ФРАНЦУЗСКИЙ ПОЦЕЛУЙ

     - Всем известно, Ваше Высочество, -  поклонился Филипп герцогине, - что  вкус вина зависит от качества винограда,
из которого он изготовлен. Да только не все знают, что путь от лозы и до зрелых  ягод  длинный и не легкий.
И, чтобы  пройти путь этот, специальная наука нужна. И не каждому дано осилить ее. А кто сумел - тот необычный человек.
И в двух словах о той науке не рассказать.

   - А мне торопиться, в общем-то, и некуда, -  герцогиня  посмотрела в окно. Там, за окном таверны, между виноградниками,
змеиной петлей тянулась пыльная дорога от Версаля до Парижа. Веселого и шумного Парижа, куда она уже  не спешила
и где ее никто давно не ждал.
    - Говори, винодел!
   - А виноград, сударыня, словно женщина: фрукта нежная, да капризная.
Винограду, как и женщине, особое внимание полагается.
Внимание и терпение -  то, чего нам, мужчинам,  не хватает порой.
Посмеялась над нами - мужиками природа,  создав нас нетерпеливыми, ненасытными.
Мужчине  искры  хватит, чтобы пламя  разгорелось, а  женщине - нет.
Женщине искры мало! Ей костер подавай!

Герцогиня  поднесла ко рту виноградинку, прикоснувшись  теплыми губами  к сочной ягодке.
Улыбнулась каким-то своим мыслям, задумалась, да  про ягодку и забыла. Так  и осталась она у нее на  ладони.
    - Костер, говоришь? Да ну! Удиви меня, винодел! Что ты  знаешь о мужчинах такого, чего я не знаю?!
    - Ну что ж... А я попытаюсь, сударыня, - улыбнулся  Филипп  герцогине.  - А что костер этот для женщины?
Костер для нее - это  возжелать мужчину своего страстно, без оглядки.
Как часто бывает  в жизни: мужчина любит  женщину всей душой  и желает ее. Да и женщина  уважает и ценит любовь его,
и возжелать очень хочет его в ответ, как он ее, да  только не может.
Вот; костер ее любви  никак  разгораться не хочет.  И не горит.

Герцогиня  уже не смотрела в окно, а внимательно слушала  Филиппа, поглаживая тонкими пальчиками гладкую ягодку.
    - Не всем  известно, сударыня, что всегда  желанный  мужчина - не тот, кто любит и уважает.
Всегда желанный мужчина - тот,  кто  умеет ждать, сударыня!
Такой мужчина  понимает: винограду, чтобы  созреть, время требуется. И торопить его нельзя. И бессмысленно.
Больше навредишь, чем поможешь.
И, чтобы женщина  раскрылась в любви своей перед  мужчиной,  начинать издалека надобно. От лозы.
Пробуждая  ее желание неторопливо и бережно.
Вот: завяжется ягодка. И зеленая она, и горькая,  потому как  время ее не пришло. Пока не пришло.
А, все равно, любить ее уметь надобно.  Любить  безответно, потому как не готова она еще, и не умеет вернуть то,
что получает.
Нужно быть терпеливым, сударыня!
А ягодка,  хоть и зеленая еще и  не понимает ничего, но  чувствует. Чувствует, что ее любят и ждут.
Но придет ее время.  Дозреет  она.  И тогда  она ту любовь и страсть, что  вложили в нее, захочет  вернуть.
Сама захочет.
И вернет.
Всегда желанный мужчина - умный мужчина, который  слушает, понимает и умеет:
внимательно слушает и не обижается на женские просьбы и замечания,
понимает, что он не совершенный и готов учиться,
умеет делать то, что нравится его женщине и не задает ехидные вопросы:
"Что-то с тобой не так, дорогая! Всем это нравится  и только тебе - нет?!"
Мужчина может быть  некрасив, немолод и небогат, но если он умен, -
Филипп опустил виновато   голову, - даже  король, по сравнению с ним,  будет выглядеть  жалким неудачником.

Герцогиня  подошла к окну, задумалась: "А я? А что c моим  костром? Сгорел уже весь или  не разгорался еще?"
      - А если не дозреет ягодка, винодел? Если так и останется - зеленой и горькой?
Филипп подошел к женщине. Остановился у нее за спиной и сказал тихонько:
       - В умелых руках, сударыня, из искры такой   пожар  может случиться , что  воды всего мира не хватит потушить его.
      - Ну, иди уже. Иди ко мне, - еле слышно прошептала женщина.
Филипп прикоснулся осторожно к ее плечам. Сжал их нежно и уверенно. Замер на минутку.
Неторопливо погладил шею, плечи, затылок.
Маркиза прикрыла глаза, нежась в приятной истоме.
Теплые руки Филиппа потянулись вверх. Щелкнула и упала на пол заколка. Волосы густой волной рассыпались по плечам.
Медленно, прядь за прядью, Филипп собрал их в кулак, нежно и уверенно потянул  руку к себе.
Дама качнулась и прижалась спиной к груди Филиппа: - Ох, стоять бы так и стоять...
Филипп наклонился и прошептал: - Не вашего я поля ягода, сударыня. Сама сгоришь в костре этом и меня погубишь.

  - Ну и пусть! - ответила  герцогиня, - уж лучше сгореть, чем...
Филипп провел пальцами по ее руке,  медленно и ласково, от плеча до ладони. Крепко  сжал запястье.
Герцогиня  повернулась к Филиппу, раскрыла ладонь. На ладони краснела виноградина. Филипп склонился и, взяв ягодку губами,
прильнул к теплым  губам  женщины.
Охнула  герцогиня,  зажмурилась,  а когда открыла глаза, Филиппа  уже  не было.
И то ли ветер, то ли шепот  Филиппа прошелестел  в опустевшей  таверне:
   - А если не дозреет ягодка, если так и останется горькой: все равно ни о чем жалеть не стану, потому как  отдавая  любовь  свою,
становлюсь богаче и мудрее. О чем мне жалеть, сударыня? Ведь я познал то, чего другим не дано было:
сладость ожидания...