В.А.Пешков
Искушение в бреду
Рассказ
2015г.
Поезд Москва Хабаровск мчался, стуча колёсами, и отбивал такт по железной дороге, к уходящему вдаль горизонту. До ближайшей станции, где ожидалась остановка, оставалось десять минут. Бесконечное снежное поле переливалось ярким блеском на утреннем солнце. Мимо проносились снежные холмы и бесконечные просторы полей. Изредка появлялись и также исчезали в дали горизонта, высаженные как по линейке деревья. А где-то там, вдали появился небольшой лесок. Он аккуратно укутан снежной пеленой и был похож на сказочный белый ковёр.
В купе тёплого вагона готовились к выходу и собирали вещи, ехавшие пассажиры.
Локомотив стал немного притормаживать, и в проходе собралось немного людей на выход.
Поезд окончательно остановился скрепя тормозными колодками. В вагоне образовалась небольшая очередь, и люди очень медленно продвигались вперёд.
В купе остался только один пассажир. Он сидел за столиком и листал книгу, делая изредка в ней какие-то пометки карандашом.
Это был Пётр Фёдорович Громовой. Его громкая фамилия абсолютно себя оправдывала. Он имел докторскую степень и преподавал на кафедре в должности профессора психиатрии и медицинской психологии, ХХХХХХХ Государственного университета. Когда он вёл свои лекции, то от его громкого голоса вибрировали стёкла в окнах аудитории. С юности, его мечта была поступить в консерваторию. Для этого у него были великолепные данные, да ещё такой бас. Но его мечта, так и осталась мечтой по сей день.
Громовой был очень воспитанным человеком. Но за скверный характер, в университете его недолюбливали. Да и что там говорить, его недолюбливали везде и даже дома. По чертам характера, он был человеком замкнутым и злопамятным. Студенты его просто ненавидели. Чтобы сдать зачёт по его предмету, да ещё ему лично, это означало, предмет надо знать на отлично!
Итак.
Вагон остался полупустым. В купе Громового все места были свободными, за исключением того, которое занимал он сам. Да и соседние купе тоже пустовали. В узком коридоре вагона, где несколько минут назад, стоял шум и гам, сейчас настала полная тишина.
Ну вот, локомотив чуть дёрнул вагон, заскрипели колеса, и поезд медленно стал набирать скорость.
Громовой настолько увлёкся чтением, что даже не заметил, как в купе появился человек. Он поставил свой небольшой багаж на полку и, повернувшись лицом к Громовому, сказал:
— Здравствуйте.
Громовой лениво оторвал взгляд от своей книги и хмуро поздоровался в ответ.
Незнакомец присел на свободное место, посмотрел в окно, на пробегающие опоры электропередач, на посёлок, который ещё тянулся от станции во всю свою длину, затем он посмотрел на Громового. Громовой сразу ощутил этот слегка колючий взгляд и поднял голову. Его как бы кольнуло что-то изнутри. Он отложил свою книгу в сторону, покосился на нового пассажира. Что-то недовольно пробурчав по-стариковски, увлёкся зимним пейзажем, сосредоточив свой взгляд в окне.
— Да, снежная зима в этом году, — произнёс незнакомец.
Громовой чуть покосился на незнакомца, затем опять посмотрел в окно, ничего не сказав в ответ.
— Прямо как в Вашей статье: «Убий его! Убий с утренним солнцем!»
Громового как будто ударило током. Он немного растерялся и тут же перевёл взгляд на незнакомца.
— Позвольте, моя статья выйдет в печать только сегодня, как Вы узнали о ней? — Удивлённо спросил Громовой.
Незнакомец посмотрел на Громового, сохраняя свою улыбку, как будто издеваясь над ним.
— Ааа! Так Вы работник редакции, — с чувством разоблачения, своим басом «проревел» Громовой.
— Да, я из редакции, совершенно спокойно проговорил незнакомец.
Громовой привстал из-за столика и сразу представился:
— Громовой Пётр Фёдорович, простите, как Вас …
— Даниленко Семён Макарович, — ответил незнакомец.
— Ага, — как бы подбирая слова, и после непродолжительной паузы Громовой продолжил:
— Да, по поводу статьи, что Вы можете сказать в общем?
— В общем-то, — Даниленко немного задумался, посмотрел в окно и сказал:— я с Вами не могу согласиться, где у Вас всегда побеждает добро. Что же это за жизнь такая, везде одно добро!
— Яааа не понимаю Вас Семён Макарович.
— Да что же здесь непонятного, Вы пишите об одном, а думаете о другом. В своей статье Вы уничтожаете убийцу нескольких человек, но тут же идя в магазин за хлебом, кстати, какого там не оказалось, обзываете молодую продавщицу матерным словом.
— Что? Как же Вы узнали, что я сразу пошёл в магазин за хлебом? Да и действительно, хлеба там не оказалось. А вот продавщица стерва, сразу мне не понравилась.
— Позвольте, позвольте Пётр Фёдорович, Вы сторонник добра и света. Вы только и говорите везде о добрых делах, но почему вокруг Вас все такие плохие и недобрые?
— Почему недобрые говорите? Ну, хорошо. Если Вы успели прочитать мою статью, тогда должны знать, что кругом одно ворьё, начиная с правительства и заканчивая уборщицей в магазине. Потому что только, появляется малейшая возможность украсть и это абсолютно на любом уровне, то сразу в головах рождается план, как это сделать. Считаю, что это заложено в человеке с самого рождения и это будет всегда.
— Так Вы хотите сказать, что всё, что творится недоброе, это из-за денег!?
— А, Вы что товарищ, с Луны свалились? Сейчас весь Мир перевернулся, идут войны, убийства, расправы, разводы семей, как Вы думаете, из-за чего? Да конечно из-за денег. Ну, естественно, в высоких кругах борьба идёт за власть, а в конечном итоге опять приходим к деньгам.
— Если это действительно так, то какое для меня счастье что я Вас встретил, Пётр Фёдорович! — Вскочив со своего места, радостно закричал Семён Макарович.
Громовой, ничего не понимая, смотрел на Даниленко. В его лице было выражено полное недоумение.
Тем временем Даниленко достал с верхней полки большой чемодан, поставил его рядом с Громовым и открыл.
Громовой чуть не свалился с полки, на которой сидел. Весь чемодан был набит деньгами!
— Ооо, воот это что? — Невнятно задал вопрос Громовой.
— Что это? Ну конечно деньги, и они Ваши!
Громовой смотрел на кучу денег, которые крупными купюрами, еле умещались в чемодане и не мог выговорить ни слова.
— Зааачем мне, что я такого сделал? То есть я хотел сказать за что? Да и мне не надо, спасибо.
— Да что же это такое! Пётр Фёдорович. Это Ваши деньги, забирайте и помните, когда закончатся, я ещё принесу, — настаивал Даниленко.
— А, они не ворованные?
— Да что Вы! Зачем мне их воровать, когда я эти деньги, отдаю Вам?
— Действительно, зачем, — задумчиво проговорил Пётр Фёдорович. Он протянул руку к чемодану, затем резко её отдёрнул.
— Подождите, Вы сказали, что принесёте ещё денег? — почти по слогам проговорил Громовой.
— Да! Конечно, я принесу Вам столько денег, сколько Вы только можете пожелать!
— Ну, хорошо, а что взамен?
— Пётр Фёдорович, ну что Вы в самом деле, это просто совсем не прилично с Вашей стороны, это б е з в о з м е з д н о.
Даниленко смотрел на Громового с яркой улыбкой и ждал от него ответа.
— Ну, так Вы берёте или нет?
У Громового затрясся подбородок, он хотел что-то сказать, но проглатывал слова. Этого хватит ему на всю жизнь! На всю жизнь! А потом будет ещё, какая жизнь его ожидает!?
— Я куплю себе дом на побережье, в Италии. У меня будут машины, — мысли Громового не успевали перебирать все прелести жизни. Но вдруг его поразила страшная мысль:
— Нет, просто так ничего не бывает. Это не сказка, это жизнь, здесь какая-то ловушка! Здесь что-то не так, — он снова посмотрел на своего спутника по купе, поднял подбородок и уже более уверенно спросил:
— Послушайте, Вы выкладываете кучу денег, просто так, не требуя ничего взамен. Я не понимаю Ваших мыслей. Я не понимаю, зачем Вы это делаете, и что от меня хотите!
— Я хочу, чтобы Вы наслаждались жизнью. Вы только подумайте, любое Ваше желание, любой каприз будет исполнен, разве это плохо?
Громовой почувствовал себя плохо. Он достал таблетку, и запил её чаем, который к этому времени совершенно остыл.
Даниленко спокойно смотрел в окно, рассматривая где-то вдалеке бесконечные российские просторы. Наступила тишина, за исключением стука колёс, который безжалостно нарушал её.
— Семён Макарович, отдайте, пожалуйста, эти деньги в детский дом, так будет лучше, — сквозь зубы сказал Громовой.
— Хорошо, Ваше слово закон. Да, а когда эти деньги закончатся, куда доставить следующую партию, в детский дом? — Спросил Даниленко.
— Ну да! Да в детский дом!
— Что же, прощайте, Пётр Фёдорович.
Даниленко закрыл чемодан и направился к выходу, но как только он переступил порог, купе вагона, Громовой крикнул:
— Стойте! Стойте! Я передумал, я возьму деньги, — он был возбуждён до предела. Он достал очередную таблетку и опять запил её тем же холодным чаем.
Даниленко вернулся обратно, поставил чемодан на прежнее место, затем сел напротив Громового и сказал:
— Я рад за Вас, Пётр Фёдорович! Вы поступаете очень правильно.
Громовой посмотрел на лежащий чемодан с деньгами, затем перевёл свой взгляд на Даниленко.
— Послушайте меня, я конечно понимаю, что здесь какая-то интрига или игра. Но я хочу Вам сказать, что я человек бедный, это на тот случай, если Вы вор. А если Вы дьявол, то я кровью расписываться не буду, в Вашем контракте.
— Что Вы, Пётр Фёдорович, Вы только скажите, да, и всё для Вас закончится. Дальше Вы поедете миллиардером, и чем Вы больше будете тратить, тем богаче будете.
Тут Громовой вскочил со своего места и закричал:
— Да! Да! Да!
Его как будто что-то кольнуло изнутри, он присел, достал очередную таблетку, и запил её холодным чаем.
— А где же он, Даниленко. Что, сбежал! А деньги! Деньги. Аааа вот они родимые.
На противоположной полке лежал тот самый большой чемодан. Громовой быстро открыл его, деньги были на месте. Он закрыл чемодан и положил его под нижнюю полку, затем на неё сел. Потом встал, вышел в проход вагона, там никого не было. Он опять зашёл в купе, сел на своё место и посмотрел в окно.
— Что это!?
У Громового от неожиданности перехватило дыхание. Там за окном вагона стоял и смотрел на него Даниленко!
— Этого не может быть! Это чертовщина какая-то! Он же не мог выйти на полном ходу, да ещё оказаться впереди, — пронеслась мысль у Громового.
Он опять посмотрел в окно вагона, но Даниленко был уже далеко, он как будто знал, что Громовой на него смотрит и издевательски помахал ему рукой.
— Это чертовщина! Чертовщина! Чертовщина! Но неееет, меня просто так не возьмёшь.
Он открыл окно купе, достал чемодан, открыл его, достал двумя руками деньги, сколько только мог удержать и поднёс к окну.
— На, лови, держи свои деньги! Дьявол! Дьявол! Нееет, ты не Даниленко, нет.
Но отпустить эти деньги, в прямом смысле на ветер, он так и не смог. Громовой бросил пачки денег обратно в чемодан, сел рядом и долго смотрел на них.
Его не покидала одна мысль, она его преследовала:
— Но почему так? Я же никого не убил, не украл, ведь по праву это мои деньги?
Он достал ещё две таблетки и с жадностью проглотил их.
— Я вкалывал на кафедре по двенадцать часов, приходил первым, а уходил последним, я работал не покладая рук. Почему он выбрал меня. А может это не Дьявол, может это был Ангел?
Первый раз в своей жизни Громовой перекрестился.
— Ну да конечно Ангел! Я
Очень понравился рассказ!!!