О судьбах кур и людей

О судьбах кур и людей


рассказ


На некоторой благословенной даче всего в каких-нибудь пятидесяти километрах от города жил умный Пес с своим рассеянным в глубинах шерсти суетливым (зато экологичным ) блохонаселением, временами непростительно докучавшим Псу. Псу приходилось щелкать зубами, коротая ожидание старших хозяев. Они не вовремя приезжали на своем сером автомобиле, потому бессистемно привозили корм для детей с их нянькой и для терпеливого немолодого пса. В такие периоды испытания нянька по три раза в день копала картофельные грядки и звала детей:
- Горох с оливковым маслом и спаржей готов!
Горохом именовался молодой картофель, который, становясь к концу лета все более зрелым, обретал наконец размеры молодого, что возвращало ему право носить соответствующее звание – картошки. Пес, живя с людьми, недолго обманывался при восприятии слов, потому что отродясь знал: в слове может быть тысяча значений, а его смысл в данную минуту порожден вибрацией минуты. И зачем Хозяйке ее толстые словари? Эти саркофаги словесности? Но мнение Пса – это только мнение Пса. А люди – люди всегда остаются трепетными язычниками, несмотря на исторически обусловленный маскарад систем и вероисповеданий. Придумывают себе табу и эвфемизмы в надежде избежать неприятностей. Однако картофель от того, что его называют горохом, не станет другим, чем ему полагается от природы, это же ясно.
      Псу в такие дни перепадало побольше ласковых слов от няньки, побаивавшейся его молчания, и немного остатков нехитрой трапезы.
      Чтобы отвлечься от бесплодных грез о неосуществленных возможностях и самообманах молодости, Пес гонялся за воробьями и подстерегал кротов, коротая ожидание. Дачный участок был невелик, но давал пищу для души: то там, то тут возникал среди картофельных гряд кустик пырея – Пес попутно пощипывал его сабельки - то тут, то там выпархивала белокрылая Капустница, совершающая свой таинственный ритуал, и все звучало в согласии с невидимым дирижером.
Под вечер в симфонию мог влиться звук приближающихся кормов – да-да, Пес не ошибался, так покашливал знакомый серый автомобиль – и тогда можно было дать вовлечь себя в ту веселую суету, в ходе которой Хозяйка, посверкивая очками, три раза на день насыпала «чаппи» в индивидуальную посуду Пса. Правду лая, можно было бы нормальному Псу давать нормальную пищу вместо «чаппи», но Пес, во-первых, попусту не лаял, во-вторых, был терпелив и умел ждать городской жизни, богатой мясными отварами, заправленными перловкой, и другими незабываемыми деликатесами.
Однажды, гуляя утром по цветущему ромашками и гортензиями участку – такое официально-деловое наименование не Пес придумал – и, ожидая завтрака, Пес обнаружил, как границу их территории пересекают, пролезая через установленную соседом изгородь, соседские же деловитые Хохлатки. Пес двинулся навстречу нарушительницам. Болтливые куры загомонили громче, но назад убралась только одна - две другие остались на завоеванной, как им казалось, территории. Они еще не были близко знакомы с Псом и не предполагали наличие профессионального достоинства в современном сторожевом псе.
Разумеется, они поплатились за свою недальновидность.
Пес не был груб. Отнюдь. Он был воспитан в духе предков и верен традициям – и только.
Он встал на пути тех, кто осмелился нарушить правила. Те, что осмелились, напротив, традиций не чтили, следуя духу времени. Их прогрессивность вошла в противоречие с консерватизмом воззрений того, кто умел покорять время при помощи терпения. Другими словами, Пес поднял лапу на чужую собственность (ибо Хохлатки были собственностью Соседей, хотя и действовали от себя) - не потому что нарушил чужие права, а потому что свято соблюдал права собственности, которую ему было поручено охранять самой природой вкупе с Хозяйкой.
Для ясности картины следует дать четкое определение поступка Пса: он стал оттеснять непрошеных гостий к их территории, они оказали сопротивление, после чего Пес применил для острастки силу голоса – обе сударушки свалились замертво, хотя зацепил он из них только одну, ту, что пыталась прорваться сквозь все преграды на вожделенные гороховые гряды. Именно так восприняла произошедшее та, что предусмотрительно вернулась к себе на знакомые бороздки и, разгребая смертельно надоевшие кучки и ямки, поглядывала сбоку на разворачивающуюся драму.
Вышла Хозяйка и спросила о причине лая. Пес помахал хвостом в ожидании поощрения.
Хозяйка приблизилась. Она потрогала кончик своего миниатюрного носика, посмотрела вокруг и сказала:
- Глупо как-то.
Может, она имела в виду кур? Они лежали в беспорядке, это точно глупо: одна на боку, закатив глаз (может и оба, но Пес не видел второго глаза, а воображение Пса не переходило границ реальности – он оставался материалистом во всем), а вторая – распластала крылья и слегка подрагивала левой ногой, видимо толчковой, в беспамятстве еще стремясь оттолкнуться и, может, улететь соколом в небеса, где не будет никакого Пса…
Вышел сосед. Ему была дорога в туалет. А тут стоят и на его огород уставились соседка с псиной – тоже развлечение. Сосед бодро двинулся по пути коммуникации: ему было что рассказать о смысле той жизни, которая протекала, пока соседка пребывала вне дачи по своим потребностям. Увы! Как часто наши лучшие намерения терпят крах из-за нерадивости ближних. Что поделаешь! Кур было жаль
Правда, при звуках шагов и радостного рыка Соседа, та, что лежала на боку, подхватилась и юркнула через дырку под плетнем восвояси.
Зато другая перестала дергаться и смиренно дождалась того, что Хозяин скорбно поднял ее за ноги на уровень собственных глаз, чтоб убедиться, насколько жива или мертва жертва собственного либерализма без границ, насколько пригодна она для дальнейшего употребления.
- Надо платить, - задумчиво произнес Сосед голосом человека, понесшего тяжкий урон. Соседка согласно закивала.
- Пять баксов, - еще задумчивее стал Сосед, - и то без учета яиц…
Соседка не возразила. Она только слегка нагнулась и почесала Пса за ухом. Пес понял, что она перепутала уши его со своими – это с ней бывало и прежде, в случае непредвиденных расходов.
Пес проворчал свои возражения Соседу и прижался лбом к ноге Хозяйки в знак поддержки и вечной преданности. Сосед не сдвинулся с места, он стоял, протянув над плетнем свою могучую руку с обвисшей Хохлаткой. Он дождался, пока ему вынесли деньги, и только тогда торжественно ушел к себе, так и не дойдя до цели, ради которой вышел из дому. Пути человеческие, как и куриные, часто зависят от неожиданных причин, даже у людей солидных и вполне авторитарных в своем кругу. Пес почти что дошел до этой истины, и только послеполуденный сон помешал ему ее окончательно сформулировать.
Разбудило его повторное движение у плетня. Сосед опять стоял в прежней позе и держал за ноги курицу, но уже другую: это была очнувшаяся было и бежавшая от расплаты вторая Хохлатка. Но сейчас она безучастно висела вниз головой и не дрожала ни ногой ни головой, как персонаж песен известной Земфиры.
- Эй, Соседка, надо платить, - объявил он решительно.
Соседка была несколько удивлена метаморфозами, произошедшими с обыкновенной курицей. Но наука, наверно, может сегодня объяснить подобный феномен: психическая деятельность присуща всему живому на земле. А уж если не Соседа пугаться, то от страха бы и не умирать…
Все эти соображения привели к тому, что Соседу была выдана очередная порция денежного эквивалента и до вечера он со двора исчез.
Псу слышно было, как обеспокоено гомонят Хохлатки, как затихают в отдаленье, но раздумывать над тем, куда теперь они могли направиться, ему было недосуг – их периодические, как укусы блох, обмороки и чудесные возвращения к полнокровной жизни (доказательством последнего была возобновившаяся многоголосая болтовня за плетнем), как и доверчивость Хозяйки уже давно не вызывали у Пса никаких эмоций. Неожиданности могли быть связаны только с Соседом – это, по наблюдению Пса, был опередивший свое время и потому не состоявшийся предприниматель: никогда не сомневался в своей правоте, всегда находил применение своей фантазии, и, если бы не предательская седина, выглядывавшая из каждой ноздри и каждого его уха, то и главенствовать бы ему в родной стране, а не на одном только дачном участке. Командные интонации его голоса гипнотически действовали на людей: все дружно почитали его за неуча и невежу и подчинялись без раздумий (думать было все равно не над чем, а времени на бесплодные споры мыслящему человеку всегда жаль. Сколько пустых людей на этом парадоксе въехало на земной Олимп!)
С этим Пес погрузился в чуткую дремоту, нарушаемую обычными призывами разносчиков молока из деревни или восклицаниями играющих детей.
Наступил вечер. Цикады вдохновенно исполняли вечернюю серенаду. Пес отдыхал от дневного зноя и, лежа под кустом гортензии, удовлетворенно посматривал на светящиеся окошки, из-за которых доносились отголоски беседы Хозяйки с Нянькой, недавно выносившей для Пса настоящую мясную похлебку – это Хозяйка готовила еду на несколько дней и снимала с бульона навар, тогда суп получался прозрачным. Было время, Пес чувствовал себя виноватым из-за того, что, отдавая ему лучшую часть супа, Хозяйка ущемляет в правах семью. Но потом оказалось, что прозрачность - по общему мнению, достоинство бульона. Кто их поймет, этих чудаков! Конечно, Пес предпочитал этому прозрачному супу, заправленному вареными не самыми съедобными травами, нормальный мясной навар и к нему траву прямо с огородных границ. Пока Хозяйка не прополола, на них было полно пырея и овсюка.
Правда, последний похуже пырея, но тоже идет в дело в свежем виде.
На небе уже вовсю светил регулярный, как приезд хозяев, круг Луны.
У калитки послышалось неясное движение и показалась знакомая фигура Соседа. Раздражающий запах, отворачивая нос от которого, Пес уже давно воспитал в себе железную выдержку, бил из каждой клетки выносливого соседского тела.
- Эй, соседка, - воззвал он, бодро икнув и направив в пространство чужого двора струю отравленного алкоголем воздуха, но границ владений не пересекая.
- Эй, соседка, надо платить!
В окне замер силуэт Хозяйки. Ночная атака требовала немедленного решения и иных средств, за исчерпанностью денежных. Хозяйка вышла к плетню:
- Давайте-ка сюда вашу курицу, - быстрым шепотом проговорила она,- да и остальных, пожалуй, тащите сразу. Условие одно – живых беру. Скидка за опт какая? – Пес подумал, что расчет абсолютно правилен: сразу всех Сосед пожадничает отдавать. Но что это за «опт» такой? Хозяйка часто читала вслух, и Пес приучился к чудным словам Мандельштама, Хлебникова и разных европейцев с их трудными именами. Но «опт» от хозяйки он слышал впервые.
Сосед задумался. Чего это она шепчет? Пес–то давно привык к шепоту в часы послеобеденного отдыха семьи или тем более ночью. Соседу, любым условностям предпочитавшего звуки собственного голоса, шепот представился предзнаменованием недобрым. Значительного торгового опыта он не имел: так, по мелочам, из дому, с дачи, тайком от жены, – хотя про возмещение убытков краем уха слыхал, краем глаза видал: