Двадцать третье февраля отметили дружной и спитой-спетой компанией в ресторане у общего друга. Достали заначки, жёны выделили кое что из бюджета, не скупились. Развлекались чуть ли по-детски — с песнями, танцами, капустниками и непременными розыгрышами. Впечатлений хватило на год.
Вечером за ужином Валюша, задумчиво посмотрев в окно, сказала:
Павлик! Мы тут с девочками переговорили и решили на восьмое марта устроить девичник.
Павел так и застыл с полной ложкой в руке: жена не очень поощряла разговоры за едой:
- Девичник? Это как, не понял.
- Очень просто. Мы всё приготовим, а отмечать будем здесь, у нас, но без мужчин. Только мы, Ириша обещала приехать. А ты поможешь всё купить и доставить.
- А как — без мужчин? А меня куда?
- Потом решим. Главное всё обдумать. И Иришу встретить.
После ужина Павел одним глазом смотрел по телику кино, а сам погрузился в раздумье. Девочки — это подруги Валюши аж с первого класса, и никакие события не мешали им продолжать дружить, хотя всем далеко за надцать. Таня замужем, Света и Клава в разводе и в поиске. С Иришей всё сложнее. Лет десять тому назад в катастрофе погибли муж и сын, сама чудом выжила, но устроила свой домашний монастырь. Сменила работу. Минимум общения. Иногда приезжала и в родной город в гости, но как монашка. А ведь была самой красивой и удачливой из подружек. Павел всех знал, поскольку сам учился с ними в том же классе, и с тех времён был безумно влюблён в Валюшу, признанного лидера всей компании.. Считал, что повезло, когда после армии всё таки женился на ней, и более двадцати лет живет в полном её подчинении. Посему все заботы по устройству девичника легли на его плечи.
Последующие дни были заполнены хлопотами. «Девочки» то и дело собирались, чтобы обсудить детали праздника, или забегали посоветоваться или договориться, кто чем блеснёт. Иногда Павла вообще игнорировали, но чаще требовали решить спор, не стесняясь его, поскольку для них издавна был «подружкой» .
Шестого марта Валюша поехала встречать Иришу. Приехали на такси и стали выгружать вещи. В это время из подъезда вышел Васёк Болотов, сосед по площадке.
- Валюша! Добрый день! А что на такси? Сказали бы, я помог бы, машина всегда наготове.
- Васенька! Честно, не хотела беспокоить — аэропорт, ожидание, всякие задержки, могло и дня не хватить. Познакомься, моя подруга Ириша, в гости приехала! - пока Валюша расплачивалась с водителем, Васёк подошёл к Ирише помочь с вещами.
- Ириииша! - с восхищением проговорил он, заглянув в глаза.
- Ирина Михайловна! - прозвучало в ответ, но от непонятного смущения румянец залил бледное лицо, а на губах мелькнула улыбка.
- Нет, Ириша — лучше! - и галантно предложил гостье пройти в дом. Валюша не заметила этого момента, немного удивило необычно весёлое настроение соседа. Тот и вещи донёс, и не торопился уходить, и начал о чём-то рассказывать, а Ириша была какой-то рассеянной: слушала и слабо улыбалась.
Зато у Валюши появился добровольный помощник. И в торговый центр съездили, а там он от них и не отходил, и на следующий день — на рынок. И всё с шутками и прибаутками.
Валюша знала его сызмальства, поскольку родители их дружили семьями, и была в курсе почти всех его дел. Рыжий увалень с отчаянно голубыми глазами, любимец жителей дома за весёлый нрав и вежливость, был не очень удачлив в семейной жизни. Отслужив, скоропалительно женился на ослепительно красивой девушке, та родила ему сына, а через год , бросив ребенка, сбежала с«новым русским». Василий своего Егорку любил до безумия, но ,попытавшись пару раз найти ему «маму», к женщинам стал относиться почти враждебно и пренебрежительно. Валя помощь Василия приняла как акт вежливости. И была благодарна ему, потому что и Ириша немного оживилась и охотно включилась в подготовку к девичнику.
Восьмого марта с утра у Павла и минуты не было свободной. Собрались подружки к двенадцати, занялись готовкой и сервировкой стола, приказания сыпались со всех сторон. Потом подружки стали наряжаться. Ему оставалось только дивиться, как эти дамы возраста «баба ягодка опять» мгновенно превратились в тех шебутных девчонок, с которыми он с того самого сентября был связан дружескими путами. Со смехом и возбуждением дамы примеряли платья и не только, то отправляя Павла на кухню проверить что и как, то снова зазывали обратно, чтобы оценил наряд и особенно макияж. Процедура затянулась почти на три часа, после чего, наконец, уселись праздновать, поручив Павлу открыть шампанское и разрешив сказать тост «за прекрасных дам», после чего попросту выпроводили из квартиры. Шум, музыка, смех, крики подружек забавляли Павла, поскольку он втихаря всё таки заходил к себе домой. Ближе к вечеру он вместе с соседом рискнул зайти в гости, дабы поздравить женщин с праздником. Появление мужчин произвело небывалый эффект. Их для женской компании явно не хватало, и праздник продолжался с новой силой, тем более за женой приехал Татьянин муж, а затем заглянул новый друг Светы вместе с приятелем.
Как же болит голова! И как плохо! Валя медленно выходила из тяжелого даже не сна, а из забытья. По привычке протянула руку на другую половину кровати, Павла не нащупала, так и застыла в полной расслабленности.
- Проснулась, моя кошечка? А я принёс тебе лекарство! Как ты себя чувствуешь? - проговорил муж с ехидством, войдя в комнату с подносом.
- Ах, как болит голова!
- Пить надо меньше! - насмешливо в ответ. - Твои слова, насколько можешь вспомнить. Теперь может лучше поймёшь, каково похмелье. Выпей рассольчику, полегчает. А потом и кофе — как ты любишь.
- Ой, что там пили, подумаешь. Самую малость. Отчего так болит голова? И ничего не помню. Чем всё закончили?
- Знаешь, дорогая, я теперь ни за какие коврижки тебя одну никуда не выпущу. Никогда не думал, что ты можешь такое вытворять.
- Что такого было, что ты так строго со мной разговариваешь. Ну перепили немного, так весело же было.
- Да, весело. Знал я, что вы все хулиганки, но такого от вас не ожидал. Напились до поросячьего визгу. Пили сами и мужиков заставляли, отбрыкиваться не успевали. Частушки матерные кто пел? Я таких и не слышал. А ещё и канкан!
- Какой канкан? С чего ты взял.
- Ну, положим, канкана не получилось — юбки узковаты, не задерёшь, но пытались. Если бы мы сами так пили, то чёрт знает до чего бы дошло. Попытка стриптиза не в счёт.
- Что ты выдумываешь. Не может такого быть. Чтобы я...
- Я тоже так думал, пока не увидел всё своими глазами. Вас каждую выносили как кукол, лыка не вязали.
- А кто?
- Таню муж, Свету и Клаву — друзья, такси хорошо работало.
- А Ириша где? Что ты с ней сделал?
- Ириша? Не волнуйся с ней всё в порядке. Васёк помог. Ну не мог же я с двумя алкоголичками справиться. Вася на руки взял твою Иришу и к себе унёс.
- Как это унёс? И ты позволил?
- А что такого? Он вообще на твою Ирину глаз положил.
- Что ты говоришь? Она старше его лет на десять. Какой глаз?
- Ну ты и чудачка! Для любви это не помеха. А потом и она не возражала.
- Ты хочешь меня убедить, что Ириша сама согласилась? Да она мужиков ,как чёрт ладана боится. Сколько лет в монашках ходит.
- Вот уж не знаю, как она мужиков отгоняет , только Васеньку не прогнала. И как целоваться, видать, не забыла.
- Что ты наговариваешь? Вот всегда вы, мужики, напридумываете, а нас шантажируете. Надо скорее выручать её. Кто знает, на что он способен. А ещё ненавистник женщин называется. - Валя попыталась встать, но тут же снова рухнула на подушку.
- Ах, ты моя пантера! Чего рассвирепела? И куда ты сейчас годишься, палочка-выручалочка? Не пропадёт твоя Ириша. Он её не обидит, уверен. А ты иди ко мне, моя милая, я тебя лечить буду. Как же я тебя люблю, хулиганочку, разбойницу. Давно за косы не дёргал? Правда и кос давно нет, но это не беда.
Через некоторое время Валя отправилась к соседу за подругой. Открыл не сразу, взлохмаченный, с шалыми глазами.
- Где Ириша, как она себя чувствует. Пора и домой.
Василий загадочно усмехнулся и, прижав палец к губам, прошептал:
- Тихо, спит она, отдыхает. Я её молоком отпаивал. Вот проснётся и придёт. А сейчас ни-ни!
Валя удивилась и тихим разговором, и видом соседа, но вняла голосу разума, тем более и сама ещё не пришла в себя окончательно.
Ближе к вечеру Ирина вернулась к подруге в расслабленном состоянии, задумчивая и с каким-то непонятным светом в глазах. Праздники закончились, вернулись дети, стало в доме шумно и весело. А через пару дней поехали провожать Иришу.
Васенька вызвался помочь, довёз да аэропорта, доставил вещи. Пока Валюша узнавала, как и что, он с Иришей тихо о чём-то беседовал. Уже потом, дома Валя вспомнила о том, что за эти дни Ириша немного изменилась, перестала грустить, на шутки Павла и Василия звонко, по-девичьи, смеялась, а на прощание со всеми наобнималась с улыбкой и слезами на глазах. Позже прислала письмо, где благодарила всех за такой замечательный праздник и обещала, что летом постарается снова приехать в гости.
В конце марта Валя столкнулась на лестнице с Егоркой, сыном Василия, выносящим два ведра мусора.
- Егорушка! Здравствуй! Приехал в гости к папе? Давно не видела тебя. Как же ты вырос!
- Здравствуйте, тётя Валя! Мы тут с отцом ремонтом занялись, помогаю. Я теперь жить здесь буду, и учиться.
- А и правильно! Вместе лучше, что ему здесь одному куковать. Помощь нужна будет — поможем.
- Хорошо, тётя Валя, спасибо, да мы и сами справимся.
Так за хлопотами и заботами и лето подоспело. Приехав с дачи, отправилась к соседу с первым урожаем лука и редиски. Дверь открыл Егор:
- Здравствуйте, тётя Валя! Проходите, они в кухне. - и ушел.
Удивилась - «Они», кто это? Прошла в кухню и остолбенела: Ириша в домашнем халатике у плиты размешивает что-то в кастрюле, а Василий старательно нарезает огурцы в салат.
От неожиданности они тоже застыли . Затянувшиеся молчание прервал Егор:
- Мама! Обедать скоро будем? На стол пора накрывать?
- Да, скоро, сынок. Уже всё готово. Салат заправим и за стол.
Не забудь скатерть постелить. А посуда - сам знаешь где.
Валя положила пакет с луком и редиской на стол и тихо удалилась. Дома подошла к мужу, прижалась к нему с нежностью. Павел обнял жену покрепче, поцеловал в ушко.
- Ты знаешь, да? И не сказал!
- Конечно, знал. И слава богу — теперь всё наладится.
