Глава 2
Наша школа не отличалась ничем от других школ, находящихся поблизости в округе, кроме церковных. Она состояла из двух этажей, деревянных брусьев, по бокам была обрамлена каменными столбами. Некоторые окна были разбиты. Времена были тяжелыми, поэтому государству совсем не было дела до деревень и тем более до их сельских школ, поэтому на уроках поздней осенью, зимой и ранней весной детям разрешали сидеть в куртках. Крыша оставляла желать лучшего. Иногда у детей складывалось впечатление, что из-за сильных морозных ветров она могла проломиться. Кто-то из старшеклассников находил в этом развлечение, они ставили ставки на то, что сломается в следующий раз и как скоро это починят и починят ли вообще.
В этом году весна была совсем ранняя, уже в конце марта дети, не слушаясь своих мам, на прогулке снимали свои однотонные мрачные курточки и скидывали их прямо у тропинки, которая вела к маленькому местному детскому двору, находящемуся около школы. Школа была относительно молодая, не смотря на ее потрепанный вид. В недалеких от сегодняшнего дня годах она была построена в нескольких километрах от ближайшей деревни и ученикам приходилось в морозную зиму, под жарким солнцем и в проливные дожди добираться до нее пешком. Вокруг была распростерта пугающая пустота, только вдалеке виднелись редкие леса, а детский двор состоял из единственного мощного старого дуба, на котором висела веревочная качель, а рядом находилась построенная чьим-то папой деревянная песочница. Однако детишек совсем не пугал этот вид. Они приходили играть в скакалки, догонялки, девочки лепили пирожки из песка и по очереди раскачивали друг друга на качелях, а мальчишки делали сабли и шпаги из сухих веток и устраивали рыцарские бои. Мамы приносили с собой складные стулья и присматривали за своими особо активными малышами.
Все любили эту школу из-за ее атмосферы. Дети с учителями старались заполнить пустые серые классы растениями, полочками, девочки иногда сами шили гардины и приносили из дома. Некоторые приносили свечи и картины. Все пытались облагородить свой второй дом. Иногда на уроках младший класс выходил со своей учительницей к старому дубу, чтобы подобрать желуди, потом возвращались за свои парты, делали поделки и развешивали на школьных стенах.
Так же как и во всех школах в ней власть держали старшеклассники-задиры. Они издевались над малышами, пинали их, сбивали с ног, ставили подножки, отбирали последние кусочки хлеба, а иногда даже выслеживали самых богатеньких малышей и отбирали у них все драгоценности. Учителя об этом не знали, потому что задиры умудрялись запугивать малышей тем, что если они наябедничают, то станут поджидать их и бить во вне школьное время.
Не могу сказать, что я был одним из таких. Не стану скрывать, я тоже любил подшутить над малышами, но только ради того, чтобы не потерять авторитет у своих одноклассников. Сейчас мне не нравится об этом вспоминать, потому что я ощущаю стыд и вину. Но мне кажется, что если бы я не встретил того мальчика с учебниками, я бы еще очень нескоро понял определения этих слов.
После того, как я впервые обратил на него внимание, когда он что-то искал в учебнике и шел по коридору, не видя ничего вокруг, сзади него шли мои одноклассники. Первый был высокий и до жути тощий, он ассоциировался у меня с бамбуковой палкой. Весь зеленый и костлявый, только вот на голове росла рыжая копна густых волос, а передние зубы мешали губам сомкнуться и ему приходилось часто держать рот открытым. Второй был низкорослым человеком, всегда ходил в дорогой на то время кожаной куртке и на голове носил такой же кожаный картуз, под которым прикрывал лысую голову. Они сначала долго шептались между собой и высматривали мальчика. Один из них начал хихикать. Потом второй. Вскоре они уже громко смеялись, их злой смех раздавался на всех двух школьных этажах, и они подбежали к нему, пихнули его и стали смеяться еще сильнее, что казалось невозможным:
-Ты всегда ходишь со своими книжонками? - спросил один из них и поставил руки вбок.
Мальчик молчал и отвел глаза на коридорное окно.
-У тебя нет друзей, поэтому ты только с ними и ходишь? - спросил второй, глупо кивая рыжей головой.
Мальчик продолжал молчать, крепко обнимая книги, которые они не смогли выбить из рук.
-Интересно, а что будет, если я заберу твои книжки? - спросил первый и после выхватил из рук лежачего мальчика все его учебники, - так, это что у нас? Математика? Да ты зубрила. К черту математику! С тобой никто не водится, потому что ты вечно с этими книжонками!
Мой одноклассник внимательно просмотрел все учебники, а второй заглядывал в них из-за его спины.
-Хочешь, я окажу тебе услугу?
Мальчик все еще молчал.
-Хочешь, значит, - и с этими словами он начал вырывать все страницы, начиная с первой.
Медленно, звучно, и так, чтобы мальчик все видел. Потом он проделал все то же самое со следующими учебниками.
-Гляди-ка, а это что? - спросил мой второй одноклассник.
Под ногой мальчика виднелась толстая тетрадка.
В школе были правила: если это учебная тетрадь, то обязательно надо подписать, чья она, кто учитель и по какому предмету. Эта тетрадь не была подписана и была очень толстой и ветхой, будто ею пользовались не переставая. Рыжий поднял тетрадку, усмехнулся, еще больше показав свои желтые кривые зубы и заглянул в нее:
-Какие-то формулы, вычисления.. Это что? - спросил он у него.
-Нет! Отдай! Отдай мне тетрадь! Она моя! - кричал мальчик изо всех сил.
Могу поспорить, что никто и никогда не видел его таким обеспокоенным и злым. Он создавал впечатление самого тихого и самого не разговорчивого ребенка на свете с вечным озадаченным взглядом, направленным в пол.
-Что, захотел обратно свою тетрадку?
-Отдай!
Низкорослый разразился хохотом, а второй последовал его примеру и со смехом так же мучительно начал рвать тетрадь.
Мальчик вскочил, начал бить их своими маленькими кулачками в их животы, пытаться допрыгнуть до тетради, но моих одноклассников это только забавляло. В итоге, они скомкали все тетрадные и учебные листы, запустили их в мальчика и, увидев выходившую из столовой учительницу, с нарастающим хохотом убежали, иронично крича: «Теперь у тебя будут друзья!».
Мальчик сел, попытался все собрать, разложить по страничкам, но комков и рваных листов было так много, что он не смог справиться. Он тихо заплакал.
