Разгневанный Саул выдаёт за Корча – то есть, якобы Фалтия - Мелхолу, а мы все хватаемся за головы, потому что этот псих с невероятной лёгкостью разрушил все наши планы по созданию и укреплению единого царства: Ахиноаму и даже Авигею Давид любит весьма относительно, тем не менее, обе успели родить ему по несколько сыновей каждая – в общей сложности, шесть, - и нет никаких сомнений, что количество детей и жён на этой цифре не зафиксируется, а будет успешно расти, с годами только наращивая темп. Останься Мелхола женой Давида, пусть и не единственной, их сын имел бы неоспоримое преимущество, а так мы получали кучу равных в правах отпрысков, а, следовательно, смуту, братоубийство и прочие прелести, неизбежные в борьбе за престол. И вот шеф даёт целых два дня на то, чтобы я разрулил такую ситуацию! Щедрый подарок. Впрочем, если честно, то над способом решения этой задачи голову ломать ни к чему, он очевиден. Во-первых, необходимо срочно покончить с Саулом и, к сожалению, с его сыном Ионафаном: у царя и других сыновей не меряно, они уже сейчас ведут между собой тайную войну за трон, что осложняет и без того трудную ситуацию. Я связываюсь со Стэном, и мы договариваемся, что это он возьмёт на себя. Я уверен, что он справится, и всю Саулову родню отныне можно считать устранённой: при просто маниакальном желании этих людей с восторгом ввязываться в очередную войну, задача сложной не кажется. А на войне постоянно кого-нибудь убивают, и если приложить к этому некоторые усилия, то погибнет именно тот, кто надо. Мне придётся гораздо труднее. Вариант пока просматривается только один: необходимо каким-то образом обеспечить Давиду любимую жену, тогда он всеми силами озаботится утвердить их сына наследником ещё при жизни. Любимую – вот в этом-то и есть вся сложность. Нетрудно подтолкнуть человека, чтобы он кого-нибудь убил, а вот заставить его полюбить… Раздумываю ещё некоторое время и решаю для осуществления задуманного использовать Коварство. Можно, конечно, повлиять на Давида логикой, дружеским участием и прочим, но коварство способно того же результата добиться в разы быстрее, а при моём дефиците времени это очень важно. Правда, моё собственное участие в событиях при этом варианте становится не просто заметным, а решающим, но другого пути нет. План возникает практически сразу: я должен отыскать потрясающую красавицу, влюбить в себя да так, чтобы сломить её волю до абсолютного мне подчинения и заставить сойтись с Давидом. Причина, по которой она должна сделать это, потом придумается: что-нибудь, конечно же, для нашего с нею блага. Однако, для достижения этой цели мне необходимо обзавестись кое-какими дополнительными внешними данными и способностями, и я открываю доску объявлений и впираюсь в монитор, изучая, кто из наших что предлагает для временного обмена. Меня радует, что сразу же нахожу Стэна: его грубоватая внешность и большая физическая сила очень бы пригодились, но он готов обменять их только на навыки скотовода. А я этим и сам не обладаю. Навыки скотовода есть у Гнэя, можно бы затеять двойной обмен, но тому требуются музыкальные способности – снова мимо. Музыкальными способностями обладает Свирт, но ему… Словом, в результате долгого анализа задумываю сложный семиходовый вариант, но одно звено по-прежнему отсутствует. И тут меня осеняет: Лэйя! Прикидываю ещё раз – вроде бы всё сходится! Некоторое время усиленно работаю перед зеркалом, стараясь придать своему лицу выражение нежности и заботы, затем вызываю на видеосвязь женский отдел. - Малышка, - говорю ей, - помнится, сегодня ночью ты мне призналась, что очень бы хотела знать, что в такой ситуации ощущает мужчина. Я тут кое-что прикинул… В общем, это возможно. - О, Фрэн! Как я тебе благодарна! Я сама не решалась тебе такое предложить! Ты и в самом деле готов поменяться со мной полами? Первым моим желанием было заорать: «Ты что, идиотка?», но это разрушило бы весь план, и я как-то ухитряюсь сдержаться. - Не совсем так, милая, - уклончиво говорю я, - просто сейчас увидел на Доске, что Данч готов обменять свой сексуальный талант на талант скульптора и художника, и сразу же подумал о тебе. - Не знаю, - после некоторой паузы нерешительно говорит она, - тут такая ситуация… Представляешь, мою Венеру грохнули при транспортировке и обломили обе руки! Шеф срочно велел мне изготовить копию. - Плюнь, - решительно заявляю я, - подождёт твоя Венера! Или убеди шефа, что так даже лучше. У такой, мол, статуи гораздо больше шансов стать мировым шедевром. Прикинь, сколько в мире статуй, и все с руками, с руками… А такая будет одна! После этого вдохновенно плету ей про мужские сексуальные ощущения и, наконец, добиваюсь её смущённого «Ну, хорошо, я согласна»! Бросаю «Вот и чудесно, крошка! Желаю тебе незабываемых впечатлений!», связываюсь с Данчем, а затем раскручиваю всю цепочку. От Стэна выхожу бородатым хмурым воином-богатырём и отправляюсь в Зал Перемещений. На всякий случай приходится брать с собой посох и прикручивать крылья: наши возникновения на Земле происходят в столбе света, время от времени их свидетелями становятся аборигены, и тогда приходится выдавать себя за Бога: ну, там, попророчествовать немного, дать пару наставлений и всё такое. Иной раз не обходится и без казусов. Самый впечатляющий произошёл, разумеется, с Корчем. После того, как обнаружились его художества во дворце Саула, я убрал Корча с активной работы и стал использовать в качестве курьера: уж на это-то, думаю, он способен! Задание было элементарным: я поручил ему взять скрижали с заповедями, Ковчег Завета и вручить при соответствующем антураже Аврааму – это следовало сделать давно, но всё как-то руки не доходили. Никто до сих пор не может понять, в том числе и наши техники, как могло получиться, что он промахнулся во времени аж на несколько веков и прибыл на Синай, когда Авраам был жив уже только в легендах и сказаниях. Хорошо ещё, что как раз в этот момент мимо проходил Моисей: Корч без тени сомнения вручил всю атрибутику ему, а мы потом после тщательного анализа пришли к выводу, что особого урона это не нанесло, и решили, что можно оставить и так. Со мной тоже нечто подобное происходило, но, разумеется, я, в отличие от Корча, вышел из ситуации с подобающим мне блеском. Возникаю один раз в самом пустынном месте, ночью, – ничего конкретного, просто, чтобы отследить ситуацию, - как вдруг налетает на меня кто-то, начинает мотать из стороны в сторону за плечи и крылья и изо всей мочи орёт прямо в ухо: «Не отпущу, пока не благословишь меня»! Я довольно быстро сообразил, что это Иаков, которому не даёт покоя один его нечестный поступок. Надо признаться, в точку он попал. Я хоть и не Бог, но именно я организовал тот эпизод с первородством и чечевичной похлёбкой, а потом и с подставой вместо Исава. Парень оказался на редкость выносливым, возил меня туда-сюда всю ночь, и только под утро я сумел кое-как высвободить правую руку и трахнуть его в бедро электрошокером. Одна жила у него на бедре задеревенела, и я смог вырваться. Что поделать, благословил его, а заодно сообщил, что отныне имя его будет Израиль, что означает «Боровшийся с Богом» (это я всё тут же на месте придумал). Для полной достоверности нужно было сопроводить это каким-нибудь идиотским обрядом, и я сказал, что с этого момента его народ не должен употреблять в пищу жилы с бедра животных. На том мы и расстались. В этот раз, к счастью, обошлось без проблем, я спрятал посох и крылья и быстрым шагом отправился в Иерусалим, памятуя о двух днях, отведённых мне шефом. Жаль, что прыгать во времени можно только в сотворённой нами жизни, в реальности – нет, а то бы я с удовольствием накинул к этому сроку ещё хотя бы пару недель. В Иерусалиме, не раздумывая, направляюсь на рынок: где же ещё искать красивую женщину, как не там, где много красивых одежд, драгоценностей и других товаров? Прогуливаясь между рядами, почти сразу обращаю внимание на красивую пышную женщину. Пышную – это хорошо: Давид уже в таком возрасте, когда тянет на что-то такое, рубенсовское. Она, конечно, тоже обратила на меня внимание и время от времени бросает взгляды: сначала тайком, а потом уже и не очень. Ну что же, пора действовать. Улучив момент, когда она всерьёз заинтересовалась каким-то товаром – даже про меня забыла, - подзываю к себе первого попавшегося голодранца и шёпотом излагаю его задачу, подкрепив свою просьбу для убедительности парой мелких монет. План мой срабатывает как нельзя лучше. Голодранец располагается рядом с ней, дожидается, когда она достанет деньги, чтобы расплатиться за покупку – что-то такое однотонное красного цвета, по-моему, просто кусок материи – выхватывает их и пускается наутёк. В мою, разумеется, сторону. Молча хватаю его за шиворот, отбираю деньги и даю мощный пинок под зад. Он исчезает молниеносно, народ даже «Лови вора!» крикнуть не успевает. Так же молча подхожу к женщине и, склонившись в полупоклоне, подаю деньги ей. В полупоклоне – это её особенно впечатляет: в те грубые времена израильтяне так себя с женщинами ещё не вели! Она явно ждёт продолжения, но вот уж нет! Женскую психологию знаю прекрасно. Я должен остаться для неё тайной, загадкой, тогда всё остальное она и сама, без меня, сделает. Будет грезить обо мне ночами, пытаться понять, кто я такой, рисовать себе разные ситуации, в которых она попадает в беду, а я, незнакомый благородный воин, неизменно прихожу ей на помощь и спасаю от разбойников, драконов и всего прочего, что в силах вообразить изощрённый женский ум. И так до тех пор, пока окончательно себя в меня не влюбит. Вот тут-то, а не раньше, я и должен появиться, чтобы без особых хлопот воспользоваться результатами её трудов. Поэтому молча отступаю назад и, сделав ещё один поклон, резко разворачиваюсь и стараюсь затеряться от неё в толпе. Что и удаётся. Оставаясь незамеченным, зорко слежу, чтобы не пропустить тот момент, когда она будет уходить. Вскоре вижу её, даже издалека заметно, что она очень разочарована и расстроена. Подхожу к тому самому торговцу. - Ты знаешь, кто эта женщина? – высокомерно спрашиваю его, ибо с торговцами так разговаривать и положено. [font=Times New
Приглашаю в наш 8-й конкурс фантастики
С уважением
Александр