Москва угнетала наст¬роение провинциального оперного артиста. Толи на него плохо действовал хмурый день с постоянной измо¬росью, что даже черви дождевые выползли на асфальт, толи непривычный тяжёлый смог, окутавший дома и скверы. Но, скорее всего, душу артиста угнетало ощущение потерянности в столице, которую он приехал покорять. Вот уж никогда не знал и не думал, что среди огромной численности людей можно потеряться, как в незнакомом лесу и так же, как в лесу, почувствовать себя одиноким.
Наконец артист вышел к Большому театру, будто к вершине своей мечты. Аплодисменты, цветы, поклонники, фанаты…– тут начало всему. Он, как невесту, обнял строгую колонну.
- Ну, что, червяк дождевой, будем брать крепость?
И вдруг артист увидел и услышал две чрезвычайные знаменитости у входа в театр:
- Ба, Антон Семёнович? Ты уже вернулся из Франции,– спросил один.
- Вернулся, - ответил другой.
- Ну, как тебе Франция? Понравился Париж?
- Да нет слов, старина!
- А ты понравился Парижу?
От изумления артист чуть язык не прикусил
«Вот это вопросик! - Неужели можно вырасти до такого вопроса? Попробуйте спросить меня: понравился ли я Москве? Я уж не говорю о Париже. Да кто я таков, чтобы ей, матушке, понравиться? А вот я хочу и понравлюсь».
- Ну, что, червяк дождевой, - снова вслух самого себя спросил молодой оперный артист, - будем брать крепость?
И трижды поцеловав строгую колонну, он трижды вслух ответил:
- Будем! Будем! Будем!
