слово Трегуб.
- Молчи уж, охотник! - Перебил его Житко. – После того, как ты ночью к хазарам пробирался, они сломя голову целый день коней подгоняли. Мы еле успевали за ними – перекусить некогда было. А сам потом целый день спишь на коне - так и гляди за тобой, чтоб не упал.
- Зато я им по ночам спать не давал. И не один хазарин стрелу в бок получил. И коней у них я придумал угнать…
- Лучше бы, конечно, чтоб не придумал. – Остановил словарный поток Вячеслав. – Теперь хазары вообще спать не будут, и к ним будет очень трудно подобраться. Неосторожный ты, видел я, как ты Единца у хазар выкрал. Но за брата благодарю.
- Ничего, их не очень много осталось. – Вальяжно произнёс Трегуб. – А теперь, когда вы с воинами подошли, им только и остаётся, как бросить полон и улепётывать сломя голову. Много воинов-то с вами?
- Нет воинов. На себя надейся. – Ответил ему Векша.
- Как нет? – Взволновался Трегуб. – Как же без воинов-то?
- Зачем нам воины, когда есть дядько Василь? Успокойся, завтра утром никого из хазар в живых не будет. А сейчас пойдём, дядько Сивояр вас кашей накормит…
* * *
Бураш с окровавленным лицом затащил в шатер Агапе и Младу и бросил их к ногам Курепа. Девочки поднялись на ноги и вызывающе смотрели на хазарина. Куреп удивился переменой, произошедшей с Младой. Раньше безучастная ко всему – теперь Млада глядела на него непокорно смело. Её дерзкий взгляд смутил Курепа, и поэтому он вначале обратился к Бурашу:
- Что это с твоим лицом?
- Волк напал.
- Что он – бешеный, чтоб на людей бросаться?
- Да не похоже, что бешеный... Вон она, Бураш показал на Агапе, - что-то крикнула, и волк отстал.
- Ты не пьяный случайно? Как можно управлять диким зверем? Кровь с лица уйми!
Бураш недоумённо пожал плечами, а одноухий ромей подошёл к Младе и властно пальцем поднял её подбородок:
- Как зовут тебя, красавица? – Спросил он по-ромейски.
Млада непонимающе смотрела снизу вверх на ромея. Он усмехнулся и повернулся к Агапе.
- Её зовут Млада. – Произнесла по-ромейски Агапе.
- А тебя?..
- Агапе.
- Агапе? Что означает «любовь». О-очень интересно. – Протянул ромей и повернулся к Курепу. – Никакая она ей не сестра. Не может одна знать ромейский язык, а другая – нет.
Он опять повернулся к Агапе:
- Ты очень хорошо говоришь по-ромейски. Откуда ты знаешь наш язык?
Агапе горделиво вздёрнула голову:
- Мой отец родился в империи ромеев. Мать моего отца из рода Камениатов.
- О-о-о! – Протянул ромей. – Род Каметиатов известен в империи. А как он оказался среди этих варваров-славян?
- Он вернулся на родину своего отца.
- Родина. – Ухмыльнулся ромей. – Тоже нашли понятие! Родина – там, где тебе лучше всего жить. А всё остальное – пустое. Значит - просто он не был способен жить среди нашего просвещенного народа, ни на что не способен…
- Моего отца хорошо знали среди ромеев, и его знал сам василевс.
- Да ну? И под каким же именем его знал император?
- Его ромеи знали как Сакалиб.
Ромей изменился в лице:
- Твой отец – Василий Сакалиб?
- Вот видишь, и ты его, оказывается, знал.
- Знал ли я его? – Со злым выражением лица, вскипая, почти прошипел ромей. – Это благодаря ему я лишился своего уха. Это благодаря ему я потерял всех своих людей, с которыми я мог бы быть богатым и знатным. Это благодаря ему я теперь прозябаю в этих степях.
Куреп, не понимая ромейского языка, удивлённо смотрел на них, пока одноухий не повернулся к нему со злой торжествующей улыбкой:
- Я дам тебе за неё сто монет. Ты не представляешь, как у меня сейчас радостно на душе: дочь самого Сакалиба – моя рабыня. Видно на небесах вняли моим мольбам и решили возместить все мои страдания. Я её перепродам. Пусть с убытком, но продам её чужеземцам – может быть сарацинам. И семя Сакалиба сгинет в унижениях и страданиях. И пусть все знают, что Феликс не прощает обид.
- Отец убьёт тебя! – Воскликнула Агапе.
- А может он раньше умрёт от горя, когда узнает, что его дочь – рабыня?
- Скорее умрешь ты, потому что он рядом. – В сердцах крикнула Агапе и залилась слезами.
Феликс посерьёзнел лицом, и было видно, что эта новость его ошеломила.
- А вторую не возьмёшь? – Отвлёк его от дум Куреп.
Ромей ещё раз окинул взглядом Младу:
- Я могу дать тебе за неё пять золотых монет. И не более…
Куреп, соглашаясь, молчаливо склонил голову. Феликс отсчитал золотые монеты и вручил Курепу тяжёлый мешочек, а затем попросил Бураша:
- Отведи моих рабынь к моим воинам. – И опять повернулся к Курепу. – Куреп, я хочу тебя предупредить…
Но договорить ему не дал ввалившийся в шатёр воин:
- Почти всех наших лошадей угнали в степь…
Куреп от неожиданной вести остолбенел, а Бураш промолвил:
- Может их перепугал волк, который на меня напал?
- Какой волк! – Ответил хазарин. – Двое наших воинов, которые охраняли коней, лежат мёртвые со стрелами в груди.
Куреп повернулся к Бурашу и зарычал:
- Как могло это случиться? Кто охранял брод? Почему они все-таки перебрались на этот берег?
Очумевшего от неожиданной вести и не знавшего что ответить Бураша потеснил ещё один вошедший хазарин. Рукой он держался за окровавленное плечо:
- Куреп! – Начал он. – Я видел его.
- Кого?
- Того, который убежал от нас. Он выкрал мальчишку, который был вместе с ними. – Хазарин показал на девчонок.
Агапе громко засмеялась. Куреп повернулся на её смех и порывисто шагнул в её сторону:
- Заткните ей пасть!
Феликс рукой остановил Курепа:
- Позволь мне распоряжаться моими рабами. – Он повернулся опять к Бурашу. – Отведи их к моим воинам. Пусть их там свяжут и засунут им в рот тряпки, чтоб не кричали.
Бураш вытащил из шатра упирающихся Агапе и Младу, а Куреп обратился опять к раненому хазарину:
- Ты точно видел его?
- Как тебя. Мы его осветили горящими ветками. Он держал на руках мальчишку.
- Вы осветили? Ты был не один? Так почему вы не поймали его?
- Нас было двое. Он с мальчишкой бросился в темноту и бросил в нас по ножу. Лиясу нож пробил горло, и он умер, а мне попал в плечо.
Феликс усмехнулся:
- Ты хочешь сказать, что он, держа в руках мальчишку, смог бросить так метко в вас ножи, что одного убил, а второго – ранил? – Ромей повернулся к Курепу. – Ты понимаешь, что этот парень был не один? Под утро жди нападения.
Феликс шагнул к выходу.
- Подожди! – Остановил его Куреп. - Так что ты хотел сообщить мне?
- Этот Сакалиб довольно опасен. А девчонка проболталась, что он рядом.
- Но, думаю, не опаснее Кара-батыра.
- Слух о Кара-батыре идёт по степи, но я его не видел. А с Сакалибом я сталкивался. Он один стоит двадцати воинов. А у тебя, как я понял, их не так уж и много осталось?
- Теперь уже да. Так что же теперь можно сделать?
- Уже поздно что-то делать. Пусть теперь идёт всё чередом.
- Ты поможешь мне?
- Можешь не сомневаться. Как рассветёт – мои воины будут вместе с твоими.
Куреп повернулся к раненому хазарину:
- Всех воинов собери у моего шатра, да и тех, кто охраняет брод, тоже веди сюда – охранять уже нечего.
Раненый хазарин покинул шатёр, а вслед за ним Феликс, направившийся к своим воинам. На траве лежали связанные и с тряпками во рту Агапе и Млада.
- Погрузите их на лошадей. Мы сейчас без шума уезжаем – опасно здесь. Утром будет бой, а нам ни к чему подвергать наши жизни опасности из-за, - Феликс кисло усмехнулся, - обречённых.
* * *
Василь смотрел на голодных, но счастливых от встречи с соплеменниками и братом мальчишек, уписывающих за обе щеки кашу, сваренную Сивояром. Не отставал от них и Трегуб, поглядывая на окружающих и слушая рассказ Векши и Вячеслава о том, что они заметили у хазар. Все сидели у небольшого костра, разожженного в шатре, обтянутым толстыми шкурами и не пропускающими свет. На миг Трегуб перестал жевать, когда услышал, как Вячеслав бросал ножи в хазар. Он восхищенно посмотрел на Вячеслава, удивляясь тому, что до сих пор он молчал об этом. Уж сам-то он непременно всем сообщил о своей удали.
- Как вы говорите, зовут хазарина? – Спросил Василь.
Наевшийся каши Единец, с трудом удерживаясь от сна и потирая глаза, ответил:
- Все хазары его называли Курепом.
Василь немного помолчал, обдумывая рассказанное, а затем промолвил:
- То, что мы задумывали, не удастся. Они были настороже и ожидали преследования. Не зря они не разожгли костров со стороны брода – наверняка там у них засада. Теперь, когда у них угнали большинство лошадей, хазары будут ждать нападения под утро, а мы нападём сейчас.
- Я готов. – Встрепетнулся Трегуб. – Пускай я погибну, но и за собой хазарина заберу.
Василь оглядел его, мельком взглянув на заснувшего Единца, и ухмыльнулся:
- Никому умирать не надо. Вы все будете с Сивояром и поможете мне, отвлекая хазар. Садитесь на коней и со стороны степи в верстах в двух от хазар разведите костры и зажгите факелы. И побольше двигайтесь, а я один в хазарском стане порядок наведу…
- Дядько Василь! – Вячеслав умоляюще смотрел на него. – А как же мы? Мы же пробирались к хазарам и знаем, где стоят их шатры. Да и помочь мы сможем.
- Поверь мне, Вячеслав, когда идёт бой, то не всегда знаешь – где опаснее. А главной помощью будет то, что мне не надо будет думать в пылу боя о сохранении ваших жизней.
- Всё понятно, Василь. Сделаем. – Поднялся Сивояр. – Пойдёмте, ребятишки, готовиться…
Василь придержал выходившего из шатра последним Сивояра и тихо прошептал ему на ухо:
- Ты уж там посматривай за отроками, к хазарам не лезь и их не пускай. Молодость – она безрассудно смелая. Сам такой был. Кажется, что тебя ни одна хворь не возьмёт, ни вражеская стрела не достанет, ни клинок. Ты уж не подведи…
- Знамо дело - не подведу.
- Как начнёт светать – подтягивайтесь к хазарским шатрам. Я вас там буду ждать.
Сивояр с парнями скрылся в темноте, а Василь направился вдоль берега реки к стану хазар. Под одеждой на нём была одета кольчуга, выкованная им же самим и не раз испытанная в бою, которая выдерживала попадания стрел. У него был меч и кинжал, за спиной – лук с двумя десятками стрел, а кроме того за пояс были засунуты два небольших топорика.
Василь шёл, переступая с пятки на носок, приглушая шаги. Он не таился, но прислушивался к каждому постороннему звуку, приближаясь к броду, надеясь вначале уничтожить хазар, сидевших в засаде. У поворота реки – там, где Василь, Векша и Вячеслав наблюдали, как переправлялись хазары через брод, у него захолонуло в сердце – хазарские костры не горели. Первой мыслью было то, что хазары ушли, но он тут же отбросил эту мысль – просто они ждут нападения. Нет ни ничего хуже - в постоянном напряжении долгое время ждать опасности. С течением времени это напряжённое ожидание сказывается, а с учётом того, что Трегуб тревожил хазар каждую ночь, то они из-за усталости уже не те воины, которые могут дать достойный отпор.
Невдалеке послышался непонятный хруст, а затем характерное лошадиное пофыркивание. Василь свернул в ту сторону и наткнулся на пасущегося одного из хазарских коней, разогнанных по степи Житко и Путятой.
- Тихо, тихо. Не бойся. – Негромко произнёс Василь на степном наречии.
Конь шумно потянул ноздрями воздух и, видимо поняв, что никакой опасности нет, подпустил к себе человека.
Василь погладил его по морде и, взяв за повод, повёл за собой. Конь оказался на удивление послушным и не противился. Василь не стал на него садиться, так как посчитал, что человек на коне может вызвать опасение, а идущий пешком и
