терпеть стал. Однажды дед заболел и долго из дома не выходил, а я залез в кузницу, разжёг горно и стал подковы для лошадей ковать. Панкрат появился в дверях со страшно сердитым лицом. Как сейчас помню: еле стоит от слабости, мыкает его из стороны в сторону, и зло смотрит на меня. Ну, думаю, сейчас точно пришибёт. А дед говорит: «Металл-то лучше нагревать надобно. Да подойди ты к горну-то поближе. Не боись, не обожжёшься. Огонь любить надо, а не бояться». Дед после этого на удивление быстро на поправку пошёл. Взял меня к себе в подручные. Обучать начал. Многому научил. Секрет булата перед смертью рассказал да наказал мне, чтоб я нигде его не записывал, а в уме держал. Я так и поступил, да только подзабыл его со временем.
- Ножи охотничьи хочешь изготовлять? – понизив голос, напрямую поинтересовался Терентий.
- Мечта у меня есть, мужики, - с волнением признался Иванов- старший. - Настоящий русский меч сковать. С молитвой, с ритуальным заговором, которому научил меня дед Панкрат, чтоб была в нём душа да сила великая оберёжная. Раньше на Руси только так и ковали, чтоб были наши витязи непобедимыми, и служило это оружие только правому делу.
Мурке, обделённой на вечер вниманием, надоело томиться в его ожидании. Она прыгнула к Фёдору на колени и «затарахтела».
Гости, посидев с минутку, засобирались домой.
- Пора нам. А то Настёна без отца никак засыпать не желает, – Пётр Афанасьевич мягко улыбнулся. – Любимица наша и баловница.
Стемнело быстро. Яркая луна освещала дорогу уходящим кузнецам. Зинаида Алексеевна стояла на крыльце, провожая их взглядом: «Хорошо, когда у человека есть мечта. Он живёт ею и к ней стремится. Хорошо, когда человек в состоянии её осуществить. А если нет?» Она задвинула дверной засов и пошла проведать засыпающих в хлеве питомцев.
