Гендиректор "Мостовика" о строительстве Олимпиады в Сочи

Гендиректор «Мостовика» о том, как на самом деле строилась Олимпиада

Газета "Ведомости" от 02.11.2015:

В чем главная ошибка «Мостовика» и как после завершения Олимпиады компания за считанные месяцы стала банкротом, рассказал из «Матросской Тишины» Олег Шишов...



Еще два года назад омский «Мостовик» мог бы называться крупнейшей строительной организацией страны. Созданное в начале 80-х как студенческое конструкторское бюро, со временем оно стало одним из основных подрядчиков на самых важных государственных стройках: АТЭС-2012 во Владивостоке и Олимпиаде-2014 в Сочи. В активе «Мостовика» – сотни реализованных инфраструктурных объектов. Но после завершения Олимпиады компания за считанные месяцы стала банкротом, а ее основатель Олег Шишов оказался за решеткой.

На прошлой неделе Генпрокуратура РФ утвердила обвинительное заключение в отношении Шишова, дело по статье «Пособничество в растрате» направлено в Куйбышевский районный суд Омска. Как считает следствие, Шишов способствовал директору ФГУП «Дирекция по строительству в ДФО» Андрею Поплавскому в растрате денежных средств, выделенных на строительство Приморского океанариума. Ущерб оценивается в сумму около 1 млрд руб. Вину в совершении преступления Шишов признал полностью. До 13 ноября он будет этапирован в Омск, сейчас находится в «Матросской Тишине». На вопросы «Ведомостей» Шишов ответил письменно: «Конечно, был бы правильнее живой диалог, обсуждение, тогда и последующие вопросы логично вытекали бы из сути ответов. В нашем диалоге есть своя «тюремная» специфика».

– Как вы создавали компанию «Мостовик»?

– Почти все компании России создавались для извлечения максимальной прибыли, и в дальнейшем компания развивается, следуя своим историческим путем. У «Мостовика» другая история появления и развития. «Мостовик» появился в 1983 г. как студенческое конструкторское бюро и студенческий стройотряд по проектированию и строительству мостов студентами на кафедре «Мосты» Сибирской государственной автомобильно-дорожной академии (СибАДИ). Это было мое предложение. Главным в этом рискованном деле было привлечение наиболее способных студентов к реальному проектированию и строительству сложных объектов – мостов. Будущие инженеры-мостовики в рамках учебного процесса перерисовывали не абстрактные картинки, а изучали, рассчитывали и конструировали то, что они же своими руками будут строить. Отношение к такому обучению было очень заинтересованным, и оно было дано только сильным. Всем этим делом руководил я лично, имея уже тогда, несмотря на молодость, большой опыт проектирования мостов, так как был автором программного обеспечения для ЭВМ по проектированию мостов, которое использовали ведущие проектные институты СССР. Я как преподаватель, а затем как завкафедрой «Мосты» совмещал в «Мостовике» научные и производственные вопросы, обучая наиболее одаренных студентов и формируя из самых сильных основу компании. За 1983–1989 гг. «Мостовик» запроектировал и построил около двух десятков интересных мостов. А с 1989 г. «Мостовик» уже работал как юридическое лицо, основной стратегией которого была подготовка высококвалифицированных специалистов и внедрение самых передовых в мире технологий.

– Кто были ваши первые партнеры? Какой вклад каждый из них внес в общий бизнес? Какова изначально была ваша роль в бизнесе? Кто из партнеров оставался с вами до банкротства компании?

– Основным учредителем всегда был я. Но я хотел, чтобы активно в управлении принимали участие наиболее способные и готовые к этому люди. Всегда этими партнерами были мои (бывшие) ученики – Сергей Ксенженко, Юрий Грачев, Николай Бондаренко, Валерий Кивлюк, Михаил Федяев, Юрий Петрище, Игорь Стрельников, Евгений Филимонов. Они же были на протяжении всего времени соучредителями и руководителями. Они сохранили свое участие в компании.

– Когда вы создавали компанию, думали ли, что она станет одной из крупнейших строительных компаний страны?

– Первые студенческие мосты были небольшие, но все со своей изюминкой. Это были мосты в труднодоступных районах, но важных для развития Омской области. В дальнейшем «Мостовик» интересовали наиболее сложные, уникальные инфраструктурные проекты, которые нужно было и проектировать и строить. Это позволяло почти без конкуренции браться за выполнение интересной работы, так как большинство бывших советских предприятий, даже очень крупных специализированных, за такую работу не брались – у них вообще не было исследовательской и проектной функции. И это постоянно развивало «Мостовик».

– Какой была тактика и стратегия в период становления и дальнейшего развития компании?

– Мы особо не выбирали – с учетом нашей способности и проектировать, и изготавливать очень сложные конструкции, и строить уникальные объекты. Работа сама находила нас, и не только в России. Принятие решения – браться или нет – в основном было в узком кругу тех специалистов, кого это касалось, но я всегда принимал решающее участие.

– Какой у вас был стиль управления, не могли бы вы описать его? Вы были жестким руководителем? Прислушивались ли к мнению коллег? По каким принципам подбирали персонал? За что могли уволить человека? Часто ли это приходилось делать?

– Я был не жестким руководителем, и это, как оказалось в конце «мостовиковской» истории, плохо. А к мнению своих коллег-учеников, конечно, всегда прислушивался и не боялся признавать, если я ошибался, сказать: извините, я был не прав. А людей мы увольняли часто. В самом начале своей истории было много «нельзя»: употреблять спиртные напитки на работе или злоупотреблять вне работы, воровать, обманывать компанию «Мостовик». Но и лично я «хмурился» на тех, кто даже на строительной площадке выражался матом и курил.

– Помогали ли вам при становлении компании местные чиновники? Если нет, то как вам удалось создать успешный бизнес? В России традиционно считается, что без связей во властных структурах бизнеса не построишь. Согласны ли с этим мнением?

– С мнением, что в России без административного ресурса, а в переводе с русского на русский – «крыши», и коррупции крупный бизнес не может существовать, абсолютно согласен. Но мы начинали свою деятельность и развивали ее в другие времена, повторюсь, занимаясь уникальными, сложными, в критичных или опасных условиях, без проектов и представления в сознании большинства, как вообще это можно делать. А закончили печально тоже по той же причине – потому что не имели. А особой помощи нам не оказывали. Важно, что не мешали. Пока у чиновников не было намерений нас уничтожить, мы развивались, честно платили налоги и выполняли то, что другие не могли, решая очень многие важные задачи.

– Когда начали зарабатывать по-настоящему большие деньги? Помните, на что их потратили? На что в принципе тратили деньги? Ваши коллеги рассказывали, что вы вели скромный образ жизни и чуть ли не в одном костюме ходили. Правда ли это? Есть ли у вас зарубежные активы?

– Начали зарабатывать крупные, большие деньги еще в первой половине 80-х. И меня за «частное предпринимательство в особо крупных» даже арестовывали в 1984 г., но уголовное дело прекратили «в связи с отсутствием состава преступления». А позже дали премию Ленинского комсомола. Тогда следственные органы способны были поставить себе вопрос: а виновен ли он? Сейчас – нет: попал в их руки, и доказать невиновность уже твоя забота, а «следакам» нужно доказать только твою виновность, используя всю государственную мощь. Но я отвлекся, все зарабатываемые деньги мы все это время – 31 год – вкладывали в развитие «Мостовика», в новые технологии – вложили более 15 млрд руб. А зарубежных активов ни у меня лично, ни у «Мостовика» нет. Хотя для «Мостовика» мы вынашивали много таких перспективных и больших планов.

А лично о себе... Спрятанных активов, ресурсов и т. д. точно нет ни за рубежом, ни в России. Я предлагал следствию, если у них есть сомнение, применить ко мне «сыворотку правды», несмотря на тяжелые последствия для здоровья.

– Получается, что все эти годы вы как акционер ничего не заработали и жили на зарплату? Каким был ее размер?

– Размер зарплаты составлял 350 000 руб., и я несколько раз получал дивиденды – от 10 млн до 70 млн руб. Но эти средства в основном были вложены в НПО «Мостовик».

– Куда вкладывали вырученные деньги? Какая покупка была самой дорогой? Правда ли, что, когда начали строить во Владивостоке, вы купили частный самолет? Если да, то для каких целей?

– Самые крупные вложения «Мостовик» делал в своих работников и технологии, в наши заводы, производства и технологии проектирования. Например, мы запроектировали и построили в чистом поле уникальный завод металлоконструкций в Омске (ЗМК). Он на десятилетия обогнал передовые производства в мире. Под одной крышей площадью 40 000 кв. м реализована бескондукторная технология изготовления крупногабаритных конструкций и изделий из металла с машиностроительной точностью. Достаточно сказать, что все основные технологические процессы управляются компьютерами высокого уровня. Управление всем производством осуществляется в электронном виде в единой с проектировщиками компьютерной сети. Операционные задания формируются из 3D-моделей в автоматизированном режиме с учетом всех технологических деформаций. Многие специалисты из Японии, Южной Кореи, Германии и других промышленно развитых стран с удивлением изучали наш опыт, а в Китае лишь в 2014 г. открыли и презентовали всему миру аналог омского ЗМК, построенного в 2002 г., как одно из важнейших достижений китайского машиностроения. Сейчас наш ЗМК способен производить 50 000 т металлоконструкций в год и вызывает нескрываемый алчный интерес известных в России олигархических структур. А когда начали строить мост на остров Русский, то приобрели необходимую строительную технику и оборудование, в том числе по дешевке старенький самолет Hawker700, что давало нам возможность быстро перемещаться из Омска в Сочи и Владивосток, а потом мы его успешно продали.

– Как вы стали подрядчиком моста на остров Русский? Чем запомнилась эта стройка? В каких условиях пришлось работать? Почему убытки составили 3 млрд руб.? Какая часть этих убытков пришлась именно на «Мостовик»?

– Строительство этого моста-гиганта было связано с проведением саммита АТЭС 2012 г. во Владивостоке, на острове Русский. Решение о месте проведения было принято руководителем страны Владимиром Путиным, что определяло перспективное развитие Приморья и укрепляло наши позиции на Дальнем Востоке. В СССР и России никто такие мосты не строил, а строительство подобных мостов в мире (Япония, Китай, Гонконг) требовало от двух до восьми лет на исследования и проектирование. Строительство этих объектов – на грани человеческих возможностей (по определению ученых Южной Кореи) – требовало 5–8 лет. Итого – 7–16 лет. «Мостовик» выиграл конкурс на проект, который нужно было выполнить за один год с экспертизой, и мы справились за восемь месяцев, поразив понимающий ученый мир смелостью решений. Лучшие специалисты мира из Франции и Дании по моей личной инициативе и за деньги «Мостовика»