После ночи всегда наступает рассвет. Глава 11 ( части 1,2,3,4,5)

-1-

Серафима вышла на крыльцо и посмотрела на небо, по которому проплывали лёгкие облака. Август стоял засушливый: после Ильина дня дождь не радовал землю своей живительной влагой. «Сегодня обязательно нужно убрать лук на чердак. Лучше просохнет, да и внезапный ливень не замочит», - подумала она.

Спустившись с крыльца, Сима остановилась в ожидании замешкавшегося Шныри. Несколько дней девушку преследовало чувство тревоги, ей не хотелось покидать дом, ходить на работу в Гусево. Необъяснимая тоска и ощущение беды давили, не позволяя радоваться жизни. Серафима считала, что так действует на неё размолвка с Глебом, обличение истинного отношения к ней Кости. Но что-то ещё более ужасное витало в воздухе.

Матвей рано утром ушёл по своим делам. Баюн заторопился за ним.
- Шныря, ну ты идёшь? – Серафиме не очень нравилось поведение пса: он сел у двери и не желал двигаться. – Ну и оставайся дома, а мне пора!
Хозяйка вышла на дорогу и решительно направилась в сторону посёлка. Сзади послышалось поскуливание.

- Ну чего ты?
Шныря сел, помахивая хвостом, потом соскочил и побежал обратно к дому.
- Ты уж определись, - и Сима махнула в его сторону рукой. – Ну, тебя!
«Как-то странно он себя ведёт, - размышляла Серафима, - и на сердце уж очень неспокойно».
Она дошла до пригорка и обернулась в сторону дома. Пёс стоял на пороге возле избы и смотрел вслед удаляющейся хозяйке. Не выдержав, он снова махнул хвостом и бросился её догонять.

-2-

Олег Маркович ещё раз взглянул на фотографию Серафимы и, сощурив глаза, злорадно улыбнулся. «Посмотрим, - он подумал о леснике, - как старый чёрт сегодня разговаривать будет. У этого болвана слабое местечко имеется. Надавим на него, чтоб больно было, да так больно, чтобы против меня вздохнуть не смел. Норов свой демонстрирует! Изображает из себя патриота-бессеребреника! Ну-ну… Интересно, догадывается ли этот скоморох, что главный козырь против него – его же внучка? Что, если захочу, подпишет   все бумаги, да ещё на защиту моего леса встанет! Поеду сам. Хочу поразвлекаться, посмотреть, как старый хрыч на коленях ползать будет и землю жрать, да и на девку ещё раз взглянуть охота, прежде, чем в Москву переправлю.  Всё-таки интересно мне: Оська сам на неё запал или в подарок с бантиком хочет упаковать? Пожалуй, за этим нужно повнимательнее проследить – ещё один компромат против этого сукина сына лишним не будет и получить дивиденды за удачно проведенное дело тоже было бы неплохо. Спровадив красотку, можно будет пошантажировать Зырянова. Как-никак в её женихах ходит и намерения, судя по всему, у него серьёзные. Почему бы мне и это не использовать?  Для расширения бизнеса все средства хороши. Пусть подёргается, авось глупостей наделает. Любовь всегда голову обносит и правильно думать мешает».

Бураков снова улыбнулся. Ему нравилось, что все козыри оказались у него на руках.

-3-

Матвей, пообедав, мыл посуду. «Надо бы пасеку проверить: скоро мёд качать время наступит. Затем дойти до питомников лиственниц и лип: через месяц представители городского хозяйства по озеленению и благоустройству за саженцами приедут. Проконтролировать пилку леса на строительство тоже необходимо», - планировал он.
Баюн, чинно восседавший на подоконнике кухонного окна, вдруг заворчал. Его взгляд моментально стал злым и подозрительным.

- Кто на этот раз у тебя в немилости? – добродушно поинтересовался дед.
В сенях послышались тяжёлые шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин. Высокий холёный брюнет, изображая приветливую улыбку, поздоровался:
- Здравствуйте, Матвей Маркелович!
- И вам здравия желаю, - лесник спокойно осмотрел незваных гостей.

Интуиция бывшего военного подсказывала, что пришлые люди – не простые люди, и разговор предстоит жёсткий. Он заметил затаившуюся напряжённость в глазах щёголя, которую тот тщательно скрывал под маской доброжелательности; отточенные до автоматизма движения охранника, и спрятанную под мышкой кобуру.

– Чем обязан?
- С вашего разрешения присяду, - Бурый без церемоний разместился на табурете.
Баюн раздражённо спрыгнул с подоконника и направился к печке.
- Хороша у вас киска. Породистая? – Бураков проводил взглядом пушистого увальня.
– Кот, – поправил хозяин. – Баюном звать.
- Как у Александра Сергеевича. Наверное, такой же учёный?
- Умный и очень своенравный, – разговор явно не клеился.

Баюн заскочил на излюбленный угол печки и настороженно начал взирать на гостей.
Матвей присел на стул с другой стороны стола и мельком глянул в окно. На дороге стояла дорогая иномарка с тонированными стёклами. Около него прогуливался парень, не сводивший глаз с дома, судя по всему, водитель или второй охранник.

- Своенравный и своевольный, – продолжил хозяин, растягивая ничего не значащую беседу. – Преданный и заботливый, непревзойдённый охотник и защитник.
- Сколько лестных эпитетов вы подобрали своему питомцу. Неужели животное может обладать такими качествами?
- Поверьте, может. Кроме этого, они, животные, честнее и порядочнее нас, людей, как это ни странно прозвучит.
- Вы так сентиментальны? – удивился Бураков.
-  Я не считаю это отрицательным качеством характера, мм-м?..
- Олег Маркович, - подсказал своё имя собеседник.
- Олег Маркович, вы пришли сюда не для обсуждения кота и моего характера.  Я правильно понял?
- Совершенно верно. Дело в том, что я заинтересован купить в вашем колхозе лес. Я человек серьёзный, поэтому мне и древесина нужна высшего качества. Я готов выкупить знаменитый сосновый бор, который вы тщательно оберегаете, за хорошие деньги. За очень хорошие деньги. Кроме этого, ваши услуги и помощь были бы щедро оценены.

- С подобным предложением ко мне обращались неоднократно. Думаю, об этом вы тоже наслышаны, но и вам отвечу так же, как и другим: этот лес вырубке не подлежит. Он является охранной зоной, заповедным местом. Если его вырубить – измельчает весь лес в округе.

Бураков продолжал изображать на лице доброжелательность:
- Подумаешь, один бор. Вы, Матвей Маркелович сгущаете краски. В России всегда было много леса, а богатыми клиентами не разбрасываются.
- Вам, городским, конечно, кажется, что всякий лес одинаков. На самом деле это не так, – терпеливо продолжил Матвей. – С глубокой древности люди знали о значении заповедных лесов и берегли их пуще глаза.  Поэтому этот бор трогать не дам.

Олег Маркович посмотрел на носки собственных ботинок и деланно тяжело вздохнул.
- Вам, может, своего глаза и не жалко, а как насчёт внучкиного?
- Вы пришли разговаривать или угрожать мне?
- Я просто все точки над «i» расставил, - гость попытался подавить взглядом лесника.
- Ну и я точку ставлю. Разговор окончен, – на старого солдата подобный приём не подействовал.
В воцарившейся тишине продолжался молчаливый поединок.

- Зато я ещё не закончил, - не выдержал Бурый. – Ты не корчи из себя героя-панфиловца, а то горько пожалеть придётся. Внучка-то твоя, наверное, ещё девочка? И тебе её не жалко? Говорят, красавица писаная. Как бы ей не пришлось отрабатывать твоё упрямство.

Матвей резко встал. Он еле сдерживался, чтобы не ударить этому щёголю в лощёную морду. Знал бандюга, что нет ничего дороже в жизни деда, чем внучка Серафима. Матвей ненавидящим взглядом прожигал Бурого насквозь.
Олег Маркович медленно поднялся и, привыкший смотреть на своё окружение сверху вниз, не мог позволить какому-то леснику возвышаться над ним.

        - Ладно, - с трудом сдерживая ненависть, сквозь зубы проговорил Бураков. – Некогда мне с тобой в гляделки играть – дел много. Даю на размышление пару-тройку дней.
Дорожная пыль, поднятая рванувшейся с места машины, мягко опускалась на пересохшую грунтовку. Перепуганные курицы понемногу успокаивались, ворчливо переговариваясь между собой и жалуясь петуху на грубость приезжавших людей.

Матвей, облокотившись, сидел за столом и растирал виски: начинала болеть голова. Он хорошо понимал, что городской делец ни перед чем не остановится, для таких, как он, нет ничего святого. Серафима! Девочке угрожает реальная опасность. Её необходимо защитить. Как? Только находясь в людном месте ей нечего бояться, но таких мест в деревне не так и много. Было бы неплохо увезти её отсюда, но куда и надолго ли? Ещё неизвестно, чем эта разборка закончится лично для него. За себя он не боялся, всякое повидал, в каких только передрягах не побывал, а вот за девочку… Что-то нужно предпринять! Что? Матвей устало поднялся: «До Сергея Терентьевича дойду, расскажу всё, да попрошу, чтобы до Глеба дозвонился. Втроём что-нибудь придумаем. К Фёдору Иванову обращусь за помощью, а тот местное казачество в известность поставит. Может, не откажутся казаки патрулировать бор и на этот раз и встанут на защиту народного достояния, а то эти хапуги скоро всю Россию разворуют да распродадут».
Лесник вышел из дома и быстрым шагом направился в Чернуху. Баюн чёрной тенью скользнул за ним в высокой траве.
                                                           _

Олег Маркович остался недоволен встречей. Во-первых, этот старик оказался крепким орешком. Старого вояку было сложно чем-то напугать, подкупить тоже практически невозможно. Без его подписи разговаривать с директором колхоза – бесполезно. Ну, надо же! Директор колхоза, а своего лесника побаивается! Смех! Интересно было бы узнать про больную мозоль горе-колхозника и прижать его. Тогда об старика не надо руки марать! И дело быстрее бы пошло!

Оська своими звонками на нервы действует, всё поторапливает. А в девке-то он заинтересован! Ой, как заинтересован! Тем хуже для него. Сам себе неприятности готовит.
Бураков раздражённо смотрел на пожелтевшие поля, охраняемые широкими лесополосами, мелькавшими в стекле мчавшегося автомобиля.

Во-вторых, появился человек, который не боялся его, Бурого! Все знали твёрдую карающую руку босса! Все трепетали под его жёстким взглядом, ломались, уступая и боясь вякнуть поперёк, доносили друг на друга. Он был в курсе всех дел рабов своей империи, даже их мыслей. Но этот старик…Эта деревенщина не подчинилась ему! Посмела перечить!

- Езжай быстрее! – прикрикнул он на водителя. – Плетёмся, как черепахи!
Ему хотелось поскорее покинуть этот проклятый простор, где царствовал покой, свобода и раздолье, не преклоняющиеся перед властью и деньгами. Пингвин сильнее нажал на газ.
Бураков смотрел на бескрайние леса, а перед глазами возникал образ несгибаемого Матвея Маркеловича. Шеф чертыхнулся. Он ненавидел этого старика. Он никогда не простит ему прямого и волевого взгляда и того, что заставил его, Буракова, первым отвести глаза и ретироваться. Самое неприятное, что это всё видел Пингвин, видел, что его хозяин оказался слабее. А это плохо. Что ж, Бурый знает, как поступить с тупым стариком. И с Пингвином тоже.

Кроме этого ему не понравилось поведение Лёпы. Дергался много, когда в машину садились. В этом деле он весьма неблагонадёжный. Его необходимо отстранить и взять других.  Пожалуй, он слабоват в серьёзных делах и испытательный срок ему стоит продлить. И что Тёртый в нём нашёл? Неужели у Тёртого к этому щенку слабость имеется?  Но как бы узнать? Так ведь не узнаешь! Этот волчара, если почувствует что-то не то, всю кровушку выпьет и не