводить на мысль о том, что и вся империя под его руководством расцветёт. Именно поэтому вся Анатолия, да и другие части империи, негодуют, что наследником престола избран другой шехзаде.
Я не знаю, насколько правдивы слухи по поводу интриг Рустема паши и Хюррем Султан, однако буду соблюдать свою позицию чётко: после султана Сулеймана на престол должен взойти шехзаде Мустафа. В нём народ уверен, а уверенность – залог успеха.
Шатры вокруг похожи на ледяные горы. Напряжение ощущается кожей – все ждут исхода. Что ж, постараюсь эффектно сыграть свою роль…
========== Часть 4 ==========
Был примерно полдень. Сегодня было на удивление тепло для поздней осени, поэтому Хюррем Султан вместе с Михримах Султан ужинали на террасе, наслаждаясь долгожданным теплом.
Одеты были султанши сравнительно просто: в однотонные неприхотливые платья и с незамысловатыми причёсками, по-домашнему. На лицах у обоих застыло явное волнение – они уже давно ждали вестей.
- Матушка, - отодвинув тарелку, обратилась Михримах, - Как вы думаете, чем всё закончится?
Хюррем Султан тоже не особо хотела есть из-за волнения, поэтому тоже отодвинула от себя еду.
- Ох, Михримах, не знаю, - встревоженно вздохнула она, нервно теребя складки платья, - У этой ситуации только два возможных исхода.
- Какие же? – Побледнела Михримах, - Матушка, вы же не думаете, что… отец может…
- Именно на это я и надеюсь, Михримах, - твёрдо ответила та.
Мгновение молодая султанша молчала, словно подавившись воздухом.
- Нет! – Вдруг запальчиво сказала она, - Валиде, я не этого хотела! Я просто…
- Так или иначе, ты это сделала, Михримах, - Повысила голос госпожа, - И обратного пути уже нет. Так что теперь либо умрёт Мустафа, либо… либо...
- Что?..
- …Либо оттуда привезут тела твоего отца и братьев, - с трудом закончила султанша.
Михримах до боли прикусила губу. Её глаза наполнились слезами.
- СУЛТАНША!!! – Ещё издалека орал Сюмбюль, буквально влетая на террасу, - Султанша… Прибыло письмо из лагеря в Эрегли… от Рустема паши…
- Что?! – Хором ахнули султанши.
- Давай сюда, скорей! – Ожидая радостных вестей, улыбнулась султанша. Однако после того, как она сорвала печать и пробежалась по первым строчкам, улыбка сползла с её лица.
Хюррем Султан побледнела настолько сильно, что, казалось, сейчас лишится чувств.
- Матушка? – Забеспокоилась Михримах.
- Д… дочка… - Помертвевшими губами пролепетала та. Письмо выпало из ослабевших рук, - Собирайся… скорей! Не может быть…
Последние слова она буквально прошептала, погружаясь в спасительное небытие.
Вскрикнув, Сюмбюль и Михримах в ужасе подбежали к госпоже.
========== Часть 5 ==========
Хасан, довольный результатами проделанной работы, улыбался, спускаясь в каюту своего капитана. Тот в это время сидел за столом, задумчиво перебирая что-то, то и дело дёргая свою рыжую бороду.
Услышав скрип двери, Хызыр Хайреддин паша тут же поднял голову, а узнав гостя так и вовсе вскочил с места.
- Хасан, ты вернулся?
- Что с тобой, паша? – Удивился вошедший, непонимающе воззрившись на Барбароссу, - Какой Хасан, о ком ты? Только не говори, что не узнал шехзаде, своего зятя.
- Шехзаде Мустафа?? – Паша побелел, как мел, торопливо поклонившись, - Простите, я… мне… Возраст у меня, зрение ухудшается. Что-то случилось? Зачем вы пожаловали?
Подойдя, гость сложил за спиною руки в любимой манере всех именитых особ и мгновение донельзя серьёзно смотрел на собеседника, словно собираясь сообщить нечто страшное. Паша ещё больше побледнел, а тот… расхохотался.
- Хасан! – Прорычал Хызыр Хайреддин паша, - Вот же проказник чёртов! У меня чуть сердце не остановилось!
- Простите, паша, - отсмеявшись, смиренно склонил голову акымджи-бей, - Все вокруг настолько напряжены и серьёзны, что я не мог не позволить себе такую малость. Извините.
- Пороть тебя надо, - уже более добродушно вздохнул тот, - Ну что? Как всё прошло?
- Точно так, как вы планировали, - с готовностью отозвался Хасан.
- Неужели идеально? – Удивился паша, - Повелитель?..
- Увы.
- Рустем?..
- Сбежал, как трус, едва жраным запахло, - презрительно ухмыльнулся бей.
С секунду Хызыр Хайреддин паша молчал, обдумывая полученную информацию. Затем на его губах появилась победная улыбка.
- Замечательно, - кивнул он, по-дружески похлопав по плечу собеседника, - Теперь дело за малым. Но угроза ещё не исчезла, ты должен быть быстр, как молния.
- Я весь внимание, паша, - вновь склонил голову тот.
- Шехзаде поправляется, - добавил паша, кивком указав на письма, лежащие на его столе, - Ты должен написать ему всё в письме, однако сам ты отправишься в другое место. Там ты найдёшь единственного человека, кроме повелителя, который имеет на шехзаде достаточное влияние, чтобы убедить его смириться с тем, что произошло. Пора этому человеку уже воскреснуть. Хотя он просто так не приедет, передай ему это письмо.
Сказав это, Барбаросса протянул помощнику письмо со своей печатью, тот отдал ему другое, и, поклонившись, отправился немедленно выполнять поручение. Нужно действовать быстро, иначе всё пойдёт прахом…
========== Часть 6 ==========
Мустафа сидел на траве у ручья, невидяще глядя в пустоту. Письмо, настигшее его минут пятнадцать назад на охоте, едва он поправился, повергло его в такой шок и ужас, что он едва не слёг вновь...
"<i>Шехзаде,</i> - гласило оно, <i>- Я должен оповестить вас о последних событиях. В лагере Эрегли, где находился ваш отец, султан Сулейман Хан Хазретлири, внезапно вспыхнуло восстание янычар, преследовавшее цель посадить вас на престол. До нас дошли некоторые не точные сведения, будто подстрекателем восстания являлся человек, очень сильно похожий на вас. Настолько, что янычары не усомнились в том, что это и есть вы. Лишь некоторым лицам известно о вашем отравлении и о том, что вы бы ни за что не стали во главе подобного восстания, поэтому янычары поверили тому человеку. В следствие умело организованного плана их цели были достигнуты, а глава восстания, по нашим сведениям, скрылся, завершив своё дело.
Мы можем предположить только одно: Все эти действия стали следствием готовящейся казни. Вашей казни, шехзаде. Рядом с шатрами повелителя находилась чёрная карета, в которой он прятал немых палачей. Локман Ага, приближённый вашего отца, чтобы сохранить свою жизнь, поведал о том, что ему известно. Повелитель, как ни ужасно это, готовил вашу казнь, посоветовавшись с муфтием, Эбусуудом Эфенди, тот дал согласие в письме, которое нам удалось обнаружить при повелителе, с печатью этого муфтия. Мы прилагаем его к этому письму.
Шехзаде, я вынужден с прискорбием сообщить вам, что наш повелитель в тот день предстал перед Аллахом вместе с шехзаде Селимом. Шехзаде Джихангир пропал вместе с Великим Визирем. Теперь же янычарское войско движется к столице, чтобы убрать последнюю преграду между вами и султанатом, тоесть вашего брата, шехзаде Баязида. И только вы можете их остановить.
В любом случае, уже ничего не изменишь из того, что случилось, поэтому всё Османское добро ждёт вас, повелитель</i>".
Письмо от неизвестного, без подписи...
У него в голове не укладывалось, КАК?? Как такое могло произойти?! Повелитель не мог умереть вот так!!!
А так же повелитель не мог замыслить казнь своего родного сына, не мог!
Однако приложенное письмо с подленной печатью утверждало обратное, из-за чего у Мустафы появилось ощущение, будто в сердце вонзили разом тысячи ножей. Он - шехзаде, бесстрашный воин, не боящийся боли. Но эта боль, боль от предательства самого близкого на свете человека, была сильнее даже самой сильной выдержки. На глаза навернулись удушающие слёзы, которые ему удалось сдержать лишь усилием воли. Аллах, как же больно... словно весь мир вдруг обрушился на него, словно все и всё вокруг стало непроглядно чёрным, порочным, грязным. Если человеку не составило труда пренебречь святыми узами между родителями и детьми, то есть ли в этом мире вообще хоть что-то святое, доброе, светлое?
"Любовь может стать слабостью, - прозвучали в голове шехзаде сказанные когда-то его наставником, Ибрагимом пашой, слова, - Увы, те, кого мы больше всего любим, те, кому верны больше, чем самому себе, всё же могут нас предать. И это хуже смерти. Так же, как и жизнь без подобной любви и преданности".
<center><i><b>Только любимые рвут наши души… без спроса…
С насмешкой взирают на трупы разбитых надежд…
Врываются в сердце без страха и лишних вопросов…
И бьют по больному, нащупав последний рубеж.
Только любимые… вывернут нас наизнанку.
На скорости бешеной сбросят в последний момент.
И выкинут прошлое, как и любовь – самозванку…
А ласка - ненужный и самый простой аргумент…
Но только с любимыми можно напиться мечтою…
Вести диалоги со звёздами с крыши небес.
Сыграть в «дурака» на желание с чьей-то судьбою,
И вновь оказаться в невидимом мире чудес…</b></i></center>
"Я должен помочь брату, если всё это правда, - Решил Мустафа, очень тревожась за Баязида, - Но всё это так похоже на очередную интригу..."
- Надо бы всё это выяснить, - сквозь зубы тихо сказал он сам себе, пытаясь унять жар страшного гнева и волнения в груди.
- Уже нет времени, Мустафа, - поблизости раздался подозрительно знакомый голос, - Ты сможешь помочь Баязиду, не допустив правления Хюррем, только в том случае, если возьмёшь всё в свои руки. Жаль, что всё так случилось... Значит, на то воля Аллаха. Пришло время.
Резко поднявшись от звука слишком знакомого, хоть и полузабытого голоса, Мустафа до боли, до рези в глазах вглядывался в такое знакомое с самого раннего детства лицо...
- Это невозможно... - Хрипло прошептал шехзаде, медленно, неверяще подходя к своему главному обожаемому наставнику, - <b>Ибрагим паша?! ТЫ?!</b>
========== Часть 7 ==========
- Как же так? – Наследник радовался так сильно, что даже боль от потери и предательства отца на секунду отошли на второй план, - Неужели это ты, паша?!
- Я, шехзаде, - усмехнулся тот, слегка кивнув и присев на траву, жестом предлагая воспитаннику сделать то же самое, - Знаю, вам кажется это невероятным, но… да, я жив.
- Как? – Не унимался тот, всё еще не веря.
Паша, конечно, постарел и поседел, но Мустафа знал его так давно, что не перепутал бы ни с кем. К тому же, лукавый огонёк в его глазах ничуть не погас, да и выглядел он вполне довольным жизнью человеком.
- Это давняя и долгая история, - задумчиво вздохнул он, вспоминая обрывки прошлого, словно из другой жизни, - Но, если говорить коротко, всё было примерно
