Прохладный утренний воздух приятно остужал и прогонял сон. Станко осторожно поправил полушубок на спящем Единце, так же осторожно спустился с вороха сена, заготовленного на зиму и заботливо спрятанного под навесом, и, опираясь на сучковатую палку, доковылял до завалинки. Пахло прелыми сосновыми иголками, толстым слоем усыпанными под деревьями, и, заглушая этот запах щекотал ноздри неповторимый запах надаиваемого Зимавой и Жиленой парного молока, несущийся из открытого хлева, откуда слышалось пофыркивание коров и ритмичное булькание его струек.
На соседнем дереве раздалась частая дробь, и Станко поднял голову. Чёрно-белая птица с красным хохолком и красным пятном под хвостом деловито обследовала ствол сосны, иногда останавливаясь и опять долбила по дереву. Наконец дятел что-то нашёл и начал бить клювом без остановки. Станко даже вздрогнул от неожиданности, когда эту дробь заглушили мощные удары в калитку:
- Эй, открывайте!
Из хлева выглянула встревоженная Зимава, а из дома выбежал заспанный Иоанн.
- Зимава, открывай! – Раздался опять голос.
- Это - дядько Сивояр. – Узнал Станко. – Иоанн, открой калитку.
Рубашка и штаны на ввалившемся на подворье Сивояре были мокрые, да и сам он был необычайно встревожен:
- Где дети?
- Единец спит. – Ответил Станко, приподнимаясь с завалинки и опираясь на свою палку. – А Трегуб, Житко и Путята который день сено заготавливают. Да что случилось-то?
- Хазары град обступили.
- Опять?
- Ой, лишенько!.. – Схватившись ладонью за щёку, закачала головой Зимава.
- Это не набег. – Хмуро произнёс Сивояр. – Хазар – как полыни в степи. Может - пятьсот, может – тысяча, али того более. Перед закатом появились. А у нас как всегда – ворота нараспашку, ну они беспрепятственно в град и въехали. Да и хоть закрыты были, всё равно град не удержали бы, только народ сгубили.
- А много народа погибло?
- Боги милостивы к нам – все пока живы. А зачем им теперь нас убивать? Они на нас дань накладывают: с каждого дома по серебряной монете. А если серебра нет, то грозятся детей в рабство брать.
- Да где же столько серебра северянам взять? – Схватилась за грудь вышедшая из хлева Жилена.
- Вот я и говорю: теперь хазары без всяких набегов толпы народа будут отправлять на невольничий рынок. – Пояснил Сивояр. – Видно хорошо пронюхали тропку-дорожку в наши края за последние набеги. И все засеки обошли, и сторо´жа наша их не заметила. Чуял я, что это всё неспроста… Воиста из его дома выгнали. Теперь там с десяток хазар будут постоянно жить и дань с нас собирать.
- Так ему и надо! – Зло проговорил Иоанн. – Не захотел нам помогать, так теперь пусть знает…
- Нельзя так говорить. – Прервал его Сивояр. – В беду человек попал: враз всего нажитого лишился. Ему теперь тоже нелегко. С него первого хазары дань за всех требуют. Сегодня поутру хазары ушли дальше на полуночь, обещали на обратном пути за данью вернуться. Остались только эти десятеро. Сегодня-завтра они в граде будут дань собирать, а потом по округе поедут с остальных шкуру драть. Где – шкуру сдерут, где – молодых парней и девок нахватают. Теперь и у нас хозяева появились. – Криво усмехнулся Сивояр.
- А ты что мокрый-то весь? – Поинтересовалась Зимава.
- Так, как только хазары утром ушли, я свою ладью сюда поближе к вам перегнал, да в кустах спрятал. А чтоб выбраться на берег – пришлось поплавать.
- Так что делать-то дальше будем, дядько Сивояр? – Вздохнул Станко.
- Завтра-послезавтра хазары могут сюда нагрянуть. Вначале, я думаю, нужно тропу, что сюда идёт, срубленными деревьями да буреломом завалить и засеку устроить. Нечего хазарам здесь делать. Они со своих коней не слезают и в чащу пешком не пойдут. Это сделать нужно за день-два.
- Понятно. – Махнул головой Станко. – Иоанн! Ты беги к ребятам, и пусть они всё бросают и идут сюда: будут помогать деревья валить.
Иоанн стремглав умчался, а Сивояр опять усмехнулся, вспомнив вчерашнее, когда Воист пришёл к нему домой и прямо в дверях упал перед ним на колени:
- Сивоярушко, не дай погибнуть! Всеми богами тебя прошу… Хазары грозятся забрать моего Болерада, если с града не соберу нужного количества серебра. Да где ж его мне столько взять? Слободан-паскуда скрылся, да и всё серебро, годами нажитое с собою забрал. Доверял я ему – дурак. Пусть Перун его ноги задом наперёд вывернет.
Воист от отчаяния замотал головой:
- Помоги, Сивояр. Ты с Бирюком торговал, и у тебя должно быть серебро. Народу помочь надо, детей спасать надо – заберут ведь хазары…
Сивояр в сердцах не сдержался:
- Встань, Воист! Не позорься! На жалость давишь? О детях вспомнил?
- Да о детях. Тебе, может, этого не понять. Твою жёнку с дитём боги забрали, а то – хазары! – Воист встал на ноги.
- Что ж ты прошлый раз отказался сиротам - детям Бажена и Древана помогать? А теперь о детях вспоминаешь?
- Так они пришлые, а ты свой – во граде родился.
- Не люди, значит, они?
- Самондравные они всегда были… Мнение жителей града ни во что не ставили.
- Не жителей, а твоё алчное мнение. Под себя всё старался подгрести, а обо всех не думал. Здесь – в граде почти всех в зависимости держишь. А если люд от тебя не хочет зависеть, так ты сгубить их хочешь?
- Не томи, Сивояр. Есть у тебя серебро али нет? Я ж потом верну с наваром. И тебе выгодно и мне… Людишки потом вернут.
- Людишки? – Сивояр в гневе подошёл к Воисту и схватил его за грудки. – На чужом горе корысть ищешь? Хайло своё насытить не можешь?.. Сыном и детьми прикрываешься - разжалобить хочешь?
Сивояр оттолкнул Воиста от себя к стене и отошёл от него:
- Есть у меня серебро, но тебе его не дам.
Воиста исказила гримаса злобы:
- Не дашь? Тогда я с хазарами всё гнездо Бирюка переворошу, а серебро найду.
Сивояр усмехнулся:
- А гнева не боишься? Я не говорю про гнев богов. Я имею ввиду Василя: если он смог всех хазар, пришедших к нам с набегом, разбить и полон освободить, то когда вернётся, то тебя прихлопнет как муху.
- Когда он ещё вернётся? А хазары здесь, под боком. От них как сейчас спастись?
- А ты их и бойся. Поведёшь их к дому Василя – тропинка узкая: много там хазар уложить можно. И ищи потом нас в лесу. А тебя хазары за это и вздёрнут на первой же сосне. А будет удача – я первый в тебя стрелу пущу. Так и так живота лишишься.
Воист замотал головой из стороны в сторону и медленно опустился на пол. Непроизвольно слёзы потекли у него из глаз:
- Знаю, корыстолюбив я был… Надеялся, что сыну всё оставлю. Наказывают меня за это боги. Дом отобрали, имущества лишился. Да что дом?! Построю ещё. А хазары теперь и сына грозят отобрать. Зачем жить?.. По-человечески тебя прошу, Сивояр! Забудь про обиды, помоги спасти сына и людей. Сделают разор хазары в одном граде, потом в другом, так и изведут племя северян. Помоги, а?..
- Ладно, встань. Дам я тебе серебро. – Сивояр подошёл к сундуку и поднял крышку. Он достал мешочек с серебряными монетами и вернулся к Воисту:
- Постарайся сделать так, чтобы хазары к Василю не нагрянули. Побьют их ведь там, а тебе за это отвечать придётся…
Слёзы пропали у Воиста, и он дрожащими руками принял мешочек с серебряными монетами:
- Постараюсь Сивоярушко, постараюсь. Может - уговорю, чтобы мехами брали. Есть меха-то: и куньи, и соболиные. Бобры даже есть. Авось согласятся… - Попятился Воист к выходу, прижимая серебро к груди.
И вот, вспоминая вчерашний разговор, Сивояр всё-таки опасался, что Воист сдержит слово.
- А что потом делать будем, дядько Сивояр? – Вопрошающий взгляд Станко выдавал его волнение. – Всю жизнь за засекой в глуши не просидишь?..
- Василь должен скоро вернуться. А там и решим. Я думаю, что в Мещеру надо подаваться. Там Василь лабаз построил и товар там хранит. А тот лабаз Чередя охраняет. Туда хазары вряд ли доберутся. А там Василь решит. А может он вообще к муроме решит перебираться. А пока я с вами поживу. Нечего мне в граде делать. Привязался я к вам. А там я один. Чего уж…
