неся старую клеёнчатую сумку с подарками для знахарки. На крылечке Степанида повернулась к толпе. Таких глаз она не видела давно. Только в детстве, в страшные военные и голодные послевоенные. …В каждом взгляде плескалось бесконечное горе. «Господи!» – залилась слезами Степанида. «Господи, – её внутренний монолог был горяч, как раскалённый металл, – не война, не голод, не разруха, а сколько людских страданий! Как страдали люди раньше, так мучаются до сих. Когда же кончутся страданья-то людские?»
Вытерла слёзы уголком платка, поклонилась низко: «Спасибо вам, родные. Спасибо».
То, что знахарка, высокая, худая, в темной одежде, читала в душе Степаниды, как в раскрытой книге, даже не удивило старую женщину. Она этого и ожидала. А в конце целительница сказала:
– Вы – самый светлый человек из тех, кто сюда входил. У вас нет ни одного здорового органа, а просите не за себя, даже не за родных, за чужую просите, притом за мертвую. Простите, бабушка, но покойнику лежать всё равно где, на своем кладбище, или, как сказали, на чужом, с цветочками али без. Но коли Бог привёл сюда такую душу светлую, помогу. И подарков не возьму. Вы сама – подарок. Я … все года боялась гнева Бога. Боялась, что вмешиваюсь в дела Его, исправляю то, чем наградил каждого человека. Ведь если человек болен, это ему испытание за грехи его. И до конца надо пройти испытание. А они приходят, и я облегчаю муки. А не иду ли против провидения Господня? Знаешь, бабушка, как сильно я мучилась этим вопросом. А вот пришла ты, бабушка, с такой просьбой, и понимаю теперь, что Господь прислал тебя, простив мои грехи. Спасибо тебе.
Перед изумлённой Степанидой знахарка опустилась на колени и прижалась лбом к подолу пыльного платья.
– Иди, бабушка. Я сделаю даже невозможное! – подала бутылку тёмного стекла. – Вот лекарство. Пей каждый день по ложке, будет легче. А преступников накажут, это само собой. Не удивляйся, девушка не сама утопилась, ей помогли чёрные души. Родных её найдут. Не кручинься. Красивые цветы на могилке будут цвести. Не сомневайся.
Как во сне шла от дома Степанида, ступала легко, не чувствуя боли в ногах, шла так, словно за плечами выросли крылья.
Славка и предположить не мог, что воображаемое существо в его мозгу не было воображением. Через сотни километров целительница, сильнейшая знахарка, экстрасенс, в средневековой Европе гореть бы ей на костре, через сотни километров отыскала его своим зорким, проникающим через расстояния взором и диктовала, что нужно делать. И как не пытался избавиться от наваждения, ему это не удавалось, и всё шло, да какой там шло! – летело в жизни стажёра по начерченной чужой могущественной волей прямой, что он не успевал даже, образно говоря, оглянуться назад.
Возобновить дружбу с одноклассником, выйти через него на остроносого, закорешиться с ним, накрыв богатую поляну на природе под предлогом выдуманного дня рождения, напоить объект, вывести разговор на женщин, на представленные жизнью, но упущенные возможности из-за тупых обстоятельств, записать на диктофон, спрятанный в нагрудном кармане пьяное признание в упущенной возможности в деталях и подробностях, принести запись в рабочий кабинет, раскинуть перед снисходительно смотрящими коллегами все карты и увидеть, как медленно вытягиваются их лица, отражая самые разные чувства, только не обидные для Славки: покровительство и снисходительность, – на всё это знахарка дала парню неделю. Обещала Степаниде и добилась успеха!
Вскоре в тот тесный кабинет привели заказчицу убийства – жену богатого предпринимателя. Жгучая брюнетка – чёрная душа брызгала ядом сквозь тонкие губы: «Так ей и надо! Незачем было прыгать в постель к моему мужу».
На перекрёстном допросе супруг сказал, вытирая платком красную лысину: «Какая же ты дура! Анастасия занималась только нашим ребенком и никогда не выходила за рамки своих обязанностей. Это я вам категорично заявляю, товарищ следователь. А эту истеричку даже слушать не стоит!»
На могиле безвинно погибшей и сейчас, в октябре, цветут красивые цветы…
Татьяна Сунцова. Удмуртия. 23.10. 2015. 22. 08.
Хорошая работа и написано отлично! Удачи автору! 
