собой. На одном из танцполов крутят «Prodigy». Группа людей танцует, входит в экстаз. Возникает такое чувство, точно я соприкасаюсь с неведомой степенью воодушевления, но не танцую, а просто иду. Шаги заводят.
Рита берёт меня под руку. Затем это делает Регина. Я имею смешной вид. Правила этикета отменяются. Каждый видит каким ты кажешься, мало кто чувствует, каков ты есть. Я человек, которому всё равно сейчас, потому что, понимаю, невольно создаю здесь свой новый собственный мир. Не знаю, создали ли его Рита и Регина?
Мне кажется, если я останусь в Республике навсегда, то никогда не умру. Эйфория!
Замечаю надпись возле бара:
«БОГ МЁРТВ! (НИЦШЕ.) НИЦШЕ ЖИВ? (БОГ.) БУ-ГА-ГА! (СМЕРТЬ.)»
Я живу! Я здесь, я «щастлив», а это почти настоящее счастье!
9
«МАРС АТАКУЕТ».
Перед баром стоят несколько ковбоев в широкополых шляпах, курят, у одного в руке пачка «LM»; три инопланетянина с большими кошачьими глазами пританцовывают, как будто на пляже минусовая температура, лютый холод; две девушки загримированы под древних старух, на одной одеты лохмотья, она лучше всех вжилась в роль, трясётся голова, трясутся руки. Разношерстная компания производит очень странное впечатление.
Из бара выкатывается парочка в обнимку. Оба пьяные.
- Нормально так ебашим, Маша!
- Да, Паша… Идём к морю… Скорей…
- Кино! - говорю девушкам. – Мне нравится.
Регина отпускает мою руку, первой входит в бар. Риту я пропускаю вперёд, захожу последним.
Посетителей много, но меньше, чем я ожидаю увидеть. Основная масса толпится возле барной стойки, на которой две посетительницы исполняют стриптиз; они пьяны, их движения рук и ног спонтанны. Бармен и ди-джей не обращают на девушек внимания. Зрители из толпы фотографируют либо снимают на видео бесплатное шоу.
Оглядываюсь, вижу, что присесть не удастся. Протискиваюсь ближе к бармену, заказываю бутылку «шампанского».
Объявление, написанное от руки, прикреплено к небольшому стеллажу, на котором располагаются полупустые бутылки с выпивкой: «Для работы в баре требуются тёлки. Оплата бухлом».
Расплачиваюсь. В этот момент одна из танцовщиц на стойке забирает бутылку у меня из рук, взбалтывает и открывает, поливая меня и толпу брызгами шампанского. Все визжат от удовольствия! Стриптизёрши громче всех.
Прошу бармена повторить заказ.
Ди-джей заводит Skrillex, «Kyoto».
- Казантип – это частичка пьяного угара, - поясняет Регина.
- Да, - говорю я, не сводя глаз с Риты. Она начинает танцевать. Как бы в стороне ото всех.
- Мы за трезвый Казантип! А – это невозможно.
Регина берёт бутылку из моих рук и делает несколько глотков из горлышка, возвращает назад.
- Кирилл, я вижу, тебе нравится Рита. Ты поедаешь её глазами. Но она тебе не даст!
Инстинктивно пью «шампанское».
- Не напрягайся. Химия либо возникает, либо нет. Я как медик говорю. Секс не всегда нужный химический элемент для любовной реакции. А ты хочешь с ней секса.
- Почему так решила? – интересное замечание, а главное – в лоб!
- Я её подруга, лучшая, - Регина делает акцент на последнем слове. - Ей не нравятся мужчины.
- Лесбиянки, что ли?.. Кстати, моя ориентация правильная. И – слава богу!
- Удивлён? Мы с ней очень близки, да. Но в отличие от Риты, я не делаю различий между мужчиной и женщиной. Поэтому она меня часто ревнует, у каждого свои недостатки… Посмотри на неё, она отказывает во внимании всем парням.
- Забавно.
Регина смеётся над чем-то. Видимо, забавное слово «забавно» смешит.
- Рита позволит тебе переспать со мной, если будет наблюдателем.
- Станет держать свечку? Интересно, - улыбаюсь. - И?..
- Нет, обойдёмся без свечей. Представь, ляжем в постель, прижмёмся друг к дружке, я слева, Рита справа, а ты посередине. Мы увидим твоё лицо напротив и прислушаемся к шуму моря. Ты обнимешь меня, поцелуешь…
«ИНЬ, ЯНЬ, ХРЕНЬ».
Я прерываю её монолог. Всё, что она говорит, это замечательно. Но в сексе должна присутствовать какая-то непредсказуемость, здесь нельзя ничего планировать. Я ещё раз кидаю взгляд на Риту, она соединяет в себе, по моему представлению, гениальный женский образ: блондинка со смуглой кожей, роскошный бюст, кошачий голосок, капельку, наверно, дурочка, но какая-то добрая и чуть смешная. Так мне видится. Слабая – чем не жертва для маньяка, в которого мне хочется превратиться прямо сейчас. Но – лесбиянка! Подобная правда – болезненный удар по яйцам. Такая девушка не должна принадлежать другой девушке, но она принадлежит. И эта другая девушка – Регина. Она откровенна (со мной всегда все откровенны, внушаю доверие, профессиональное качество). И она тоже вмещает в свой женский образ много чего, но является брюнеткой с болезненной бледностью кожи, мелкогруда и нагловата.
Очевидно, всё хорошее в этой жизни приходится отбивать у кого-то: лучшую работу у коллег, первые места на спортивных мероприятиях, правду – у лжи, клиентов – у конкурентов и, конечно, красивых женщин… частный случай – у других женщин.
Я предлагаю:
- Давай лучше выпьем водки! Ты как?
Регина внимательно смотрит на меня. Я понимаю, характер и эмоции, написанные на лице, - главные отличительные признаки любого человека, а не его внешность. Она умней, чем кажется.
- Я не против крепких напитков. Мужчина, кстати, имеет право выпить, но он должен себя контролировать от первой рюмки до третьей… - Рита улыбается, мне она начинает нравиться, ибо нет некрасивых женщин, как я писал однажды, а есть у мужчин разные представления о красоте. - Заказывай бутылку или две, здесь принято угощать водкой всех подряд. Вчера с Ритой мы сюда уже заглядывали.
- Необычное место.
- «Как ни крут».…
- «Туда-сюда»…
Бармен разливает водку в пластиковые стаканчики (невыносимая лёгкость бития стеклянной и фарфоровой посуды привела к пластиковой эпохе загрязнения окружающей среды). Кто-то из посетителей ещё берёт водки, ещё и ещё… Когда у всех в руках тара с алкоголем, подвыпившая и весёлая толпа начинает петь:
- Михаил Сергеевич Боярский, Михаил Сергеевич Боярский, Михаил Сергеевич Боярский, лала-лала-лала, лала-лала-лала, лала-лала-лала, лала-лала-лала!..
Пауза. Выпивается водка. Здесь никто не закусывает и не запивает.
Дальше снова все вместе:
- Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!..
Какой-то парень присоединяется к стриптизёршам, влезает на стойку, снимает шорты и трусы, кричит в толпу:
- Лера, с днём рождения тебя! Я тебя люблю!!!
Пытаюсь увидеть Леру, но не получается. Женская часть посетителей улюлюкает, все превращаются в многоликую Леру. Рита вместе со всеми; Регина рядом со мной молчит.
Народ прибывает.
Раздевается ещё одна парочка девушек.
Крик из толпы:
- Снимайте трусы, помашите ими на прощанье!
Девушки недолго раздумывают, оголяются полностью.
«ТРУСЫ НОСЯТ ТРУСЫ, НЕ ТРУСЬ!»
И толпа заводится снова:
- Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!..
В руках у меня оказывается огромный фаллосимитатор, кто-то передаёт. Я отдаю его дальше по цепочке...
- Гандон-пати! - слышу возглас.
Объявляется конкурс «поцелуй во все места».
Задираю футболку Регине, у неё очень маленькая грудь, целую соски, они тёмного цвета. Рядом – может, муж и жена, они «окольцованы» – парень пытается сделать пухленькой блондинки "куни". Отрываюсь, потому что к нам подходит Рита, хочу приподнять её футболку, но она не соглашается, отталкивает мои руки, целуется с Региной.
Зрители возбуждены, выкрикивают различные непристойности. И мне кажется, эта армия тунеядцев и бездельников ругается, как тысяча чертей, но она не понимает, что говорит.
«Марс» атакует пьяным угаром.
Звучит музыка. Начинаются танцы.
Я заказываю три коктейля «Александр Невский». Смешанные ароматы абрикоса и апельсина придают необычный оттенок вкусу, но я чувствую, уже пьян, мне всё равно, что лить в себя, лишь бы горело. Мы втроём пьём коктейль на брудершафт, идём танцевать.
Рита как обычно в стороне, у меня за спиной. Я танцую с Региной и иногда оборачиваюсь. Я вижу Риту в зеркале, что висит на стене, и без зеркала. Странное ощущение: мне становится не по себе, словно мы все утратили реальность и каждый из нас в своём зеркале видит отражение другого зеркала.
- Девственницам шампанское бесплатно! – выкрикивает ди-джей.
- Бесплатно!!! – заводятся посетители.
- Девственницы есть?
- Девственниц нет!!!
- ААААААААА!
- ААААААААА!!!
- Мама, здесь нет ничего хорошего, ****ь!
- Ничего хорошего!!!
- Мама, пришли кокаина! Вообще, нет сил никаких! Что делать?..
- Что делать?!!
Вдруг я начинаю понимать тот самый слоган на входе:
«РЕСПУБЛИКА Z – ЭТО НЕ ТО, ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ, НО ИНОГДА ТО, О ЧЁМ МЕЧТАЕТЕ».
Мне кажется, это зона ядерной реакции без радиации – термоядерный миг. Лучевая болезнь в другой форме.
Возникает пауза, мгновение тишины. Она, тишина, – дефицит, на вес золота, она – может контузить.
- Надо поехать в Щёлкино, - говорю Регине. – Хочу посмотреть заброшенную атомную станцию. Читал про неё. Первые «Казантипы» проводились на её территории – историческое место.
Ди-джей объявляет LMFAO – «Sexy And I Know It». Снова звучит музыка. К нам подходит парень. Где-то моего возраста, лет тридцати. Яркий коротко стриженый брюнет, мускулист, чем-то напоминает араба – таких мужчин обычно женщины обожают, они им снятся в эротических снах. Он дружески целуется с Региной. Здоровается со мной.
- Кирилл, знакомься – это Женя, - говорит Регина. – Он тоже наш сосед, живёт у Анны Васильевны. Фотограф. Из Санкт-Петербурга.
У Жени на шее висит фотоаппарат с огромным объективом. На Казантипе много фотографов и видеооператоров. Ведь Казантип – это массовка для фильма, маленький эпизод из жизни… двадцать пятый кадр!
Рита в танце приближается к нам, она тоже целуется с Женей, и я бы не хотел, замечаю для себя, чтобы это повторялось.
- Всем салют! Услыхал, в Щёлкино собираетесь? Я хочу сделать несколько снимков станции. Одному ехать не хочется, скучно будет.
- Нас сфотографируешь на этих развалинах? – уточняет Рита. – Я поеду.
- Он снимет всё, - шучу я, - если снять одежду всю!
- Почему бы и нет? Красивые девушки смотрятся великолепно на фоне любого пейзажа. В жанре «ню» я тоже работаю.
- Мы готовы попойзировать и посмотреть, - говорит Регина, специально искривляя одно слово.
Женя мне кажется каким-то странным. Он тоже один, как и я, понимаю. Но у меня уважительная причина, почему я оказался здесь. А он, не сомневаюсь, приехал сюда как все, за удовольствиями. Сказать нет ему, не могу. Так как детская ревность на безобидные поцелуи – это не повод отказать человеку в его просьбе.
Я говорю:
- Замётано, едем… - и пускаюсь в дикие танцы, чтобы отвлечься от создавшейся неприязни к нему. А ещё – показное добродушие, вот что необычно в нём. К таким людям я отношусь с подозрением...
