с тобой в одной упряжке, красавица, но смотри, не вздумай со мной хитрить. Под землёй найду! А эти клятые москали пусть горят в своей шахте, в аду, в преисподней!
Конечно, Магда испугалась. Она поняла, с кем имеет дело. Последователи Степана Бандеры - беспощадные каратели – верой и правдой служили нацистской Германии. Они уничтожили около миллиона мирных жителей, партизан и военнопленных. Но гитлеровцев разбили, и теперь у этих бандитов появился новый хозяин. В составе небольших диверсионных групп они продолжили своё чёрное дело, надеясь, что будущая война между СССР и США спишет все их кровавые преступления.
- Хорошо, я подумаю, - успокаивающе-мягко ответила Магда.
- Подумай, подумай, - ещё раз осклабился бандеровец, - иначе мы придём к тебе в гости. А знаешь, что бывает с хозяевами после нашего визита? Нарежем ремней из шкуры твоего мужа-москаля, да и деток тоже не пожалеем. Думай, милая, думай!
Бандит хотел что-то добавить, но, увидев неподдельный ужас в глазах несчастной женщины, ещё раз улыбнулся своей жуткой улыбкой и скрылся за дверью.
- Стойте, погодите, - закричала ему вслед Магда. – Я не умею, покажите, как надо делать разрез?
Бандеровец хмыкнул, но вернулся. Достал свою финку и начал подробно объяснять. Они стояли возле выхода, и женщина, улучив момент, вдруг выскочила наружу, захлопнула за собой дверь и закрыла её на ключ, по счастливой случайности оказавшийся у неё в кармане. На истошные крики Магды сбежались проходившие мимо шахтёры. Они, недолго думая, обезоружили и скрутили врага, который вдруг стал жалким и испуганным, будто это и не он вовсе несколько минут назад угрожал расправой ненавистным москалям.
Виктор прибежал на место происшествия, когда всё было кончено и преступника грузили в милицейский «чёрный воронок». Магда едва стояла на ногах, и Коренев, насколько это было возможно, успокоил супругу и отправил её домой. На следующий день стало известно, что органы обезвредили целую банду замаскированных бандеровцев. Не так давно их переселили в Донбасс из приграничных районов Западной Украины - оттуда, где националисты были особенно сильны.
За задержание опасного преступника Магде принародно объявили благодарность и вручили грамоту. Директор шахты пообещал представить её к медали, но, видимо, кто-то наверху поостерёгся, прочитав автобиографию и анкету, написанные немкой при поступлении на работу. Её награда заблудилась в недрах бюрократического аппарата, но дороже всего для Магды была искренняя народная признательность. Простые люди – женщины, дети, шахтёры специально приходили в ламповую, чтобы поблагодарить её за подвиг. Ведь не секрет, что на шахтах Донбасса часто случались взрывы, обвалы, аварии. Гибли люди, рыдали вдовы, дети оставались сиротами.
Трудно курящему человеку (а курила тогда большая часть шахтёров) выдержать восьмичасовую смену без табака, без единой затяжки. Но шахта не прощает человеческой слабости. Малейшая искорка в забое может привести к взрыву газа метана, обвалу и гибели людей. Поэтому перед посадкой в опускаемую клеть горняков обыскивали, отбирали у них папиросы и спички. Причём разгерметизация выключателя шахтёрской лампы тоже могла привести к взрыву с человеческими жертвами. Люди понимали это и были благодарны смелой женщине за её самоотверженный поступок.
4.
Недолго Магда проработала в ламповой. Ушла в декрет и родила мужу четвёртого ребёнка – прелестную дочку. Все радовались прибавлению семейства, особенно бабушка Антонина, у которой была швейная машинка и множество всевозможных выкроек. Пожилая женщина обшивала всю свою семью, но тогда, после войны, купить отрез на платье или костюм было практически невозможно. Поэтому в ход шли старые рубахи, юбки, прочая одежда, из которой в умелых руках получались шедевры швейного искусства.
Кое-что приходилось перелицовывать, то есть выгоревший потемневший верх пальто или костюма переворачивать наизнанку. После такой операции вещь выглядела - будто новая. Но мальчишки – они и есть мальчишки. Одежда на них буквально горела и рвалась. Совсем другое дело – девочка. И Антонина с радостью прикидывала, как она будет наряжать свою первую внучку-куколку. В те далёкие годы женщинам не давали больших декретных отпусков. Несколько месяцев погуляла – и иди на работу. А ребёнка, даже самого маленького, трёхмесячного, приходилось отдавать в ясли. Но тут случилось нечто такое, что коренным образом изменило жизнь семьи Кореневых.
У Петра, фронтового товарища Виктора, в результате форс-мажорных обстоятельств покончила с собой жена, оставив двоих маленьких детей. Правду говорят, что каждый сходит с ума по-своему. От горя, от перенесённого потрясения осиротевший отец семейства вдруг совсем бросил пить. Мужчину рвало от одного только запаха спиртного, потому что именно водка была причиной гибели несчастной его супруги. А ещё в её смерти он винил себя, потому что вовремя не пришёл на помощь.
Детей забрала к себе бабушка, а Пётр, будто раненый зверь, метался в опустевшей своей комнате до полного изнеможения, лишь изредка забываясь тревожным кошмарным сном, в котором возвращалась к нему война - бомбёжки, разрывы мин и снарядов, стоны умирающих товарищей. Иногда, обычно под утро, видел он свою жену Татьяну, окутанную какой-то синеватой дымкой. Она плакала о несчастных детях-сиротах, просила, чтобы муж заботился о них, воспитывал по-людски, как надо. Бедолага просыпался, вытирая холодный пот со лба. Но даже открыв глаза, он долго ещё слышал умоляющий голос жены, ощущал запах её любимых духов, чувствовал, что она где-то здесь, рядом.
Если бы не работа, не ежедневная необходимость просыпаться, куда-то идти, опускаться в шахту, Пётр, наверное, сошёл бы с ума. А так, среди людей привычная тоска отступала на время с тем, чтобы потом вернуться и с новой силой грызть его больную душу. Только спустя год ему стало, наконец, легче. Ночные кошмары ушли, а друзья, желая помочь, пытались знакомить вдовца с молодыми женщинами. Однако он равнодушно отвергал эти попытки, понимая, что душевные раны ещё не зажили до конца.
Но вот однажды после длительного перерыва к нему во сне опять пришла его Татьяна. В полной тишине она медленно приблизилась к мужу и сказала спокойным грудным голосом, от которого он всегда был без ума:
- Ты прости меня, Петя, но я тебя не отдам никому. Ни к чему тебе чужие женщины, да и дети наши пусть живут без мачехи. Дай руку, пойдём со мной, дорогой ты мой человек!
Истошный звон будильника разорвал тишину. Пётр вскочил с кровати, смахнул крупные бусинки пота со лба, сел и задумался. Он слышал однажды, что если во сне позовёт тебя за собой кто-то из умерших, то ни в коем случае нельзя соглашаться, идти следом. Но он пошёл? Или нет? Мучительно вспоминая подробности сна, несчастный почувствовал вдруг, что это для него стало совсем неважно. Ведь от судьбы не уйдёшь, как ни старайся… Надо было идти на работу.
В тот же день шахтные грунтовые воды прорвались откуда-то сверху, и в забое, где работал Пётр, произошёл обвал. Он остался один в каменном мешке, отрезанный от людей, от всего мира. Большая глыба породы придавила беднягу к земле, до минимума ограничив возможность двигаться. Кислорода становилось всё меньше, а угольный пласт, как обычно, продолжал выделять взрывоопасный метан в сочетании с другими удушающими газами. Через час дышать стало почти невозможно…
К тому моменту, когда прибывшие на место горноспасатели расчистили, наконец, завал, всё было кончено. Жизнь, ставшая ему в тягость, покинула бренное тело Петра.
- Крепить в забое надо было чаще, как положено, - резюмировал молодой спасатель, - тогда бы не обвалилось.
- Вумный ты, как вутка, только вотруби не клюёшь, - ответил лёгкому на суждения юноше начальник отряда. – Если будешь соблюдать технику безопасности, то ни плана, ни зарплаты у тебя не будет. Вот и гибнут шахтёры. Жалко…
5.
Сыновья Петра вместе со старухой матерью стояли у гроба отца, оббитого ярко-красным сукном. Старшему было четыре года. Чуть в отдалении виднелись тёмно-бардовые знамёна с кистями, повязанные чёрными траурными лентами. В Доме Культуры было полно народу. Отработанная до мелочей процедура похорон погибших шахтёров шла своим чередом. Случалось, и по десять человек хоронили, и даже больше.
Виктор подошёл, посмотрел на синюшное лицо друга, с которым они вместе прошли кромешный ад войны. Скривил губы, пытаясь не показать навернувшиеся на глаза слёзы.
- Вот что, - обратился он к матери Петра, - не время сейчас, но скажу. Вам будет трудно, поэтому детей мы хотим забрать к себе. Жена моя согласна. Негоже, чтобы сыновья погибшего друга терпели нужду. Воспитаем – не хуже других будут. Согласны?
Конечно, пожилая женщина не возражала. Много горя она видела на своём веку. Муж и сын не вернулись с войны, один только Пётр выжил. Так - поди ж ты - с женой его случилось горе, а теперь и с ним тоже. Осталась она одна - слабосильная старуха с малыми внуками, поднять которых ей было не по силам…
- Итого, - загибал пальцы старший Коренев, возвращаясь домой с поминок, - шестеро детей получается – малая ясельная группа. И что нам с такой оравой делать? Кто их обшивать, обстирывать, кто их кормить будет? Мы с матерью вдвоём не справимся - состарились, да и опыта у нас такого нет.
- Магда займётся, - сдержано ответил Виктор. – Зарплата у меня большая, дома места много. А многодетной матери можно и не работать.
На том и порешили. Оформили усыновление, а после рождения седьмого ребёнка государство начало платить Кореневым пособие. Хорошие подруги оставляли обрусевшей немке, будто в детском саду, своих отпрысков – всё лучше, чем в яслях. И, конечно, помогали, чем могли.
Так за короткое время сложилась большая дружная семья. И выяснилось, что совсем неважно, какой ты национальности, веры, кто твои родители и где ты вырос. Главное – любить друг друга, по-супружески уступать в мелочах, ценить того, с кем рядом идёшь по жизни, быть открытым и честным человеком, растить своих детей на радость людям. Собственно, так было в России испокон веков – люди делили поровну радости и печали, грустили и праздновали все вместе. Не зря говорят у нас, что на миру - и смерть красна! [/b]
