Голый череп.
- Послушайте, - мягко сказал Ярошевский, усаживаясь в кресло. – Вы же глубоко верующий человек. Как и всякий интеллектуал. Почему вы всегда нападаете на Церковь?
- Потому, что Церковь, - она всегда с большой буквы, - усмехнулся Немиров, поднимая вверх два пальца с дымящейся «короной». – Нападать на каких-нибудь несчастных сектантов или вечно обиженных наци мне неинтересно.
- А вам не кажется, - чуть жёстче сказал Ярошевский. – Что это похоже на обливание кислотой портрета «Монны Лизы»?
- Не кажется, - резко ответил Немиров. – Церковь способна защитить себя. А «Монна Лиза» не способна. Я не нападаю на беззащитных.
- Тогда, вы рискуете быть распятым, - с уже откровенной насмешкой, заметил Ярошевский.
- Совсем не рискую, - со снисходительной улыбкой, ответил Немиров. – Я человек не публичный. Любой протест имеет смысл только внутри социума. Если вы распинаете сами себя на ледяной вершине Джомолунгмы, - этого никто не заметит.
- Ну да, ну да, - покивал головой Ярошевский. – Качественный вызов надо бросать с чего-нибудь пониже к народу, вроде Голгофы.
- Если бы народ не закричал, - «распни!» - Согласился Немиров. – То Христос не имел бы возможности искупить его своей кровью. А если бы Кайафа, Иуда и Пилат не подготовили шоу, то никакого гласа народ бы не издал.
- Употребляя слово «шоу», - поинтересовался Ярошевский. – Вы так восстаёте против религии?
- Религии? – Удивился Немиров. – Разве вся цивилизация, от экономики до политики, - это не шоу? Вы бы пошли голосовать, если бы не увидели по телевизору кандидата? Вы бы стали покупать доллары, если бы вам не сказали, что это, - надёжно? Вы можете сколько угодно сидеть на диване перед телевизором, выдавливая из себя по капле раба и считая ваши сребреники. Это тоже шоу, - одного актёра и зрителя.
- Я могу выключить телевизор, - пожал плечом Ярошевский. – Встать с дивана. Забросить под диван сребреники. И выйти на улицу с плакатом. Или бросить в кого-нибудь бомбу.
- Святая наивность, - вздохнул Немиров. – Восстать против социального мэйнстрима, это значит согласиться с его исключительной ценностью. Пойти против общества, это значит, сказать обществу, - «да!» А я этого не хочу. Поэтому, я сижу на диване. Курю сигару. И по капле выдавливаю из себя свою мудрость, - для вас.
Немиров расхохотался.
