Первой на правах старшей начала неспешную вечернюю беседу Ткачиха, сидевшая посредине:
- Вот какую кофту я себе связала, - похвасталась она, - чистая шерсть. Что ни говори, а осень уже на пороге, а за ней и зимние холода.
Сёстры оглядели её одобрительно, помяли в пальцах вязку на рукавах и поцокали завистливо.
- Что уж делать, ткацкое дело моё с годами сошло на убыль, вот и пришлось переквалифицироваться из ткачихи в вязальщицу. А пальцы-то у меня умелые, дело знают: я и на спицах могу и крючком. – Ткачиха снисходительно поглядела на соседок.
- Ты бы поучила нас, а? - робко отозвалась Царица. Не то, чтобы ей так уж хотелось начинать учиться чему-нибудь на старости лет, да больно хотелось у Ткачихи секрет её умения выпытать...
- А чего? Ничего такого мудрёного в этом ремесле нет.
Сестрицы навострили ушки:
- Нитки в клубок смотай, спицы в руки возьми и пошла считать: пять лицевых, шесть изнаночных, а понизу узор ажурный. Вот тебе и весь секрет. – Ткачиха расхохоталась довольная.
Сёстры вздохнули от досады, помолчали. Ткачиха толкнула в бок Повариху, которая сидела так и не сняв передника:
- Ну, хвастайся, чего ты сегодня напекла, наварила?
Повариха поправила чепец, важно надула и без того пухлые щёки и повела разговор:
- Не то нынче, скажу я вам, совсем не то. Готовить народ совсем разучился. Яичницу поджарить – ищут рецепт в Интернете, тьфу... Разве ж кто гуся сам с малого вырастил, отборной кукурузой кормил, чистой водицей поил? А когда пришло время тому гусю стать украшением праздничного стола, пух-перья с него аккуратно щипал, да в белую наволочку складывал? И никакими такими особыми приправами заморскими натирать его не надобно, посолил, поперчил, внутрь каши гречневой набил, яблоками обложил, да и в печь, дровами протопленную, отправил томиться... И готовится себе гусь потихоньку, запах на весь дом такой, голова кружиться!
А ты сидишь пока, подушки, одеяла белым пухом набиваешь, приданное себе готовишь...
Вот так всё было. А нынешние хозяйки в супер бегут, куру покупают, которая кроме пенициллина ничего в своей короткой жизни не клевала... Посыпают чем попало, а сверху, прости меня Господи, - Повариха трижды перекрестилась, - майонезом мажут, и в духовку, газом согретую, суют... А пух и перья им, видите ли, не нужны, у них эта самая от них, как её, аллергия.
Сёстры молчали, возразить Поварихе было нечего. Вечер медленно, но настойчиво переходил в ночь.
- Да ты, Повариха не печалься, - подсуетилась Царица, - лучше расскажи, как ты свои знаменитые пироги печёшь?
- А чего не рассказать? Слушайте.
Соседки переглянулись удивлённо. Неужто, наконец-то, выдаст Повариха свой самый большой секрет, сотнями лет оберегаемый. На всякий случай, исподтишка включили диктофоны на своих мобильных телефонах, чтобы ни одного слова не пропустить.
- Короче, берёшь немного молока, толику масла, чуть-чуть сахару, чуть-чуть соли и дрожжей, ставишь опару. Муки подсыпаешь сколько возьмёт и замешиваешь тесто... вот и весь секрет... – Повариха хитро заулыбалась, а сёстры грустно выключили запись. Вот так всегда.
Издали донеслись лошадиное ржание и перестук копыт. Откуда лошади взялись в наших-то краях? Небось по телевизору картину «Три мушкетёра» показывают.
Царица вздохнула. Сёстры повернули к ней головы, готовые выслушать её историю.
- Хорошо вам... – Царица замолчала, смущённая своими словами, чувствуя всю неуместность и жестокость своих слов. Судьба её сестёр сложилась так, что они не вышли замуж и не родили детей. Она мучительно подыскивала слова, могущие помочь ей выйти из неудобного положения. – Хорошо вам, дело вы своё знаете, умелицы-разумелицы, - выкрутилась Царица. – А я бездельницей весь свой век прожила, кроме как детей рожать, ничего другого в жизни не умею. Вот все думают Царица, жизнь у неё сказочная... Да какая сказка, когда собственный правнук от рук отбился...
- Ах, - Повариха и Ткачиха покачали укоризненно головами. – Да ты ему скажи, что наследства лишишь, если слушаться не станет.
- Да где же это видано наследства лишать за то, что жениться не желает! Двадцать пять уже стукнуло Гвидону Салтановичу, а невесты всё нет да нет...
Ткачиха вздохнула с облегчением:
- Да разве же это беда? Вот сейчас позвоним сватье бабе Бабарихе. У неё брачное агенство «Лебединая верность», очень преуспевающее. Многих сосватала за эти годы. Не только тридцать три богатыря женились, недавно и дядьке Черномору невесту нашла.
Ткачиха набрала знакомый номер:
- Привет, разлюбезная Бабариха. Помощь твоя требуется, девушку князю молодому ищем. Не на телевидение же его вести в программу всем известную. Только учти, чтобы была красивая, богатая, языкам разным иностранным обученная, а если к тому же и на фортепьянах играет, так это то, что нам нужно!
Ткачиха включила громкую связь и всем слышен был ответ профессиональной сватьи:
- Душечка моя, подружка разлюбезная. Есть у меня девица, князю как раз подходящая. Молода правда ещё, лет двадцать с лишним разница, но это, как известно, не порок... С братцем близнецом своим живёт в Волшебном Замке, папой для них построенном. Только надо бы подсуетиться, такие невесты, сама понимаешь, нарасхват...
Ночь укрыла город шёлковым искристым одеялом. Вышел из-за туч полумесяц, посеребрил крыши домов, верхушки деревьев. Опять донеслось чуть слышное лошадиное ржание.
Старушки обо всём погутарили, пора расходится по домам спать.
Конёк-Горбунок нетерпеливо перебирал ногами. Князь Гвидон вскочил в седло, взмыли они вверх и по лунной дорожке понеслись туда - не знаю куда, искать то - не знаю что...
07.11.2015
