Доля казачья 8. Чингиз Хан Бодров

Создавалось такое впечатление, что для них война уже закончилась. И тут они, как и за столом, были обложены шёлковыми цветастыми подушками.  Смущаясь, молодые девушки махали им платочками. Видно было,  что их за душу задела молодецкая казачья удаль парней. И при всём этом, необычная простота и их человечность.
    - Запевай! – скомандовал казакам бравый атаман.
    Зазвучала задорная строевая песня, которая немало удивила маньчжуров. Затем песни сменялись, одна за другой, а маньчжуры всё махали, и махали им руками.
    Жалко было им расставаться с такими хорошими людьми. Но парадокс в том, что если бы не война, то никогда бы они, так и не узнали друг друга.
    - Вот тебе и война! - И с той, и с другой стороны.
    А назавтра у жителей города была ужасающая работа: хоронить убитых маньчжурских солдат. Но ведь и казаки могли оказаться убитыми в том неравном бою. И их бы тоже никто и никогда не пощадил, на то она и война.  Надо было выжить! Так зачем же, она добрым людям, эта война: пропади она пропадом!
Так думают и казаки и маньчжуры, и всем им хочется душевного покоя.
    Но одно название: казаки, теперь, внушало маньчжурским солдатам – неописуемый ужас.
  - И особенно имя Бодрова великий и благородный человек иначе его не назовёшь.
  Он великий воитель.. Возможно, что сейчас, это и было его новое воплощение в жизнь, и маньчжуры поверили в это. По их поверьям это вполне было возможным. И покатилась молва, о новом пришествии Чингиз Хана, обрастая новыми подробностями,  до самого Пекина. Маньчжур Венька, долго ещё горевал, о своём новом друге Алексее Федоркине. Уж, очень пришёлся ему по душе этот добрый русский друг. И уже не раз,  его голову навещала совсем нелепая для маньчжура мысль: может и ему податься в казаки. Чем он хуже русских. 
    На фоне этих пылких воображений, он и начал топором вырубать из дерева две казачьи фигуры.
    В одном казаке,  восхищённые жители города с радостью узнали весёлого казака Федоркина с большой кружкой вина в руке. Он сразу же всем пришёлся по душе, своим лихим казацким задором.
    - Ай, да Федоркин!
    - А в другом казаке проглядывался смурной, и усатый атаман, сам Чингиз Хан Бодров.  В лихо надвинутой на затылок папахе, и вскинутой казачьей шашкой в руке.
    Того и гляди, что пойдёт атаман охаживать своих недругов, направо и налево: своей тяжёлой деревянной  шашкой.  Как живой он получился, из дерева,  и от этого, даже на вид: был очень опасен.
    Перед мощной фигурой атамана маньчжуры всегда невольно съёживались, и также невольно трепетали душой.
    Но удивительно, что живые цветы, и там никогда не увядали, так уважали и чтили его  жители города.
      -Столько солдат вырезать, что овец? Великого Чингиза почерк, и его волчий аппетит!  История повторяется!  Но от пронизывающего  взгляда его больших и суровых глаз, они всегда невольно уклонялись. Цветы цветами, а душа душой!
    Он выше их, по своей духовности, и им смертным людям,  совсем не ровня!
    Зато с Алексеем маньчжурам было намного проще общаться. И всё это происходило, как бы, на одном человеческом и им доступном уровне.  И поэтому,  вино в его чарке никогда не переводилось.
    - Наполнять её стало общей городской традицией. И даже молодые пары стремились сюда, к этому доброму символу города.  Они весело лили в кружку казака вино, и как голуби, сладко целовались.
    - Пей Лёшка, и гуляй на нашей свадьбе!
    Но не долго так продолжалось, через несколько лет японцы оккупировали большую часть их страны.Возле деревянных казачьих  монументов, японские солдаты сгруппировались, и весело  тыкали в их деревянные тела своими острыми саблями.  Затем лихо отрубили деревянному Алексею Федоркину руку с полной кружкой вина. Первым не выдержал такого издевательства, над монументами всегда добрый и улыбчивый маньчжур Венька.  Для него они были всегда живыми.
    Пущенный его сильной рукой плотницкий топор, как бритвой снёс голову японскому офицеру, под самую луковицу. Рикошетом задел и второго солдата. Страшный вой покалеченного солдата послужил сигналом к общему восстанию горожан, против произвола иноземцев. Целые сутки горожане яростно бились с ненавистным  врагом.  Многие жители молили Чингиз Хана Бодрова, о помощи.
    - Помоги нам, русский казак, на тебя вся надежда.
    Только ты сможешь атаман,  со своим войском вырезать столько нам ненавистных врагов: нам это не под силу. Вся страна наша плачет, и стонет. И молит тебя! Помоги нам, добрый Бодров!
  Но догорали обломки деревянных  казачьих статуй, и создавалось впечатление, что, и они тоже корчась, постепенно умирают. В этом страшном городе.
    На берегу Амура уже стояла баржа с нашего берега, и с нетерпением ждала сотню. Такого возвращения с войны им  и в сладких снах не виделось
    Сам Лука, тоже ничего не знал, и не планировал такой переправы. А тут баржу, как по заказу подали. Оказалось что Окружной Атаман Лютов поднимался вверх по Амуру из Хабаровска, до осаждённого Благовещенска. И по пути следования проводил мобилизацию казаков на войну. Хотя те и так  уже давно были самомобилизованы: даже женщины и подростки были при делах, согласно предписанию военного казачьего устава.
  Лютов с нетерпением, ожидал сотню Бодрова, чтобы и его сотню взять в поход на Благовещенск. Тем более, что те уже успели побывать в боевых действиях. И тут, уже сам заинтересовался происходящим.
    Для военного времени всё это выглядело очень странно: вся эта процессия, из набора: повозок, кибиток и немногих верховых казаков.  Огромные вороха различной мануфактуры на возах, и прочего другого скарба. В сопровождении двух орудий, и боеприпасов к ним. И вокруг всего этого добра счастливые лица казаков и маньчжуров в окружении такой же весёлой конной охраны.
  - А местами эта странная процессия, проходила, вдоль берега Амура ещё и с задорной казачьей песней.
    - Лихие ребята! Ничего не скажешь.
    Застыли в чётком строю уже ставшие серьёзными казаки. Манчжуры испуганно замерли у своих повозок. Чётко доложил выборный атаман окружному атаману Лютову, что разведка боем проведена, и успешно завершилась. Весь личный состав цел, и находится в полном здравии.
    Посмотрел Лютов на сотенных казаков, на их загорелые и улыбчивые  лица. И сам невольно улыбнулся, обнажив красивые белые зубы, из-под своих пышных седеющих усов.
    - Вот в этом Бодров я нисколечко не сомневаюсь, а в остальных делах, нам ещё надо разобраться.
    - Вражеские посты вдоль Амура нами успешно ликвидированы. Ближайший маньчжурский военный гарнизон, около тысячи человек, нами уничтожен.  Мирных жителей города оставили в живых. Так что очаг опасности для наших казачьих станиц ликвидирован. Благодарные жители, добровольно выплатили нам контрибуцию, снарядили обоз и дали сопровождающих его маньчжуров. Штаб гарнизона сожжён, документы захвачены нами. Полковник Люй Фэн, мною допрошен, и с посланием от Амурских казаков отправлен в Пекин, к самой императрице Цы Си.  - Здесь подробнее! – оживился Лютов. Посмеялся Лютов, вволю. Прочитав послание к Императрице.
    - Ай, да Чингиз Хан Бодров.  Дипломат из тебя отличный получится! Но только ты, со своей Императрицей, Солнцеподобной Цы Си разбирайся сам.  А так ничего написано, по-нашему, по-казачьи. И его сухощавое лицо, под хищным, с горбинкой, как у ястреба носом, довольно осклабилось. И ещё запомни, атаман, что такие вещи, просто так, бесследно не проходят, ты ещё убедишься в этом.  История не любит всяких шуток. Тем более, во время войны, когда кровь рекой течёт. Аукнется тебе твоё ухарство, и ещё как аукнется! – попомнишь ты моё слово. А в целом атаман, тебя надо к награде представлять, и всех твоих казаков, что я и сделаю. Послужили вы своему Отечеству славно, живота своего не жалея! Благодарность вам от меня казаки, и низкий поклон за такую добрую службу!
    - Любо, казаки! Любо!
    Оживились и маньчжуры и они весело кричали вместе с казаками.
    - Любо! Любо нам!
    Скоро всё трофейное добро вместе с пушками было перегружено на баржу. Вытянулись в струнку маньчжуры, и они почувствовали себя солдатами.
      Бодров уважительно пожал каждому из них руку и вложил туда заработанные деньги. Живите счастливо, и никогда ни с кем не воюйте. Нам с вами,  не надо воевать! Спасибо вам!
    Тут и другие казаки стали жать маньчжурам руки, и каждый старался, хоть что-то туда вложить, хоть медный пятак. Но удивил всех Алексей Федоркин, который к тому времени, уже проспался и даже опохмелился. Никто, и не ожидал, что он из своих трофеев отдаст возчикам золотых пять рублей. Чтобы те передали их, его новому другу маньчжуру Веньке. Маленькую монетку и целое состояние.
    - Передайте Вениамину, пусть строится, - так у нас говорят казаки на счастье.
    Они ему, эти деньги, очень пригодятся. У себя он, и за весь свой век, столько не заработает И счастливая слеза блеснула в глазах казака.
    - Эх, Венька, добрая душа!
    Передали соотечественники Веньке подарок от казака Федоркина. Тот никак не мог поверить, что такое бывает на белом свете. Руки его бессильно опустились вдоль туловища, а глаза сами наполнялись слезами. Конечно если бы не война, то он в долгу не остался бы и нашёл своего друга. И отблагодарил бы его, как и подобает:  всё по-человечески. Зачем она эта война им  –  зачем? А на своём берегу казаков уже встречали, как победителей, их жены и невесты. Красивые казачки не стеснялись в выражении своих чувств, и крепко целовали любимых. Так как знали они, что завтра казакам, снова в поход. Такова доля казачьих жён, всегда находиться в ожидании мужа, и растить детей. И как ещё говорится, чтобы скучно не было, вести всё хозяйство. А тут работы столько, что порой и мужикам тягостно приходится. Но всё это доля казачки.
    А туго придётся мужьям, то и сами казачки и дети их, возьмутся за оружие. Они могут метко стрелять, управлять конём и рубить шашкой на всём скаку: не хуже своих мужей.
    Когда-то в древности таких женщин воительниц звали амазонками. Наверно они и были теми корнями, из которых и формировались характеры казацких жен. Так и соединились их судьбы, до скончания веков в одно целое.
    Тут же на берегу реки были накрыты столы с угощением, для казаков.
    Красовалась там, в плетёных бутылках и крепкая горилка. Да ещё, из трофейного обоза кое-что из спиртного,  туда перепало.
    Хоть их питьё и слабее нашего, но для сравнения тоже было неплохо. И скоро весёлые казачки рядом с чинными казаками восседают, и всё тут, как всегда в их жизни было. Но что-то принахмурились казаки. И не могут их жёны понять, что же такое, случилось с их прекрасными мужьями. Пытался опохмелённый Алексей Федоркин им что-то объяснить, и всё разводил руками в воздухе: всё загадочные фигурки, там вырисовывал.  Похоже,  было, что талии у наших казачек не те оказались. И казак невольно маньчжурских красавиц вспомнил, их точёные талии. Зато слов не находилось и это спасло его. Недобро, глянули на него товарищи по оружию, да так, что Федоркин сразу же отрезвел. И нелепо, по-смешному,  замахал своими руками в воздухе: молчу, молчу, молчу!
    Прозрение наступило, и очень ясное. А то бить будут, и казачки тоже! И очень больно будет. А утром многие казачки уже