Чудовище

Он шел по своей территории - осторожный, хитрый, сильный, готовый к любым неожиданностям. Тропа, огибая огромные деревья, вела в гору и на ней еще были видны следы его когтей, оставленные вчера. Низко, к самой земле опустив длинную морду, он обнюхивал каждый подозрительный след. Иногда он останавливался и, поводя головой в разные стороны, нюхал воздух. Где-то высоко в кронах беззаботно щебетали птицы. Если что-то изменялось в птичьих голосах, он снова останавливался и слушал лес. Выпуклые черные глаза казались неподвижными, но в них отражалось все, что происходило вокруг. Жизнь научила его ждать опасность всегда, в любое мгновенье, и всегда быть готовым встретить ее. С виду он мог показаться медлительным и неповоротливым из-за короткой шеи и тяжелого покрытия, защищающего со всех сторон, но это впечатление было обманчивым. Его мышцы в одно мгновение превращались в сталь, глаза безошибочно отыскивали брешь в обороне врага, и он делал бросок, стремительный и неуловимый; острые, безжалостные зубы впивались в чужое тело и только один исход был у врага - смерть.

Ему осталось сделать несколько шагов, чтобы одолеть подъем, но взгляд уловил какое-то движение, и он замер, напрягшись. Тревога оказалась ложной - это была безобидная желтокрылка. Она немного пролетела над травой и опустилась на цветок.

Он постоял, прислушиваясь к шуму ветра, широкой волной пробежавшего по верхушкам деревьев и, успокоенный, сделал шаг вперед.

Чудовище стояло на гребне!!!

Оно возникло на тропе, совсем близко, огромное, с ярко-красной боевой окраской, и тоже заметило его. Он резко остановился, и пики его панциря ударились друг о друга и поднялись страшными остриями навстречу врагу. Ноздри с шумом вбирали воздух и с шумом выталкивали обратно, и он становился горячим от крови в легких. Внутри все натянулось тугой струной, готовое сорваться в одно мгновенье, чтобы безжалостно грызть, рвать, душить и пьянеть от ощущения боя.

Он и Чудовище стояли друг против друга, и каждый ждал едва уловимого движения или дрогнувшего взгляда, который выдаст намеренья, страх или отчаянье другого. Казалось, они могут вечно так стоять, но, наконец, Чудовище сделало первый рывок, разметав свой красный веер, и страшный рев огласил лес:

- Мама! Мама! Скорее иди сюда! Здесь ежик! Он так смешно пыхтит!..