Я хранил его, постоянно носил с собой. Я своими глазами видел, какие последние минуты суждены тому, кто им воспользуется. И запомнил последовательность: отчаяние, безумие, осознание, ужас, раскаяние, обреченность. Прежде, я не был готов, боялся. Но вот страха нет, нет и желаний, кроме одного, которое удерживало меня здесь. Я хочу рассказать свой последний стих.
Укрыто давно рубежами из стен
В душе душервущее горе.
Где чувства обернуты в гнилостный тлен,
И крови здесь целое море.
В застенках таится страданий чертог,
Жива лишь одна оболочка,
Затоптан надежды последний росток,
И смертью поставлена точка.
Но каждый, кто близким себя возомнил,
Преграды секрета сметая,
Надежду свою донести поспешил,
Но здесь безутешна чужая.
Благие порывы смутьянов ведут,
Они продолжают ломиться
Не зная, что узника стен не спасут –
Судьбе не дано измениться.
Здесь призрак души неприкаянно ждет
Последнего часа границу…
И тот, кто защитные стены пройдет,
Увидит пустую гробницу.
Отчаянье смрадом защиплет глаза,
Послышится эхо стенаний;
Поймет добродетель – остаться нельзя!
Покинет обитель страданий.
Слепая, упрямая жажда помочь
Напрасно тревожит скелеты.
Зачем было кости ногами толочь?
Зачем вызнавались секреты?
Совсем ненадежен у тайны покров…
Сорвав его – прежним не будешь,
Познав горький шёпот рокочущих слов,
Уже никогда не забудешь.
Не стоит трагедию мнить за пустяк.
Ее ты вкушаешь невольно.
Узнай наперед, что получится так –
Твоей душе станется больно.
Уйми же напор перед шаткой стеной!
Не делай последнего шага!
Пойми наконец, ты рискуешь собой!
Порою неведенье – благо.
В небесах зловеще пророкотало.
– Уходи, Лена, – настоял Степан.
– Я не уйду! Мне нельзя было покидать тебя вчера! Какая же я дура! Прости меня, Степа!
– Все произошло как должно было. Не вини себя не в чем. Просто уйди. Спасайся. Поверь сейчас – это ценный совет.
– Нет! Я не оставлю тебя!
– Что ж… Значит такова твоя судьба, над которой я бессилен. Я сказал все, что хотел. И даже больше. Не ожидал твоего появления; но вот даже предсмертный стих довелось зачитать. Будто судьба подталкивает меня к действиям. Не вижу больше причин медлить…
Зарница полыхнула вновь, показывая Лене, как Степа приставил лезвие бритвы к запястью.
– НЕТ! НЕ НАДО!
– Прости меня, Лен.
– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Свет молнии резанул по глазам. Будто зарница вспыхнула прямо в голове; но то полыхнули слова, пробежали по телу электрический током, покрывая спину мурашками, перехватывая дыхание от воспоминаний, взорвавшихся красками.
Силуэт Степы полостью растворился в пелене, зато Елена увидела саму себя – школьницу; озорную, веселую. В те времена она была чувственной, жизнерадостной девочкой; без опаски общалась с людьми. Вот она на переменке в коридоре. Вокруг снуют и толпятся одноклассники, галдят ученики. Перед ней стоит парень с легкомысленной улыбкой, которой она до беспамятства очарована. Его тоже зовут Антон.
Застенчиво, она сказала ему нечто важное…
Он рассмеялся и ушел…
Ни единая слеза не пролилась из ее больших глаз. Девочка тут же запаковала событие в памяти, не решаясь прочувствовать. Была ли искренность виновницей страданий? И вот, спустя долгий путь через тернии, Елена осознала ответ. Тот ее поступок намного правильнее, чем последующие; подсказанные не душой, а науськанные опасливым рассудком.
Вновь прозвучавшие вслух роковые слова, словно волшебное заклинание, сняли бремя тайны. И рухнула последняя стена Елены…
Плавно сошел слепящий ожог. Сумрак поляны запеленал взор темнотой; и взрыв грома заложил уши. Земля содрогнулась от удара; где-то рядом повалилось старое дерево, пронзенное копьем молнии.
Степа застыл.
– … Что ты сказала?..
Ветер шумит в кронах, словно те осыпаются; все вокруг непрерывно шевелится. Трава пригибается к земле, словно падает ниц в страхе перед стихией.
– Я люблю тебя…
Сквозь оглушительный шум, ветер подхватил слова девушки и бросил в уши Степана. Он растерялся от шока, пронзившего сердце стрелой тока; но потом закатился безумным хохотом.
– Ха-Ха-Ха!!! В подобной ситуации – я поступил точно так же! Ты же знаешь, что не помогло! Видно тебя влечет прогулка по лезвию бритвы. Ты и впрямь маньячка! Можно даже подумать, что специально все подстроила. Ха-Ха-Ха!!!
Его слова ветродуй унес прочь, оберегая Лену. Но любимого она поняла и без слов.
– Я не обманула тебя. Мне легко доказать свои доказать чувства. Если ты умрешь, я последую за тобой.
– НЕ ЛГИ ТАК!!!
– Дай бритву. Я буду первой.
Его рот искривился улыбкой сатаны. Он без колебания вручил ей лезвие.
«Давай! Выкини! Тогда я плюну тебе под ноги и утоплюсь в реке!».
Но Лена приложила ржавое лезвие к тонкой коже на сгибе локтя; туда, где синих трубочек побольше. В ее глазах нет и тени страха; Степа перепугался от искренности чистейшего взгляда.
Он выхватил бритву, выбросил; шквальный ветер подхватил тонкую пластинку и швырнул в овраг.
– НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ! СЛЫШИШЬ МЕНЯ!
Лена кинулась к нему, схватывая в объятия.
– Давай жить вместе!..
Степа потерял дар речи. Как он мог не замечать таких чувств Лены – девушки, которую он любит до панической дрожи. Но теперь предельно ясно, что паника напрасна.
А если так… то ему незачем умирать. Вот она любовь, которую он считал похороненной. Судьба свела с той самой девушкой, несмотря на его тяжкий грех.
В миг всепрощения хлынул ливень. Сплошной завесой, он накрыл двоих, сближенных тесными объятиями. По какой-то причине, проливной дождь оказался теплым; или же огонь двух сердец согрел тела. Усталость растворилась, будто не было ни единственной тревоги. Прошлое стерлось, оставляя все внимание для настоящего момента. Событие, которое происходит сейчас – кульминация, к которой судьба вела через тернии.
Счастье зашкаливает; вытесняет боль, накопленную годами. От ощутимого очищение душа излучает первозданную радость; мягкую, покрывающую, согревающую. Любимая в объятиях любимого – ни что на свете не может быть прекрасней.
Отдалившись даже на малость, они почувствовали, как растягиваются нити, которыми срослись за минуты близости. Сердца застучали чаще, и словно потянулись друг к дружке, моля о воссоединении. Лена смотрит в глаза Степы; по их лицам струятся ручьи. Полыхнула ветвистая молния; каждая капелька дождя зажглась голубым светом. Возлюбленные замерли, чувствуя одно и то же.
Доверяя себя душе без единого сомнения, они робко соприкоснулись губами; затаились, вбирая мгновения нежности. Но этого стало мало, ведь любовь дозволила большее – больше сильных чувств. В поцелуе родилась страсть, ненасытно лакомая, распаляющая кровь до кипятка. Духовный восторг тут же переплавляется в физическое вожделение, вызывая несмелые образы сакрального действа.
Ливень притих, обернулся нежной изморосью. Одежда, вымоченная до нитки, пристала к телам, раскаленным до невыносимо приятной температуры. Степа усадил Лену к себе на бедра, восхищаясь ее платьем. Вжикнула ширинка его джинс; их расстегнула девушка, которой он любовался в каждом мгновении и в каждом проявлении своих чувств. О такой он не смел и мечтать. Но именно для такой себя сберег.
Эпилог.
Ручьями текут слезы из глаз программиста – Степан не остался равнодушным к истории из своего прошлого. Он закрыл папку с файлами, рассоединил флешку, собрал в сердечко и убрал в шкатулку. Как он мог вновь засомневаться в своей любимой жене? Как допустил мысль, что Елена может ему изменить? Стыдно то как!..
Вытирая глаза рукавами халата, он поплелся на балкон. Что угодно отдал бы сейчас за сигарету. Но даже просто постоять, подышать свежим воздухом – помогло унять дрожь. Ночное небо растянулось над городом; таким странным, словно Степан увидел его впервые. Высотные дома, фонари во дворе, бледный диск луны – все оказалось каким-то неожиданным; особенно голоса людей и гул машин, после тишины комнаты.
Дневник все еще держит за душу, обрывками эпизодов возвращая к повести о юности. Этот плен одинаково тягостный и сладостный.
Прочитанное расставило все на свои места. Ведь Степан даже не знал, что Артур написал об Ире и назвал рассказ «Трубочки». Не знал и про «Страшный секрет», видимо сочиненный с пересказа Лены; не знал про ее дневник, не знал про диктофон. В тот период он не мог представить весь масштаб происходящего, зацикленные на своих душевных страданиях. А оказалось, что от самоубийства его спас комнатный цветок. Если бы Лена не вернулась за розой…
Взгляд Степана опустился на растение, в которое он периодически сливает остатки чая. Вот бестолочь…
Стало смешно до широкой улыбки. Судьба умеет удивлять как никто. Вот, например, недавно звонил племянник – Валентин. С тех пор, как Артур развелся с Натальей, Валя стал ненавидеть своего отца; и никакие уговоры в защиту брата не помогли Степану переменить мнения сына. Но вот, он устроился к Лене администратором в спортклуб – и вдруг его заинтересовал «Ультимус» Артура. Племянник позвонил, спрашивая рукопись у дяди. Когда время пришло, и Валентин созрел для правды, судьба дала Степану знак, что настала пора знакомить мальчика с его братом, рожденным в тот же день. И Степан помимо «Ультимуса» отправил Валентину «Я»… как когда-то Артур прислал Лене «Трубочки».
Интересно, по какому руслу река судьбы застрелится теперь?..
Конец.
