Максим друг Пришельца. Продолжение

жизней не хватит, чтобы сдвинуть сознание людей в сторону справедливости хоть на чуть-чуть. Чтобы в мозгах у них появилась бы одна извилинка, вибрирующая на это слово «справедливость»,- говорил Максим Иртеньеву, который сетовал на низкое поступление средств по этому налогу.
- Изощряются в хитростях так, что если бы эту энергию направить на добрые дела, планета бы засияла от улыбок,- выговаривался Николай.
- Ладно, будем перевоспитывать методами, которые сделают уклонения от налога разорительными,- успокоил Максим Иртеньева. И попросил роботов выборочно пройтись по странам всех континентов.

  Судебный процесс в Пекине подходил к завершению. Из почти полутора тысяч подсудимых только сто девятнадцать оказалось французами, немцами, прочими. Остальные были из «избранной» нации. Тридцать пять миллионов погибших на месте и неведомое число обречённых на преждевременную смерть висели урановым грузом на представленных к суду. И суд приговорил всех к высшей мере без права обжалования с конфискацией имущества в пользу республики самих осуждённых и их родственников до троюродного родства.
- Если бы эти господа судили нас с тобой, мы бы уже после первого ихнего судебного заседания дрыгались в конвульсиях, подвешенные на крепких верёвках,- ответил Максим российскому президенту в личной беседе, когда тот заявил, что ему не по себе от приговора.- Однако последнее слово за правительством республики Земля. Я же как  узнал из истории, считаю, что император Адриан был неправ,когда упразднил иудейское царство и разогнал иудеев по свету. И причина была никчёмная, и последствия оказались непредсказуемыми. Вот если бы собрать снова их всех в одно географическое место без права выезда? Правда, так много их расплодилось, что не найдётся территории, где бы они разместились. Разве что в северную Австралию?! И этих приговорённых туда руководителями.
- С тобой не соскучишься,- усмехнулся президент.- Но какое-то зёрнышко в твоих словах есть. Стоит посоветоваться с китайцами.

 Прошло шестьдесят лет. На планете Земля шел 2085 год. На нижнем ярусе жилого пояса острова Астероид на открытой террасе личной виллы в кресле – качалке сидел сухощавый седой старик в белом костюме в тон своей седине. Тихое прозрачное море сливалось с безоблачным небом. И ничего не нарушало покоя. Перед стариком ничем не поддерживаемый висел прямоугольный экран, на котором появлялась и исчезала необходимая старику информация. Иногда он что-то говорил, и на экране воспроизводились его слова  или корректировалась подаваемая информация. Максим Иванов, почётный председатель всемирной производственно-финансовой компании «Всё для народа» в свои 99 лет сохранил ясность ума и продолжал интересоваться жизнью планеты, правительством которой заканчивал руководить его сын Алексей. Алексей беспокоился о народной оценке результатов его правления.  Максим писал: «Ты достойно провёл свои годы на посту председателя. В самых глухих уголках земли дети получили возможность получать образование, а старики получили достойные дома престарелых. Можно сказать, что справедливость берёт окончательный верх. И на земле нет бедных. И все люди могут общаться на мировом языке. Ты знаешь, как бы был рад Астероид, посмотрев на наши достижения».
- Я очень рад, Максим! Дай я тебя обниму.
 Перед Максимом стоял Астероид совершенно такой же, как в момент расставания. Максим бессильно упал ему на грудь, не сдерживая слёзы.
- Ты был всегда со мной, Астероид. Всегда. Каждый миг ты давал мне силы и решимость. И мы победили. Не я. Мы.
- Садись, Максим!-осторожно поддерживая, Астероид посадил старика в кресло.- Я так счастлив, что ты жив. Мы вернулись в этот район Галактики для обследования звезды, называемую землянами Бетельгейзе. Это одна из самых больших звёзд Галактики и находится в критическом состоянии. Её взрыв может многое изменить. Пятьсот световых лет, которые отделяют Бетельгейзе от Солнца, не расстояние для нашего корабля. Командор был согласен, что на Землю надо посмотреть. И наш корабль ещё только становится на космический якорь, а я уже с тобой.
  И я очень рад твоим успехам. И нам не надо заниматься экспроприацией. И впереди твоё столетие, твои и наши праздники, праздники земли. И озарится планета фейерверками.