Цареубийца. Граф Пален

капли не вылилось бы из моих жил... Я сказал Императору: "Ваше Величество ! Что вы делаете ? Оставьте ! Ведь вы терпеть не можете табаку, а я его усердно нюхаю, мой носовой платок весь пропитан; вы перепачкаете себе руки, и они надолго примут противный вам запах". Тогда он отнял руки и сказал мне: "Фи, какое свинство ! Вы правы ! "   Вот как я вывернулся... ".

 Сам же граф Пален  вёл двойную игру, уверяя Павла I, что возглавил заговор с целью его предотвратить...,  как ни странно, Император ему всецело доверял..., и  подтверждение этому я приведу немного ниже.

  Вот как описывал графа Палена его современник - немецкий писатель Август фон Коцебу ( о нём я ещё расскажу ), которого никак нельзя заподозрить в лютой ненависти к Павлу I и в любви к организатору  убийства Императора:

  "При высоком росте, крепком телосложении, открытом, дружелюбном выражении лица, он от при­роды был одарён умом быстрым и легко объемлю­щим все предметы. Эти качества соединены были в нём с душою благородною, презиравшею всякие мелочи. Его обхождение было жёсткое, но без суровости. Всегда казалось, что он говорит то, что думает;  выражений он не выбирал. Он охотно делал добро, охотно смягчал, когда мог, строгие повеления государя, но делал вид, будто иcпол­нял их безжалостно, когда иначе не мог поступать, что случалось довольно часто.
  Почести и звания, которыми государь его осыпал, доставили ему, весьма естественно, горьких  завистников, которые следили за каждым его шагом и всегда готовы были его ниспровергнуть.  Часто приходилось ему отвра­щать бурю от своей головы, и ничего не было необы­чайного в том, что в иные недели по два раза часо­вые то приставлялись к его дверям, то отнимались. От­того он должен был всегда быть настороже и только изредка имел возможность оказывать всю ту  помощь, которую внушало ему его сердце. Собственные благоден­ствие и безопасность были, без сомнения, его первою целью, но в толпе дюжинных любимцев, коих един­ственною целью были их собственные выгоды, и кото­рые равнодушно смотрели, как всё вокруг них ниспровергалось, лишь бы они поднимались всё выше и выше, - можно за графом Паленом признать великою заслугою то, что он часто сходил с обыкновенной дороги, чтобы подать руку помощи тому или другому несчастному.
  Везде, где он был в прежние времена, генералом ли в Ревеле ( совр. Таллинн ), или губернатором в Риге, его все знали и любили, как честного и общественного человека. Даже на вершине своего счастья он не забывал своих старых знакомых, не переменился в отношении к ним и был полезен, когда мог".


  Я много прочитал об этом человеке, но мне всё равно трудно понять до конца - что подвигло Петра Палена к решению убить Павла I.
  Он и так обладал к тому времени огромной властью и уважением в обществе..., и если бы захотел для себя чего-то ещё большего, то смог бы добиться своего вовсе не прибегая к столь радикальным мерам..., а взять и попросту напрямую обратиться к государю. И я не думаю, что Паленом двигала его давняя личная обида на Императора...
  Расскажу об этом подробнее,  но начну с предыстории..., а дело обстояло так:

  После подавления восстания Тадеуша Костюшко ( он попал в русский плен в октябре 1794 года ) и последовавшего в октябре 1795 года третьего раздела Речи Посполитой, к России отошли территории, которые были разделены на три губернии - Курляндская, Виленская и Гродненская. Кроме того в состав Российской империи были включены земли Западной Белоруссии, часть Литвы, Западная Волынь и часть Холмской земли ( от реки Буг до литовской границы ).  Пётр Пален, будучи правителем Рижского наместничества ( российская территория ), в 1795 году был назначен Екатериной II генерал-губернатором Курляндии.

  И вот после смерти Императрицы, Павел I пришёл (  16 ноября 1796 года ) в сопровождении цесаревича Александра в дом Штегельмана ( на набережной Мойки, 50 ), где жил в "заточении" Тадеуш Костюшко, и высказал тому своё сожаление, что не мог ранее ничего сделать для пленника, и что желает его вознаградить за перенесённые страдания. Надо сказать, что Павел крайне отрицательно относился к разделу Польши, устроенного его матушкой совместно с Пруссией и Австрией ( эхо этого раздела позднее отозвалось в двух мировых войнах прошлого столетия ).
  Пока я далеко "не ушёл", хочу сразу сделать одно пояснение - некоторые исторические источники ошибочно называют местом заключения Костюшко  Мраморный дворец..., и на самом деле всё не так. В этом дворце в феврале 1796 года были почти двухнедельные празднования  свадьбы великого князя Константина с Анной Фёдоровной.  А пленного поляка летом 1795 года перевели из казематов Петропавловской крепости именно в дом бывшего придворного поставщика тканей - купца Штегельмана Г.Х.  ( после смерти коммерсанта у его вдовы этот дом  в 1764 году выкупила казна ).  Но я продолжу...

  Император отдал Костюшко свою шпагу, сказав при этом - "Такому храброму воину неприлично быть без шпаги...".
  Тадеуш был очень растроган этими словами Павла и в ответ произнёс - "Призываю Бога в свидетели, что пожалованной мне шпаги русского царя я никогда не обнажу против русских !".  Немного позднее Костюшко решил уехать в Америку и ему было пожаловано из казны 60 тысяч рублей, а из личного счёта Императора "...тысяча шестьсот сорок один рубль тридцать копеек за купленные для генерал-поручика Костюшки разные вещи, одежду и карету".  И своё слово, данное Павлу, польский генерал сдержал..., годы спустя - ни в 1806, ни в 1812 гг. он не последовал с другими поляками за воевавшим с Россией  Наполеоном.

  Вскоре Павел I освободил и других поляков..., и вот на волне этой амнистии в Петербург был приглашён развенчанный польский король Станислав II Август Понятовский, я его вместе с племянником-тёзкой упоминал при рассказе о картине коронации Павла I.
  Король проживал в то время под надзором российского наместника в Гродно.

  За Понятовским в своё время ходила молва, что он был любовником будущей Императрицы..., - Екатерина Алексеевна со своим мужем Петром Фёдоровичем ( будущий царь Пётр III ) жила, мягко выражаясь, не очень хорошо... Так вот, 9 декабря 1757 года у Екатерины Алексеевны родилась дочь Анна ( она прожила 1 год и 3 месяца )..., и даже сам супруг сомневался в своём отцовстве и говорил: "Бог знает, откуда моя жена беременеет; я не знаю наверное, мой ли этот ребёнок и должен ли я признавать его своим".
  А молва "приписала" отцовство ребёнка Понятовскому ( что скорее всего верно ), который в то время был аккредитован при дворе в Петербурге в качестве польского посланника...  и "ухаживал" за великой княгиней...
 В подтверждении этого я приведу много объясняющую фразу из дневника Понятовского, которую он написал вскоре после того, как его "связь" с Екатериной Алексеевной стала известна двору:

  "Я приезжал вечером; проходил по потайной лестнице к великой княгине; где заставал великого князя и его фаворитку. Мы ужинали вместе, после чего он уводил Воронцову ( Елизавета Романовна, 1739 - 1792 гг., фаворитка Петра III. - И.Ш. ), говоря: „Ну, дети мои, вам меня кажется, более не нужно"; и я оставался, сколько хотел".

   Итак, путь "безземельного" короля Станислава II Августа пролегал в столицу России через Ригу, где ему была подготовлена торжественная встреча. На улицах города была расставлена почётная стража и подготовлен парадный обед в великолепном доме Черноголовых ( название средневекового братства ).
  Далее случилось вот что - польский король где-то задержался в пути, а в это время через Ригу ехал из Петербурга попавший в немилость из-за растрат казны и "выселенный" Павлом I за границу Платон Зубов. По сути он "убегал" от расследования своих "непрозрачных" финансовых дел..., воспользовавшись именным указом Императора от 3 февраля 1797 года "... об увольнении за границу с дозволением заехать в литовские свои деревни".

  Местные немецкие бюргеры, завидев бывшего фаворита своей великой "землячки", оказали ему радушный приём, который ранее подготавливался для поляка... В общем, все погуляли и посидели тогда на славу..., а когда Станислав II Август  всё-таки добрался до Риги, то его там никто не встретил..., а обеденный стол уже был опустошён...

  Павел I прознал об этом казусе и был в бешенстве...  Выговором "счастливо отделался" военный губернатор Риги генерал-лейтенант Бенкендорф  Христофор Иванович. Его я уже упоминал при рассказе о коронации Павла I, а воспоминания его дочери Доротеи ( Дарья Ливен ) я буду приводить позднее.
  Генерал Бенкендорф получил 26 февраля 1797 года высочайший выговор в рескрипте ( личное письмо императора ):

  "Известясь обо всем происшедшем в Риге, в проезде князя Зубова, удивляюсь, как вы могли допустить все сие сделать и, видя из сего слабость исправления должности вашей, делаю вам за сие выговор".

  Ну а Пётр Пален получил от государя за "радушный приём" опального князя по полной программе:

  "Господин генерал-лейтенант Пален, с удивлением уведомился я обо всех подлостях, вами оказанных в проезде князя Зубова через Ригу. Из сего и я делаю сродное о свойстве вашем заключение, по коему и поведение мое против вас соразмерно будет. Сие письмо можете показать генерал-лейтенанту Бенкендорфу".

 И в тот же день последовал высочайший указ, по которому:

  "... генерал-лейтенант фон дер Пален за почести и встречи, делаемые партикулярным людям, как то при проезде князя Зубова, и за отлучку без увольнения в Митаву ( совр. Елгава, Латвия. - И.Ш. ) для провожания его же, выключен из службы".

  Прошло чуть более полгода... и Пётр Пален снова удостоился внимания государя: 20 сентября 1797 года ( в день рождения Павла I ) он тем же чином опять был принят на службу, получив право лично представиться Императору в Петербурге.  С той поры и пошёл его стремительный карьерный рост...,  и 28 июля 1798 года генерал от кавалерии барон фон-дер Пален будет назначен военным губернатором Петербурга - вместо генерал-лейтенанта графа Буксгевдена ( Фёдор, Фёдорович, 1759 - 1811 гг., видный военачальник, главнокомандующий русскими войсками в войне со шведами в 1808 - 09 гг., он был женат на внебрачной дочери Григория Орлова ).

 Затем опять последует временное отстранение ( но уже без опалы ) Палена от должности военного губернатора Петербурга ( с 12 августа по 21 октября 1800 года ). Управлять столицей в это время будет назначен генерал-лейтенант Свечин ( Николай Сергеевич, 1759 - 1850 гг. ). А Пален за эти 70 дней кем только не перебывает ( в основном только на бумаге ) - командиром армии в пять корпусов ( в это время Россия готовилась воевать с Англией ),  управляющим гражданской частью в Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерниях, рижским военным губернатором, инспектором по инфатерии и кавалерии в северо-западных землях империи..., но в конце концов всё вернулось "на круги своя".
  За это время заговорщики ( Панин Н.П. и Рибас И.М. ) уже было потеряли всякую надежду на осуществление своих планов - они попробовали вовлечь в это "предприятие" Николая Свечина, но тот ответил отказом..., при этом сказав по-рыцарски, что не унизит себя доносом на них, но в то же время сделает всё