жену Глеб, похвалив её прилюдно.
- Моя Пелагея тоже любила баловать нас пирогами.
- Вы давно один живёте?
- Давно. Около тридцати лет. Когда младшенький наш Виктор поехал по комсомольской путёвке строить Байкало-Амурскую магистраль и сгинул там, Пелагея от тоски и горя сохнуть начала и умерла. Старший Богдан погиб в пятьдесят шестом в Венгрии. Дочь Ангелина живёт с мужем, детьми и внуками на острове Русском. Приехать не может: далеко и очень дорого, а денег и так не хватает, поэтому связь между нами уже многие годы только через письма. Ефрем проходил срочную службу в Латвии. Да так там и остался. Женился. Есть дети и внуки. Приехать тоже не могут. Сами знаете, какая сейчас там политическая обстановка. Звал их вернуться на родину, только всё впустую: не могут решиться на этот шаг. Оно и понятно: срываться с насиженного места, уходить с работы, прощаться с друзьями – это очень трудно. Да и семьи у всех большие. Если ехать сюда – нужно ехать всем вместе, а не порознь. Вот так.
Серафима осторожно спросила:
- Афанасий Климович, а вам сколько лет?
- Так уж девяносто два.
Супруги с восторгом посмотрели на деда. Заметив произведённое впечатление, он подлил масло в огонь:
- Зубы все целы и очки не ношу.
- Я так же хочу, - выдохнул Глеб.
- Похвально, - рассмеялся хозяин, - к тому же это не сложно.
- Расскажите! – загорелись Серафимины глаза.
- За всю свою жизнь я не выкурил ни одной сигареты и не выпил ни грамма вина, никогда не завидовал и не злился. Вернее, злился и даже очень, когда змеев-фрицев в Великую Отечественную бил нещадно, а больше ни-ни! Зачем? Любого человека, если захочешь, можно понять. В баню париться исправно хожу, а, если занемоглось, бегу в лес к любимому муравейнику, раздеваюсь и ложусь на него. Мураши хорошо знают, где кусать нужно, там и въедаются. Лежу, пока есть мочи терпеть, потом встаю, встряхиваю их и всё! Допинг принял – можно опять бегать, забыв про хворь. А самое главное – не даёт мне болеть мой дом.
- Дом? – Глеб подался вперёд, боясь пропустить важное и главное.
- Да, дом. Нужно уметь правильно строить своё жилище и выбирать место для него и материал.
- А вы не могли бы поведать нам о своих секретах? – Серафима услужливо подлила хозяину чая.
- Из чего дворец-то думаете строить? – улыбнулся в ответ Афанасий Климович.
- Из брёвен.
- Сруб-то готов?
- Нет. Мы за советом к вам и пришли. Терентий Иванович рассказывал нам о вас…
- Понятно. Тогда запоминай или записывай.
Глеб извлёк из кармана записную книжку.
- Особо прочное дерево, которое не будет растрескиваться, лопаться и которое не будет вести, нужно рубить в ноябре перед новолунием. Если задумаешь и фундамент делать деревянным, то делай строго первого января или с тридцать первого января по второе февраля: древесина не будет гнить, и в ней не заведутся черви, к тому же с возрастом она будет твёрдой, как камень. Если хочешь, чтобы дом сохранился - не дай Бог! - и после пожара, руби дерево первого марта. Оно не подвержено горению, становясь огнеупорным. Деревья, которые срубили в новолуние в знаке Весов, не дадут усадки и могут сразу быть пущены в обработку. А лес, срубленный в феврале после захода солнца, кроме всего прочего по мере старения будет словно каменный.
- Вот это, да-а! – Серафима восхищенно смотрела на мастера.
Глеб что-то дописал и поставил точку.
- Афанасий Климович, всё-таки как правильно построить дом? Что для этого нужно?
- Не использовать при проектировании метры.
Глеб недоверчиво посмотрел на старика.
- А что использовать?
- Сажени.
- Сажени?
- Их родимых.
- Но сейчас никто не пользуется этой мерой длины в строительстве! Это только древние зодчие использовали их при воздвижении храмов. И всё!
- Ну, начнём с того, что сажень – это не мера, потому что сама не имеет длины. Сажень – это инструмент соизмерения и пропорционирования.
- Нет, подождите! – Глеб хотел во всём разобраться. - А как же косая сажень, простая или морская? Они все имеют определённую длину. Или я ошибаюсь?
- Тут вот в чём дело, - начал объяснять мастер. - Они позднее были измерены метром. Кстати, что такое метр? Метр – это мёртвая мера.
- Что значит «мёртвая мера»? - молодой мужчина поставил цель: добраться до сути.
- Поясню тебе от противного, то есть, что такое живая мера. «Живой» называют ту длину или фигуру, параметры которой несоразмерны никаким явным или скрытым эталонам. Сажени несовместимы ни с каким эталонам длины. Метр всего лишь фиксирует существующие пропорции, умерщвляя их статичностью, а сажень соразмеряет пропорции процессом, оживляет их. Конечно, метр – это гениальное изобретение, но он годится только для измерения уже найденных пропорций. Не больше! Поэтому, измерив разные сажени, приписали им определённые длины. Косая – двести шестнадцать сантиметров, простая – сто пятьдесят два сантиметра и семьдесят шесть миллиметров, морская – сто восемьдесят три сантиметра и так далее.
- Хорошо. С этим разобрались. Но, если имеются такие знания, почему при проектировании всевозможных зданий всё равно используют метр?
- Общеизвестная отговорка – для простоты. А то, что в доме, построенном на основе метра, жить нельзя мало кто знает в наше время. В таком доме образуется мёртвая зона, с которой организм человека начинает бороться, стараясь оживить пространство своими ритмами. На это уходит масса сил и здоровья. Люди постепенно начинают себя плохо чувствовать, болеют, в их домах с застойной энергетикой расцветают гнев, обиды, зависть, недовольства. Это не происходит в сооружениях, построенных на основе сажени. Возьмите для примера древние храмы. Заходишь в них, и сразу тебя обволакивает благодать, легче дышится, голова будто светлеет. Сажени использовал и я при строительстве своего дома. Вот и живу, не нарадуюсь в живом пространстве, которое меня бережёт и поддерживает дух и здоровье. Кроме всего сказанного хочу заметить, что здания и сооружения, спроектированные на основе сажени красивы, гармоничны, стоят достаточно долго, не разрушаясь, не как то, что построено на основе метра.
- Например?
- Например, наши православные храмы, которые были возведены ещё в допетровские времена. А те церкви, которые были выстроены лет тридцать назад, уже претерпевают разрушение. Вот так. Кстати, египетские пирамиды были сооружены на основе русских сажень. Стоят? Стоят. А сколько этим сооружениям годиков? Много! Если мне не изменяет память – где-то десять-пятнадцать тысяч лет!
- Круто! – Глеб переглянулся с Серафимой. – А почему вы решили, что древняя система сажень является русской?
- Может, это чересчур смелое предположение, но я в этом убеждён. Во-первых, все доли сажени: локоть, пядь, пясть и вершок – имеют чисто русское название; во-вторых, ни в одном государстве нет такого количества систем саженей, как на Руси; в-третьих, привнесённые знания, как правило, со временем забываются, а врождённые, даже если их заставляют забыть, пусть в маленьких крупицах, но живы. Заметьте, ни в одной стране давно не используется сажень, а в России о ней не забыли до сих пор. Ещё в сталинские времена, а я сам это помню, здания строились по проектам, в которых использовалась система сажень.
- Это получается, что русскому государству…- Глеб не успел договорить.
- Да, милый человек! Да! Русскому государству гораздо больше тысячелетий, чем принято считать. Представьте, какая мощная и развитая была наша страна в глубокой древности, если она выступала в роли учителя архитектуры и, скорее всего, других наук среди прочих стран той эпохи.
- Приятно осознавать себя потомком мастеров-мудрецов, и тем обиднее за Державу, что народ её испокон веков беспробудно пьёт горькую.
- Ну не скажи! Вот тут ты не прав! – Афанасий Климович от возмущения отодвинул стакан с недопитым чаем, наклонил голову и сощурил глаза. – А знаешь ли ты, уважаемый гражданин нашей необъятной страны, что ещё почти сто лет назад по данным статистических исследований Россия была одним из самых малопьющих государств Европы? На душу населения тогда потреблялось по двести грамм спиртного в год. Меньше нас пила только Норвегия. А спаивать страну начали в тридцатые годы: государству нужны были деньги. Начали выпускать тридцатиградусную водку, «рыковкой» её называли, а Сталиным был подписан приказ о трёх выходных среди недели на случай похмелья. Тогда водку продавали на каждом углу и даже, страшно сказать, в цехах заводов и фабрик. Во время войны погибших чем поминали? Спиртом, потому что больше нечем было помянуть. Перед боем выдавали обязательные сто грамм. И что в результате получили? Между прочим, современные поминки вином – это отголосок минувшей войны, но те, кто хоть чуть-чуть соблюдает исконные русские традиции, знает, что это великий грех и поминать вином усопшего, значит, отягощать его душу. Поэтому, все разговоры, что русский мужик всегда пьянствовал – наглая ложь.
- Афанасий Климович, давайте вернёмся к теме строительства?
- Давайте вернёмся.
- Итак, при проектировании дома мы выбираем любую понравившуюся сажень и пошли-поехали…
- Э-э, нет! Не так всё просто. Запомни: ни одно сооружение будь то дом, дворец или храм не строилось только с одним видом саженей. При замерах длины использовалась одна сажень, ширины – другая, высоты – третья, а внутренняя разбивка производилась четвёртой саженью. Кроме этого, все параметры объектов замерялись только целым числом саженей, локтей, вершков и так далее, причём очень часто и по нескольку разных, то есть один тип сажени столько-то раз, другой – столько-то, а третий – столько-то. Конечно, существуют другие правила и каноны, но те, которые я перечислил, являются основными.
- А как раньше мастера-строители или зодчие определяли, какую именно систему сажени лучше всего использовать при проектировании, если их на Руси было великое множество? – Серафима осторожно вмешалась в мужской разговор.
- Интуиция и чувствование пространства – основа основ в зодчестве, милая барышня. Прежде чем начинать строительство, русские архитекторы не только долго и строго постились, но и в обычные дни не потребляли спиртосодержащие напитки и сахар в чистом виде. Придя на место воздвижения будущего объекта, они некоторое время жили уединённо и только после этого приступали к созданию шедевра. А как зодчие определяли длину необходимых систем саженей – ответ несложный. Мастер, зная свой рост и определённый алгоритм, прямо на месте при помощи палочки мог найти все основные размеры остальных саженей. Всё просто!
- Звучит как сказка или фантастика, - зачарованно прошептала гостья и, задержав дыхание, почти шёпотом спросила. – Афанасий Климович, а вы не возьметесь спроектировать для нас дом?
- Дом для большой семьи, - уточнил Глеб.
- С удовольствием возьмусь, но мне необходимо побывать на том месте, где он будет стоять, и почувствовать ваше пространство.
- Это не сложно сделать. Мы на машине, можно и сейчас съездить.
- Поехали, - встал хозяин. - Чего затягивать?
