Сергей оставил свою TOYOTAна стоянке рядом с пятиэтажкой и быстро пошёл в сторону второго подъезда.
Алёна две недели не отвечала на его звонки. Не звонила и сама. Сначала это расстраивало, потом стало беспокоить, наводя на не совсем хорошие мысли. Если бы не проблемы в фирме, он давно установил бы причину молчания, но бросить Глеба и своё детище в сложный и ответственный момент совладелец не мог.
Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, Сергей взлетел на четвёртый этаж и остановился у избитой и обшарпанной двери. Прислушавшись, он нажал на кнопку звонка. В квартире не было слышно ни звука. Он снова позвонил. Тихо. Постояв и так и не услышав признаков жизни за дверьми, Сергей разочарованно развернулся и стал спускаться вниз.
Он вышел на крыльцо и задумчиво посмотрел на куст снежноягодника, словно тот мог подсказать вероятное местопребывание подруги.
- Молодой человек, вы кого-то ищете?
Из окна первого этажа выглядывала аккуратная старушка.
- Да, – обрадовался Сергей. – На четвёртом этаже в двадцать восьмую квартиру недавно заехала девушка. Её Алёной зовут. Вы не знаете, где она может быть?
- А вы кто ей будете? – бабулька оказалась дотошной.
- Друг.
- Дру-уг…- следовательша с укором покачала головой. – Так дома она. Отдыхает, наверно. Она уж давно на улицу-то не выходит.
У Сергея от таких слов похолодела душа. Через минуту он тарабанил по ветхим дверям кулаками и кричал на весь подъезд:
- Алёна, открой! Это я, Сергей! Открой!
Он услышал сердцем беззвучные шаги и затих.
В замочную скважину долго вставлялся ключ, медленно поворачивался, щёлкнув щеколдой, и, негромко скрипнув, наконец, приоткрылась дверь. Навалившись на стенку в старом халатике, непричёсанная стояла худющая Алёнка.
- Что с тобой? – ужаснулся Сергей.
Подружка слабо улыбнулась и как-то непонятно повела рукой: то ли приглашала войти, то ли призывала не обращать ни на что внимания. Она медленно развернулась и, держась за стенки и шаркая ногами в стоптанных шлёпках, поплелась в комнату. Сергей не замедлил последовать за ней. Девушка тяжело опустилась на диван и с трудом легла, накрываясь стареньким одеялом.
- Алёнушка, что случилось? Я звонил тебе каждый день, но ты не отвечала. Почему? Я не знал, на что подумать!
- Ты говори, пожалуйста, потише. У меня голова сильно болит. Просто раскалывается на части, – её голос был тих и вял.
- Хорошо, – перешёл на шёпот Сергей. – Что случилось? Чем я могу тебе помочь?
Алёна виновато посмотрела на него, закрыла глаза, и по её бледной щеке скатилась непрошеная слезинка.
- Серёженька, я потеряла твой сотовый телефон.
Молодой человек понял, что это не самая неприятная новость на сегодня.
- Другой куплю. Что дальше?
- Я потеряла все деньги, какие были, – заревела она.
- И это не страшно. Что ещё?
Алёна поскуливала в угол подушки.
- Рассказывай всё по порядку. Что случилось?
Размазав по впалым щекам слёзы, девушка с обидой в голосе, наконец, произнесла:
- Я пошла оформлять заказ на стеклопакеты в окна и на балкон. Деньги и сотовый положила в новенькую сумочку. А когда проходила через нашу арку, кто-то вырвал её и стукнул меня по голове. Я уже в больнице очнулась. Хорошо, что паспорт и ключи от квартиры я по привычке в карман куртки сунула. Меня неделю в больнице продержали, прописали кучу лекарств и выписали.
- Почему ты мне не позвонила?
- Я забыла номер телефона. Я до дома еле дошла, Серёж…Голова болит, подташнивает…Всё тебя ждала. Я уже думать начала, что ты меня бросил…
Сергей пересел со стула на диван, аккуратно приподнял Алёну за плечи и прижал к себе.
- Теперь не думаешь?
- Нет, – всхлипнула она, уткнувшись носом в плечо. – На следующий день после больницы я к соседям постучалась, чтобы денежек попросить в долг на хлеб. Мне почему-то не дали. Тогда я решила бутылки собирать: очень кушать хотелось. Нашла несколько штук, а нести не могу – сил нет. У меня и больнице сильная слабость была. И вот сижу я на бордюре тротуара и реву, и какая-то старушка ко мне подходит и говорит: «Чего плачешь, родимая? Что за горе горькое у тебя?» Я ей всё и рассказала. А потом оказалось, что мы с ней в одном доме живём. Даже в одном подъезде. Марией Петровной её звать. Она меня до квартиры проводила, картошки варёной с постным маслом принесла, два кусочка хлеба и стакан молока.
Алёна снова разрыдалась. Сергей обнял её за угловатые плечи и поцеловал в висок.
- Она навещает меня каждый день и приносит что-нибудь покушать. Чтобы у меня поменьше болела голова, она купила анальгин. На другие лекарства, которые прописали в больнице, у неё денег нет. Они очень дорогие. Зачем такие дорогие лекарства выписывают?
- Не знаю.
С болью слушая её рассказ, Сергей незаметно для себя стал укачивать подругу, словно ребёнка.
- Серёж, когда я поправлюсь? Я ужасно себя чувствую оттого, что объедаю Марию Петровну. У неё и так копеечная пенсия, а тут ещё и я…Мне бы на работу поскорей…
- Успеешь.
- Я, когда в больнице лежала, всё плакала, что деньги украли. Мне одна женщина из нашей палаты сказала, что так меня высшие силы уму-разуму учили, чтобы я за деньги не цеплялась и не ставила их во главу угла. Неужели она права?
- Ты мне лучше скажи: что ты сегодня ела? – ушёл от ответа Сергей.
- Мария Петровна приносила постный суп с вермишелью и кисель. А что?
- Есть сильно хочешь?
Алёна отвела глаза:
- Не очень.
Он аккуратно уложил её на диван и, шагнув к двери, на ходу бросил:
- Я сейчас приду.
Спускаясь к машине, Сергей с благодарностью подумал о матери, которая зачем-то сунула ему в руки старую плетёную корзинку с пирожками и термосом сладкого чая. «Бери-бери, - сказала она, - вдруг в городе закрутишься с делами, и пообедать будет некогда, вот и перекусишь домашненьким-то!» Достав телефон, он позвонил родителям.
На первом этаже он столкнулся с выходящей из своей квартиры Марией Петровной. Старушка вопросительно посмотрела на Сергея.
- Мария Петровна, - он остановился, достал из нагрудного кармана портмоне и отсчитал для неё несколько тысячных купюр. – Возьмите.
- Ой, да что ты! – начала отказываться старушка. – Не надо мне. Лучше ей, горемыке, подсоби, а я-то уж как-нибудь справлюсь.
- Возьмите. И спасибо вам за Алёну, – молодой человек вложил деньги в сухонький кулачок старушки.
- Не ловко-то как! Много ведь даёшь-то…Ну, благодарствую.
- Алёну к своим родителям в деревню увезу, так что не теряйте её, – Сергей слегка поклонился и быстро вышел.
Он подогнал машину к подъезду и вернулся в квартиру. Алёна лежала с закрытыми глазами и, казалось, спала. Услышав шаги Сергея, она зашевелилась и улыбнулась:
- А я, пока ты ходил, поспать успела.
- Вот и отлично. Сейчас присядь, - он помог ей принять вертикальное положение, - и займись делом.
Алёна с неподдельным восторгом и удивлением голодного человека смотрела на лежащую на чистом развёрнутом полотенце домашнюю выпечку.
- Угощайся. Мама пекла.
Сергей сходил на кухню за стаканом и налил крепкого душистого чая. Девушка робко взяла пирожок и осторожно откусила.
- Вкусно. И начинки много.
- Ешь. Не разговаривай.
Съев половину пирожка, она от слабости и усталости навалилась на спинку дивана и в изнеможении опустила руку.
- Ты чего? – забеспокоился Сергей.
- Утомилась что-то.
- Давай-ка чай попьём. Силы скорее появятся.
Он заботливо поднёс горячий стакан к её губам, и она сделала первый глоток. Очень приятная терпкая и сладкая жидкость обволокла рот и прокатилась тёплой волной по пищеводу. Алёна старалась не смотреть на друга, чувствуя, как удушливый комок опять подходит к горлу, и незваные слёзы снова наворачиваются на глазах.
- Котёнок, не плачь, – прошептал Сергей, но Алёна ударилась в рёв. – Что случилось-то?
- Мне стыдно, - призналась она.
- Чего стыдно? - не понял парень.
- Я уже большая, а ты со мной, как с маленькой. Из стакана вон сам поишь.
- Нечего стыдиться. Пей. Ты для меня сейчас действительно, как маленькая беззащитная девочка, которой нужно помочь. Вот покушаешь, отдохнёшь немножко, и мы поедем в деревню к моим родителям.
- Я боюсь, – рёв оборвался.
- Чего ты боишься?
- Я там никого не знаю.
- Будет повод познакомиться. Тебе подлечиться надо, отоспаться, жирку нагулять и сил набраться. Так что поедем, и без разговоров!
- Я не причёсана! У меня и одежды-то приличной нет. Как я квартиру оставлю? Да и ремонт делать надо!
Сергей нахмурился:
- Сейчас устрою черезколенную процедуру, сразу все прения прекратятся.
Алёна сунула остаток пирожка в рот и сосредоточенно задвигала челюстями.
- То-то же. Пререкаться вздумала! – продолжал сердиться Сергей. – Тебе в попу дунь – голова отвалится! Крепыш из Освенцима.
Алёна не выдержала и тихо засмеялась, ткнувшись лбом в его плечо:
- Как ты мило ругаешься. Даже слушать хочется.
Минут через пятнадцать, когда девушка почувствовала себя лучше, Сергей помог ей собраться.
Оказавшись на улице у подъезда, Алёна приостановилась и закрутила головой, высматривая машину друга:
- Куда идти? Где твоя «ласточка»?
- Перед тобой.
Подружка, увидев внушительную TOYOTA, округлила глаза:
- Ну и «тачка»! Она твоя? Она же огромные «бабки» стоит! Я думала, что на таких машинах только богачи разъезжают!
Он взял её под локоток и подвёл к передней дверце, открыл и усадил Алёну на удобное сидение. Она не могла поверить своим глазам, и только короткое «Пристегнись!» привело её в чувство.
_
Зинаида Алексеевна выскочила из дома и заметалась по ограде:
- Терентий! Терентий, ты где?
Белый ситцевый платок съехал на бок, и она, чтобы не обронить, стащила его с головы и зажала в руке. В ограде мужа не оказалось.
- Ну, где же он? - с отчаянием пробормотала женщина и побежала в огород. – Терентий!
- Чего шумишь?
Терентий Иванович в одной майке и старых брюках сидел на лавочке и правил двуручную пилу.
- Серёжа едет!
- Событие повседневное, - он выпустил струйку дыма, не вынимая папиросы изо рта, – Серёга каждый день дома появляется, а ты так кричишь, словно он только что из армии вернулся.
- Он едет не один, а с девушкой Алёной!
- Ну-у-у?.. - брови Терентия поползли вверх.
- Что делать-то, отец? Ведь городская! Как встретить-то её, чтоб не обидеть чем, да самим стыдно не было? Он хоть бы заблаговременно предупредил! Я бы полы помыла, баньку на всякий случай приготовила бы, постряпала да наварила бы разносолов разных! Ох, Сергей, Сергей! – причитала мать.
- Уймись! – Терентий положил напильник на лавку и затушил окурок. – В конце концов, дом наш на свинарник не похож, и в печи всегда есть чем накормить. А там посмотрим.
- Терентьюшка! Волнительно мне как-то…- прослезилась Зинаида.
- Убери мокроту-то, а то девка подумает, что непотребное.
- Терентьюшка, ты уж поприветливей, поласковей с ней…
- Цыц! – оборвал её муж. – Что я с бабами разговаривать не умею? Она хоть и городская, а на чистую воду быстро выведу. А ты ступай, на стол собери. Негоже гостей пустыми встречать.
Зинаида Алексеевна, прополоскав в тазу у колодца зелень и редиску, заторопилась в дом. Растворив тесто на блинчики, она достала из подполья домашние соления и варения. Хозяйка разрывалась между кухней и комнатой, расправляя на столе праздничную накрахмаленную скатерть и ставя на неё разнообразие деревенских угощений.
- Терентий!
