красиво, и правильно, что опять подступил комок к горлу. «При книжках её место, а не в борозде», - думал Василий Егорович, и жалость вместе с нежностью к жене переполняли грудь. Он приблизился к Людмиле, обнял её горячее тело.
- Виноват я перед тобой, Люсь. Насквозь виноват. Ты меня поругай, обоим полегчает.
- Э-э-э, Вась, да ты перегрелся совсем. Вставай-ка! закусили, и хватит.
И снова бесовская гимнастика. Присесть, встать. Присесть, встать.
- Вась, а знаешь, о чём я подумала? Там, далеко за нашими грядками, за горизонтом - другие плантации: рисовые, кофейные, банановые. Там тоже маются люди, выгребают свои рыбины. Но получают хребты. Нужда и роскошь управляют миром.
- Ты лучше не говори об этом, Люсь. И так уж мотыга из рук валится. Скорее бы вечер!
Но до вечера ещё, ой как, далеко! Солнце едва в зените. Жара несусветная. Плавится атмосфера и стекает по горизонту. Впереди - мираж, сзади - мираж. И они двое среди миражей.
