Инь Ян. Оттенки прошлого. Эффект Данте ч.4

Вызов Данте

Прими судьбу — но, не смирившись, а как вызов!
(Синявский Вадим)

Ищи равновесие в себе, иначе, маятник раскачаешь, и тебя не простят…(1)



  В те времена, когда писал Данте, итальянский был простонародным языком, а латынь была языком образованных людей во всём европейском мире, Данте проявляет смелость, пишет на языке, которого практически в его времена не было, не существовало.
 В интервью "Литературной газете" ведущий "дантовед" конца XX- начала XXI вв. Энрико Малато высказался  по этому поводу:
—  Это вызов! Высота Данте и заключается как раз в том, что он начинал писать свои произведения с конца 1200 – начала 1300-х годов, на рубеже столетий, когда официально итальянского языка ещё не существовало.
Самая большая – и по объёму, и по значению – поэма Средних веков «Божественная комедия» написана поэтом на языке, который не существует! Фактически он изобретает язык! Поэтому Данте справедливо называют отцом итальянского языка. В течение 700 лет и поныне мы в Италии говорим на языке Данте.
 Сразу видно, что Малато восхищён Данте и не скрывает этого.
 — С одной стороны, автор использует народный язык, чтобы его смогло понять как можно больше людей, но с другой – он ведь тщательно и кропотливо выстраивает этот бесконечный смысловой лабиринт, специально запутывая ходы, чтобы всем – и современникам, и потомкам – трудно было пробираться сквозь «сумрачный лес»…
 Здесь Малато перефразирует выражение самого Данте, который писал:
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив путь во тьме долины.
 Оказавшись на чужбине, Данте не просто теряет связь с Родиной, он, возможно, теряет смысл жизни. Странствиями по Аду, Чистилищу и Раю Данте пытается найти себя, своё предназначение, освободиться от греховности всего сущего.
– Да-да, он нарочно всё запутывал! — восторженно говорил Энрико.  -  Потому что Данте пишет в библейском духе. Он не говорит с читателем прямо, он даёт ему лишь подтекст, который наводит человека на размышления. Это сама возможность размышления! Данте будит в читателе его собственную мысль. А в Средние века такое уважительное отношение к читателю, к его интеллекту было не только новым, но и прямо-таки революционным. Поскольку тогда властвовала над умами церковная догма, и любое инакомыслие, свободомыслие сурово каралось.
  Действительно, Данте  ведёт повествование именно как библейский разговор.
По этому поводу Энрико Малато объяснял:
– Библия является как раз одной из основ, которая позволяет Данте говорить аллегориями, подобными библейским. Но это уже аллегории самого Данте! Того Данте, который проходит весь сложный путь от ада до рая.Нам показан личный опыт человека, который ошибается, теряет прямую дорогу, совершает грехи, глубоко раскаивается в своём нравственном падении, не может найти согласия с собой, не может сам себя простить. И только признавая свои грехи, человек получает высшее прощение и, наконец,  успокоенным попадает в рай…(8)

О чём писал Данте?

 В первую очередь — о человеческой душе. В его "Божественной Комедии" душа человека, скорее,  самого автора, сначала  испытывает все ужасы Ада, потом — трудности Чистилища и в завершении непостижимую прелесть Рая. Это в буквальном смысле.
 А в метафорическом смысле Данте вместе с Вергилием и Беатриче наблюдает,  исследует и изучает состояния человеческой души. Прежде всего,  закоренелого грешника, который испытал гнев Бога-Отца. Грешника, вовремя раскаявшегося,  ему в этом  помогает сам  Бог-Сын. И, наконец, праведника, принявшего святость и благость Бога-Духа.(9)
 Здесь раскрывается три ипостаси Бога, его три единство: Отец, Сын и Святой дух. Ничто не скроется от Глаза Всевышнего, веришь ты в Бога или нет. Ведь именно он посылает человеку испытания, проверяя на прочность  и твёрдость духа.
   Путешествие по аду, чистилищу и раю у Данте — это одновременно и аллегорическое путешествие внутрь собственной души,  изображение жизненного пути как движения от  греха к Богу. И тут расцветают великие возможности художественных образов.  Сладострастие показано виде «проворной и вьющейся» рыси, гордость — свирепого льва,   корысть -  худой голодной волчицы. Они  не дают подняться на холм, уже освещённый солнцем.
 Эти страшные звери гонят поэта назад в темноту долины.
"С одной стороны, картина абсолютно достоверно передаёт освещение на рассвете, когда свет солнца, — как пишет Данте, — уже на плечи горные сошёл».    
    Одновременно это аллегория холма добродетелей, на котором светло, ибо Господь есть свет, в противовес  мучительной  безысходной ночи греха. (10)
  Читать "Божественную Комедию" Данте — очень трудно. Кто-то считает это дело скучным.  Но, поверьте,  труд щедро вознаграждается. В поэме также великое множество исторических персонажей и прославленных поэтов, героев и простых людей, которых не в состоянии узнать. Причём рядом с реальными личностями живут и мифологические, и литературные персонажи.
  В поэме Данте нашлось место и Магомету, и Гомеру, и Ахиллу, и Александру Македонскому, и Овидию, и Одиссею, и Ясону, и Тристану, и ещё бесчисленное  множество лиц, перечислять которые   займёт много времени.

Верето/скоро, верт/друг

  Перед Хайме на экране замелькали  имена, как субтитры по окончании фильма. Глядя перед собой, он задумался.
— Кажется, Данте нельзя перенести не то что на бумагу — на экран.
— Много на себя берёшь, милый мальчик! — голос Хроноса прозвучал несколько иронично.
Хайме давно уже никто не называл мальчиком, тем более милым. Он почувствовал, что внутри него начинает закипать, как вода в элеочайнике. (11)
— Остановись! — услышал он женский голос, пока только голос, прозвучавший в его сознании как сладостная музыка.
— Верона! Наконец-то!
Это была Верона, королева иллюзорного мира Верники, его Инь — женское начало.
— Слушай, что тебе говорит Хронос! Не распаляйся! Нервы тебе ещё пригодятся, — твёрдым, не требующим возражения,  голосом  произнесла  Верона.- Наконец-то я к тебе прорвалась,  не без помощи Хроноса, конечно! Куда ты попал, я не пойму, ты же в библиотеке сидел?
— А он и сейчас там! — произнёс Хронос, отвечая на вопрос Вероны.
— И он здесь не случайно. У каждого из вас, людей, есть прошлое. Прошлое рода, племени, нации, клана, фамилии, семьи. Хорошее и не очень. Не всем дано его познать. Хайме  такая возможность предоставлена.
— Но почему именно я? — спросил Хайме, окончательно успокоившись.
Появление канала связи с Вероной добавило ему не только спокойствия, но и уверенности, что он вернётся к Хелен, назад в будущее. Ему на ум пришла фраза, которую он прочитал в Инете, буквально перед  перемещением из Эленеума в Вернику.
 Как это происходит? Об этом ещё будет время поговорить. Фразу произнёс Хронос, дополнив своими словами:
— Никогда не ругайте себя и своих предков за прошлое. Ведь вы, как и они пытались быть счастливыми. Не всем это удаётся. Хайме, Верона! У вас трудное прошлое, хорошее настоящее и прекрасное будущее.
— Спасибо, ободрил! — улыбнулся Хайме, радуясь, что теперь он не один.
— Не за что! А моё общество ты не считаешь? — обиделся Хронос.
Хайме стало даже не удобно, ведь подобно Вергилию, следовавшему рядом с Данте,  Хронос всегда  старался его не только ободрить,  но и взбодрить, хотя общество это порой не радовало. Он просто не стал отвечать на вопрос, решив сменить тему.
-  Мы отвлеклись от Данте. Его "Божественная комедия" настолько трудноперевариваема. Кто и как пытался изобразить Ад, Чистилище и Рай, описываемый Данте? В рисунках, может быть иначе?
 Хронос тут же забыл об обиде. Чувствовалось, что великий итальянец был ему очень дорог.
— Среди иллюстраторов Данте Сандро Боттичелли, Гюстав Доре и Уильям Блейк. Ад Сальвадора Дали — это его собственный ад, не дантовский, хотя у этого художника очень трогательное прощание Данте с Вергилием.
 Чувствовалось, что рассуждения о Данте — это "конёк"  Хроноса, очень близкая ему тема.
— Самый «дантовский» Данте у Россетти. Этот англичанин итальянского происхождения обращался более к «Новой жизни», чем к «Божественной комедии», но его иллюстрации самые насыщенные чувством и жизнью, и цветом,  очень соответствует красочности и  густоте дантовского повествования.
— Хронос, Хронос! Да ты философ! — проговорил Хайме удивлённо.
Он хотел ещё добавить, что Хронос сочувствует Данте, но услышал тихий окрик Вероны.
— Не играй с огнём!
Вслед прозвучал ещё один до боли знакомый голос.
— Брат! Не играй с огнём!
Хайме удивился, такими словами он обращался к Хорхе, когда тот делал что-нибудь  в разрез его планам. Хайме вздрогнул, но очень обрадовался.
— Эх, братишка! Когда увидимся?
 Тут же услышал еле различимый ответ, как шорох осенних листьев на ветру:
-  Скоро! Вот вернёшься из Верники.
Хайме,  услышав голос брата, вздохнул.
— Верето-верето! Скоро-скоро! -успокоила Верона. — Веро верето мемо! Верю, что очень скоро.
 Верона заговорила по-веронейски. Она говорила на древнем языке Верники только в самые волнующие минуты. Хотя и успокаивала, но очень переживала за своего Ян — мужское начало.  Хайме понял, что Верона решила настроить его психику на положительный результат.
— Верето верто вего верно во весо вуто.
Слова звучали как заклинание. И дословно означали буквально следующее: "Скоро сознание твоё встанет на своё место". То есть, что скоро успокоишься и найдёшь себя.
— Велико вати/большое спасибо, — поблагодарил Хайме.
— Вати  вуто  ве вотошь/ Спасибо сыт не будешь, — с некоторой долей иронии парировала Верона.
— Вати  вотошь вуто ва вите верта/ Спасибо будешь сыт в доме друга.
Ответил Хайме тоже по веренейски
— Ну ты и хитрюль, Ян! — заулыбалась Верона.
 Ей было приятно, что Хайме говорит с ней на её родном языке.
— А сколько я душевных сил потратила, пока занималась с тобой языком. Ведь некоторые книги в дворцовой библиотеке были написаны на веронейском языке!
— Хорошо душевных, не  физических, — парировал Хайме.
— Ещё неизвестно, кто кого положил бы на лопатки! — хихикнула Верона.
(1) С сайта http://www.inpearls.ru/
(2) Энрико Малато «Данте не позволяет себя убить, он попадает в рай!» «Литературная газета» Беседовала Арина АБРОСИМОВА
(3) Каминяр Д.Г.  «Мысли о Данте»
(4) Ирина Гончаренко "Эффект Данте" "Православный журнал "Отрок.ua"
(5) элеочайник — электрический чайник