НЕТЕРПИМОСТЬ

двумя алтарниками, застали аккуратно уложенные на столе стопки книг, составленную посуду, свернутый ковер у стены и стоящего, упершись взглядом в пол, отца Валентина. Он, молча, взглядом указал им на стол и стоящий в углу выключенный компьютер, выложил на угол стола ключи, и не проронив ни слова, вышел.
     Утром следующего дня в храм нагрянула милиция. Возмущенный молодой следователь бесцеремонно разбудил почивавшего в своих покоях настоятеля:
     - По какому праву вы стали вывозить из квартиры погибшего вещи?
     - Я ничего не вывозил, - оправдывался тот, - Я забрал только книги для воскресной школы и кухонную посуду. Квартира и все имущество погибшим было завещано церкви, у меня есть нотариально оформленное завещание, и я посчитал своим долгом...
     - Во-первых - церкви, а не лично вам. Во-вторых, ваш долг был вообще не входить туда до окончания следствия, а не пользоваться тем, что квартира не была своевременно опечатана. Вам не известно как решается вопрос о наследовании имущества? Предъявите немедленно все, что вы оттуда вывезли!
     - Да, пожалуйста, пожалуйста... - ошеломленный таким натиском, пробормотал настоятель, - Все сложено в воскресной школе, ключ только у меня, никто ни к чему не прикасался.
     - Вы ответите за свое самоуправство, - пообещал следователь, - Если это не большее.
     - Что вы имеете в виду? - багровея, спросил настоятель.
     - Разберемся.
     Вещи были подвергнуты осмотру. Включить компьютер не представилось возможным, поскольку в системном блоке отсутствовал жесткий диск. Вызванные для допроса староста и алтарники клятвенно заверяли, что они только упаковали и доставили вещи в храм, и ключ от помещения сразу же передали настоятелю. Отец Валентин показал, что отобрал по указанию настоятеля вещи, передал ключи от квартиры старосте, и больше ни к чему не прикасался.
     - К компьютеру тоже? - не унимался дотошный следователь.
     Устремивший взгляд в пол отец Валентин молча покачал головой...
     Отпевали Николая на третий день. Настоятель вызвался это сделать сам, торжественно и красиво проведя службу. В конце напутственного слова пустил слезу. Плакали и присутствовавшие. Хотя Николай был простым алтарником, проводить его пришли многие.
     Когда стали забивать гроб, Славка не выдержал, и рыдая, упал на колени, обняв его.
     - Кто это? - послышалось в толпе любопытствующих.
     - Сын, наверное...
     В боковом приделе, ото всех в стороне, стоял отец Валентин. Его лицо выглядело сосредоточенным и не выражало никаких чувств, кроме скорби. Он подошел попрощаться с Николаем, приложившись к иконке и венчику на лбу, и ни на кого не глядя, вышел из храма. Он не поехал на кладбище и отказался участвовать в поминальной трапезе. Не переоблачаясь, только надев черное длиннополое пальто, он пошел по городу. Прохожие провожали его любопытными взглядами, насколько необычной была бредущая в толпе скорбная фигура в подряснике и пальто нараспашку, с виднеющимся из-под него крестом.
     Отец Валентин шел долго. Он вышел на Неву, прошел Малую Охту, свернул на Дачу Долгорукого и остановился на маленьком мостике через речушку Оккервиль. Вокруг не было ни души. Священник порылся под подрясником и вытащил таинственно исчезнувший жесткий диск. С минуту он смотрел на него, держа перед собой и о чем-то размышляя, а потом разжал ладони, и диск, бултыхнувшись, скрылся в мутном и грязном водовороте.
 
 
     14.
 
     Уже стало смеркаться, в кафе входили и выходили люди. Стало шумно, в воздухе повисла пелена табачного дыма, а Алексей со Славкой все сидели за столиком. Славка рассказывал не спеша, с подробностями, как бы мысля вслух. Когда он улыбался, Алексею вспоминалась та улыбка, которую он когда-то увидел в метро. Славка тоже сумел пронести ее сквозь невзгоды, выпавшие на его долю...
     - Ну, а что было потом? - спросил Алексей.
     - Ничего, - пожал плечами Славка, - Убийцу не нашли, дело замяли, а могилу ты видел. Я позаботился о том, чтобы она выглядела, как хотел Николай. Спорить было не с кем, хоронили за счет храма. Настоятелю было чем проще, тем лучше, а отец Валентин меня поддержал.
     В кармане у Алексея зазвонил телефон. Это было уже в третий раз за все время, что они сидели здесь. Опять звонила жена.
     - Прости, зай, - ответил Алексей, - теперь уже точно скоро... Не сердись, так получилось... Встретил старого друга, не виделись двадцать лет... Нет, зай, не мог... Дело в том, что я очень виноват перед ним...
     Славка смотрел за окно в сгущающиеся сумерки, и под влиянием всего, что вспомнил, почувствовал незримое присутствие Николая. Он как бы видел его, смотрящего сейчас на него со своей улыбкой с привычной фразой:
     «Ну, вот и я...»
     - Ну, а у тебя как сложилось после его гибели?
     - А никак, - просто ответил Славка, - После Коли у меня никого не было. Такое бывает в жизни один раз, если бывает. Мы действительно любили друг друга. Не ищу я больше никого. Некогда об этом думать. Самое главное, что у меня есть, для кого и для чего жить, и я знаю, что Господь любит меня. Ты прости меня за тот вечер...
     - Это ты меня прости, - искренне попросил Алексей.
     Они помолчали.
     - Через шесть лет похоронил я маму, - продолжал Славка, - добили ее фабрика да непутевый сын. Были мысли уехать, и Женька предлагал помощь, но я так до сих пор и не собрался. В гости к нему ездил два раза. Живет с Русланом - гей семья. Там это в порядке вещей. Отношение разное, но бить, издеваться никому в голову не приходит. И вообще, я поражен, как там спокойно и мирно уживаются люди разных взглядов, вероисповеданий и цвета кожи. И все уважают закон. Это действительно настолько цивилизованное общество, что с нашим лучше не сравнивать.
     - Раз ты один и тебе там нравится, что тебя удерживает?
     - Понимаешь... После гибели Коли постепенно все перешло ко мне.
     - Что именно?
     - Ну, все, что он делал. Все, кому он помогал по жизни. Год назад я ушел из троллейбусного парка и тоже стал прислуживать в алтаре. У отца Валентина. Он теперь протоиерей и получил свой приход.
     - А тот настоятель?
     - Все там же. Говорят, совсем постарел, все на самотек пустил, только пьет и кружки каждое воскресенье выгребать приезжает. Да Бог ему судья. А в детской больнице у нас теперь братство. Четырнадцать человек ходят, помогают за детьми ухаживать. Храмик оборудовали в одной из комнат, отец Валентин молебны служит. Нас называют между собой николаевцами, в память о Николае. Хотя, официально у братства другое имя... Ладно, утомил я тебя, наверное, - Славка улыбнулся, - Иди, жена заждалась.
     - Неужели так вот просто расстанемся? - спросил Алексей, глядя в глаза Славке, - После стольких лет?
     - А что? - пожал плечами тот, - Мы странно встретились когда-то... А так - у тебя своя жизнь, у меня своя. Главное, мы поняли друг друга и не держим друг на друга обиды. Верно ведь?
     И Алексей опять увидел его искреннюю улыбку.
     Они вышли из кафе.
     - Ну, прощай, - протянул руку Славка.
     Алексей подал свою и от души пожал теплую ладонь.
     - Ты... молись за меня, ладно? - неловко попросил он.
     - Хорошо, - ответил тот, - Как имена жены и детей?
     - Антонина, Борис и Александр. Все крещеные, не сомневайся.
     - При чем тут это? Господь все равно слышит, если от сердца молишься, - сказал, Славка, и махнув на прощанье рукой, зашагал к метро.
     Алексей посмотрел ему вслед и пошел к троллейбусной остановке. Все, что он узнал и пережил за этот день, не переставало владеть его сознанием. Он никак не мог осмыслить вещей, о которых у него были совсем другие понятия. Они были основаны тоже на чувствах и каком-то опыте, но рассказанное Славкой, открывало их совершенно с другой стороны.
     Всю дорогу до дома он пребывал в глубокой задумчивости.
     Жена встретила его укоризненным взглядом.
     - Не сердись, зай, - сказал он, войдя на кухню и поцеловав ее.
     - Я надеялась, ты хоть Сашку из сада заберешь, - обронила та.
     - Прости еще раз, - мягко беря ее за руку, сказал Алексей, - Завтра заберу обязательно.
     - Есть будешь?
     - Да нет... Весь вечер ел. Чем ребята занимаются?
     - Борька с секции пришел, уроки делает, а Сашка все тебя дожидался. Как не услышал, не знаю. Наверное, мультики свои смотрит.
     Алексей умылся и вошел в комнату.
     - Папка! - послышался радостный возглас, и малыш, подпрыгнув, повис у него на шее.
     - Привет, герой, - Алексей подбросил его на вытянутых руках, и поймав налету, слегка чмокнул в щеку, - Как жизнь?
     Борис оторвался от уроков и посмотрел на него:
     - Как учили.
     - Усвоил достойный ответ, - усмехнулся Алексей, - Как в школе дела?
     - Нормально... К завучу тебя пока не вызывают, - ответил сын, - Послезавтра соревнования.
     - Поболеть за тебя можно будет придти?
     Борька удивленно вскинул брови:
     - Так ты же занят, наверное, как всегда.
     Алексей подошел и шутливо взял его двумя пальцами за шею.
     - Не подкалывай. Сказал - приду, значит приду. Посмотрю, какой ты там смелый будешь. Уроки сделал?
     - Почти... - протянул тот, внимательно глядя на отца и не зная, как объяснить такое неожиданное внимание к себе.
     - Доделывай, и сгоняем партию в шахматишки, - подмигнул ему Алексей.
     - Запросто, - улыбнулся Борька, - Вот увидишь, как я тебя сделаю!
     Он уткнулся в тетрадь, очевидно, стремясь поскорее разделаться с задачей, а Сашка затеял с отцом борьбу на диване.
     Вошедшая через какое-то время в комнату, Антонина застала полную идиллию семейного вечера - Алексей играл с Борисом в шахматы, другой рукой не прекращая борьбы с Сашкой, на мониторе компьютера мелькали кадры Чебурашки и негромко звучала песня про голубой вагон.
    Они обменялись с Алексеем взглядами и улыбнулись друг другу.
     Алексея не оставляли мысли о Славке.
  «Самое главное, есть, для кого и для чего жить, и я знаю, что Господь любит меня» - вспомнилась ему его фраза и то, как она была сказана.
     Так мог говорить только человек, бесконечно уверенный в этом.
   «Наверное, это действительно так, если все-таки Он есть, - подумал Алексей,- Разве я могу не любить своих детей?»
     Он посмотрел на сыновей и неожиданно задался вопросом:
     «А что, если пройдет еще несколько лет и выяснится, что кто-то из них - гей?»
     Алексей даже поморщился и внутренне содрогнулся, насколько это показалось ему чудовищным...
  «Ну, а если все-таки такое произойдет? - спросил он сам себя, - Неужели он из-за этого станет мне меньше дорог?»
 
  2010
 
 
                   


© Copyright: Александр Соколов