Боль не сбивала с ног, как раньше, и Рокэ вполне с ней справлялся. Пресную воду теперь приносили каждый день, и кормить стали лучше. Иногда приносили даже вино. Ворон снова начал набираться сил, но лихорадка все-таки его накрыла, в конце второй недели без Катарины.
- Совершенство… она совершенство…
Рокэ сразу не осознал, что говорит это вслух, и что именно он говорит. Он знал, что выдержит этот внезапно подступивший жар, просто, надо было ждать. Теперь выдержит, сил за это время у него добавилось. Ответа на ежедневно сверлящий мозг дознавателями вопрос от него так и не добились, но условия смягчили. Почему – вариантов было несколько, но сейчас его тревожил только один: чем она заплатила? Катари… все, чем он мог защитить ее здесь, в Багерлее – настоять на том, чтобы она отказалась от встреч с ним. Только этого недостаточно. «Катари… Чем ты за меня заплатила?»
Жар захлестнул колкой волной. Рокэ шептал вслух несвязные обрывки фраз, сам себя не слыша.
- Я право, не устаю сожалеть, Росио, что из всех твоих братьев выжил именно ты.
Голос отца вошел в уши, и его строгое лицо склонилось над ним.
- Соберано… Вы давно мертвы, вот и покойтесь с миром.
Только отец и не думал «упокаиваться».
- Я давно наблюдаю за твоей девочкой, - продолжил он, - Жертву из себя ей строить очень нравится, но жертвовать чем-то по-настоящему, тем более, для тебя… Что ты там предположил? Ее согласие на развод ради того, чтобы палач перестал вытягивать из тебя жилы? Росио… Твое «совершенство» будет держаться за трон всеми четырьмя лапками и коготками. И чтобы взойти туда снова, наступит тебе на голову не раздумывая, если понадобится. Неужели Винная улица тебя ничему не научила? Разве для этого тебя тогда спасали? Чтобы ты повторил ошибку?
- Соберано, довольно…
- Нет никакого совершенства, мой мальчик. Не было, нет, и не будет. Никогда. Ты слишком расслабился. Соберись.
- У меня нет права на любовь?
- У тебя нет права на глупость. Ты его уже давно исчерпал.
Весь этот привидевшийся ему диалог Рокэ проговорил вслух, мечась в бреду по койке. Когда последние его слова окончательно перешли в стоны, и других за ними не последовало, подслушивающий через окошечко в двери Альдо, так вовремя пришедший навестить пленника, изо всех сил ударил по кованому железу кулаком и выругался.
- Сначала Вы пригласите для него лекаря. Хорошего. Иначе, я не стану дальше ничего делать.
- Лекаря… К кошкам!
Альдо, злой и взъерошенный, перестал ходить по камере взад и вперед и остановился прямо перед вновь сидящей перед ним Катариной.
- Вы понимаете, что он Вам не верит? А если не верит – значит, ничего и не скажет. Что это означает в свою очередь, Вам известно.
- Я постараюсь сделать так, чтобы поверил, - вновь отрешенный взгляд бывшей королевы встретился с бешеным взглядом нынешнего короля, - Я все сделаю, обещаю. Я уверена, что у меня получится. Только не мучайте его больше…
Альдо усмехнулся, немного успокаиваясь.
- Старайтесь, госпожа Оллар. Если у Вас не получится, мы в свою очередь обещаем, что все, что испытал заточенный Алва в Багерлее до сих пор, покажется ему легкой щекоткой по сравнению с тем, что его ждет в случае Вашей неудачи.
- Я…
- Нам нужен результат! – в голосе Альдо вновь прозвучали истеричные нотки, - Вы должны сыграть не просто хорошо, а… блистательно!
- Я сыграю блистательно.
Отец говорил еще и еще, и лишь когда жар начал немного отступать, Рокэ понял, что лицо, склонившееся над ним, теперь его собственное, и на самом деле все это время он разговаривал и спорил сам с собой. И что решить задачу, которую необходимо было решить, ему, таким образом, удалось.
К палачу на следующий день не поволокли. А еще через день в камеру явился незнакомец с сосредоточенным лицом и назвался тюремным лекарем.
Ворон дал себя осмотреть, выдержав все прощупывания и прослушивания, которые врач совершал весьма тщательно.
- Вас лихорадило?
- День назад.
- А сейчас?
- Стало лучше, благодарю.
- У Вас удивительно крепкий организм, - сказал лекарь, - Но в таких условиях, разумеется, он станет давать сбой – уже дает. Вам нужно лучше питаться.
Алва чуть усмехнулся, натягивая рубашку через голову:
- Постараюсь не воротить нос от разносолов, которыми меня здесь потчуют.
Врач не обратил внимания на иронию.
- Вас водят на прогулки?
- Боюсь, что нет.
- Окна в камере тоже нет…
Лекарь выставил на столик пузырек с какой-то тинктурой.
- Принимайте это во время следующего приступа, - сказал он.
- Нужно ли? – спросил Алва, вложив в этот вопрос еще один, невысказанный.
- Это никогда не помешает, - ответил невозмутимый эскулап, - О Вашем состоянии я доложу тюремному супрему, который меня к Вам направил.
- Окажите любезность.
Вразрез со всеми ожиданиями Катарины, Рокэ встретил ее улыбкой. В отличие от прошлого раза, он не лежал на койке, а мерил неспешными шагами камеру, но выглядел Ворон гораздо хуже, чем в прошлый раз. Лицо совсем осунулось, истрепанная одежда на нем почти болталась, чернота вокруг глаз, кажущихся огромными, просто пугала.
- С моей стороны было бы опрометчиво поверить обещанию женщины, - сказал Рокэ, но улыбка на его лице говорила о том, что он не сердится, - Потому я знал, что Вы рано или поздно нарушите его и придете, и ждал Вас.
- Ждали?
- Да, - ответил Ворон, вновь предлагая Катарине сесть на край его кровати. Сам он встал у стены напротив и прислонился к ней спиной. Катарина опустила глаза.
- Я думала, что смогу, что справлюсь… Если не забыть Вас, то хотя бы не думать, - она посмотрела на него, а после взгляд бывшей королевы упал на нетронутый флакон с тинктурой на столе. – У Вас был врач… Вы принимаете лекарство?
Рокэ покачал головой.
- В этом нет необходимости, и смысла тоже нет. Лекарь был достаточно откровенен, но я и без того понимаю и чувствую – финал близок.
Катарина смотрела на Алву во все глаза.
- Не говорите так…
- Прошу прощения, Ваше Величество, но я должен. Я действительно ждал Вашего визита и надеялся на него, поскольку прежде, чем я отправлюсь в Закат, тайна нахождения меча Раканов должна перейти к кому-то другому, имеющему непосредственное отношение к трону. Господин в белых штанах не в счет, герцог Эпинэ сейчас слишком предан ему, а с Его Величеством мне вряд ли еще доведется увидеться, так что Ваш визит очень кстати.
Катарина продолжала неотрывно смотреть на Рокэ.
- Я не хочу, - прошептала она, - Не хочу слышать всего этого… Вы не умрете здесь, Вы… не посмеете, - уголки ее губ изогнулись, дрогнув.
- Смерть – это лишь логическое завершение любой жизни, - ответил Ворон, - В этом нет ничего страшного и даже особенно печального. Но прежде я должен исполнить свой долг, потому, если Вы желаете мне спокойного конца, Вы меня выслушаете.
- Я не стану ничего слушать.., - лицо Катарины стало белее мела, - Не надо, пожалуйста, Рокэ, - с мольбой добавила она, вскочив на ноги, но тут же пошатнувшись. Алва быстро подошел, чтобы подхватить ее.
- Вам надо успокоиться, - сказал он, обнимая ее, почти приподнимая на руках, – Нюхательной соли здесь не найдется, но есть немного вина. Или стоит позвать кого-нибудь?
- Нет, мне лучше, - прошептала Катарина, прижимаясь к груди Ворона, - Не нужно никого звать. Я буду слушать… Буду, как Вы скажете.
Рокэ сел на кровать вместе с Катариной, не выпуская ее из объятий, пока к ее побелевшим щекам кровь снова не прилила немного. Затем он плеснул вина в стакан из кувшина и подал ей.
- Выпейте все, пожалуйста, - сказал он, - А после постарайтесь запомнить то, что я скажу сейчас.
Альдо все утро хмуро размышлял о том, как бы ему ухватить за хвост двух лисиц разом. Церковники предлагали древний скипетр, и без того принадлежащий ему по праву, как считал анакс, но предлагали не просто так, а в обмен на Алву. Альдо собирался и в Нохе держать непокорного Повелителя Ветра под стражей, вот только палачей с дознавателями в монастырь уже не отправишь... Это означало, что о мече можно забыть, но без меча не провести обряд, хотя, его не провести и без скипетра. Альдо злился. Эта жалкая пигалица так ничего и не сумела добиться! Ну ничего, он ее любовничку устроит напоследок "жаркий прием" у палача, так что он надолго запомнит, а в Ноху Алва не войдет - его внесут, больного, истерзанного, безнадежного. Анакс понимал, что скипетр без меча - это лучше, чем ни то ни другое вообще, и что на условия церковников нужно соглашаться, пока они не передумали отдавать реликвию. Поразмыслив таким образом, новоявленный король немного успокоился.
- Ваше Величество, госпожа Оллар снова просит Вашей аудиенции.
Слова секретаря снова вывели Альдо из себя.
- Опять прошения? - прорычал он, машинально сминая на столе какой-то лист, - Требования, замаскированные под нытье? Мы ей устроим снисходительное отношение к заточенному Алве...
- Господин тюремный супрем утверждает, что это очень важно, - осторожно добавил секретарь, - Он сказал, что Вы будете довольны.
- Неужели? - Альдо резко поднялся, двинув кресло.
Теперь молодой король сиял, словно карас на солнце.
- Я знаю, где тайник, - снова повторила Катарина, - Алва рассказал мне все, до мелочей. Как найти его... как открыть. Теперь Вы отмените все пытки? Переведете его в лучшие условия?
Альдо сдерживался из последних сил, а потом все-таки расплылся в широкой радостной улыбке.
- Вам все-таки удалось! И как вовремя! Да Вы просто сокровище!
Быстро шагнув к Катарине, он внезапно вынул хрупкую женщину из кресла и, удерживая за талию и легко приподняв, рассмеялся и закружил ее по комнате. Бывшая королева настолько не ожидала такого поворота , что совершенно потеряла контроль над собой. Оказавшись в крепких объятиях анакса, она зашипела, как рассерженная кошка, забилась в его руках:
- Пустите! Не смейте! Оставьте меня!
Альдо, казалось, не слышал ее, а на все попытки освободиться не обращал внимания. Катарина затихла, задрожав всем телом и судорожно вцепившись пальцами в сукно его камзола на плечах. Через какое-то время лицо анакса снова стало сосредоточенным. Он почти швырнул Катарину назад в кресло и произнес:
- Надеюсь, вы не пытаетесь нас обмануть? Вы и Алва. Обман не приведет ни к чему хорошему ни для него, ни для Вас, и Вы должны хорошо это понимать.
Альдо воззрился на дрожащую в кресле женщину, словно делавшую попытку закрыться от него.
- Дда... Я понимаю. Я не лгу, это было бы глупо, - прошептала она, - Тайник настоящий. Я все расскажу Вам, только... только...
- Алва вскоре отправится в Ноху, - пообещал король, - Там он получит должный уход, лекарей, все, что нужно. Но меч должен оказаться у нас. Рассказывайте.
Дикон, встревоженный и взъерошенный, почти бегом преодолел приемную и влетел в двери под неодобрительным взглядом секретаря.
- Альдо!
Златовласый анакс, застегивающий плащ и держащий в руках шляпу, добродушно посмотрел на ворвавшегося в его кабинет мальчишку.
- А, Дик! Я как раз к тебе в гости собирался, - усмехнулся он, - Пойдем-ка вместе. Произошло кое-что важное... По дороге расскажу.
Но Дикон, казалось, его не слушал.
- Альдо, - он встревоженно смотрел на друга, - Альдо, с тобой все в порядке?
- В полнейшем, - ответил тот, наконец, заметив состояние юноши, - В чем дело, Дикон? Что-то стряслось?
- Мне снился сон, - проговорил Дик.
Альдо негромко рассмеялся.
- Сон, и все? Из-за этого
