Учитель жизни

1

Сотрудники газеты сидели в холле на диванах, ждали главного редактора, перебрасывались шутками. Даша молчала, опустив голову. Она понимала: сейчас, на пятиминутке, всё решится. Если и эту её статью отвергнут, её  просто уволят. Всё своё умение вложила Даша в неё, две ночи не спала. Она боялась потерять эту работу. Считала её очень престижной. Ей нравилось произносить: «Я корреспондентка газеты "Голос правды"». И отношение к ней сразу  менялось, становилось более уважительным. Так ей, по крайней мере,  казалось.

Хлопнула дверь кабинета, раздались торопливые шажки. К ним семенил главный редактор – низень¬кий толстый лысый человек, живой и стремительный, несмотря на свою полноту. Он остановился прямо перед  Дашей. Девушка подняла голову и заглянула  с надеждой в его круглые умные глазки.

– Дашенька, я устал повторять, – быстро заговорил он со страдальческими нотками в голосе, – Острота нужна, острота! А у тебя все пресно. Пресно и вяло. Читатель заскучает на первом  абзаце. Фразы какие-то обтекаемые, расплывчатые. Хлесткости нет! И главного ты как-то не нащупываешь, во второстепенном увязаешь. И еще: цитат слишком много. Эрудицию свою хочешь показать? Цитаты к месту, когда они мысль проясняют. Одним словом, не  годится статья! – Он повернулся к Маркову, худощавому молодому человеку в очках. – Тебе, Олег, важное задание.

Даша  почувствовала, что у неё навертываются слёзы на  глаза.  «Даже не попросил переделать. В конце скажет, что я уволена. Из-за профнепригодности».

– Ты ведь у нас специалист по сектам, – продолжал главный редактор. – У нас  тут  опять мессия объявился. В деревеньке одной, в Климовке. Некто Волков. Секту сколотил. Из молодых девчонок в основном. Второй  Подсухский! Внедришься, выведешь на чистую воду. Ну, тебе не привыкать.

Марков нервно пробарабанил тонкими пальцами по своей папке.

– Не могу, Юрий Алексеевич. Мать тяжело болеет.

Редактор провел по лысине ладонью, словно приглаживал волосы. Медленно произнес:

– Да-а… Очень жаль… – И добавил скороговоркой: – Желаю ей скорого выздоровления.

Марков кивнул.

– Юрий Алексеевич, пошлите меня! – воскликнула Даша. «Это мой последний шанс», – решила она.

– Тебя? – Редактор отмахнулся от нее своей пухлой ручкой. – Да нет, здесь мужик нужен. Мало ли  что. Может, этот Волков  похлеще  Подсухского. –  Он оглядел присутствующих. Кроме Маркова было лишь двое мужчин: Дудаладов –  его заместитель, и Черепашук, «наш дед», как его все звали, семидесятилетний старик. – Да,  мужиков у нас не густо…

Даша поднялась с дивана.

– Я справлюсь, Юрий Алексеевич!

Полминуты он изучал ее круглое миловидное лицо, ее большие карие глаза, обычно задорные, а сейчас очень серьезные. Вздохнул.

– Ну что ж, рискнем. Девушка, по крайней мере, вызовет меньше подозрений. Ко мне, Даша, зайдешь.

В своем кабинете он предложил ей сесть, а сам заходил из угла в угол. На столе была развернута карта Красноярского края. Он взял со стола и протянул  Даше два письма.

– Оба из поселка Желтый Яр. Прочти.

Даша читала, а Юрий Алексеевич расхаживал по кабинету и говорил:

– Вчера девушка приходила. Умоляла спасти ее подругу Ирину. По ее словам, та подпала под влияние  Волкова, бросила престижную работу, продала свою двухкомнатную квартиру в центре Красноярска и уехала к нему. Все деньги за квартиру ему отдала.

В письмах тоже просили о помощи. «Волков сбивает молодежь с правильного пути… – писали в одном. – Многие перестали ходить в церковь…  Он организовал в Климовке не то секту, не то гарем. Мы боимся за наших дочек и внучек!..» Под письмом стояло несколько подписей. В другом письме учительница писала о пагубном влиянии Волкова на одну из ее учениц. «Наташа такой славной девочкой была! Певунья, хохотунья. Глаза всегда светятся. По-доброму так. А как в секту попала, начала меняться на глазах. Печальная стала, глаза потухли. Что-то ее тревожит, беспокоит. Год с тройками закончила. А была отличницей. Ко всему интерес потеряла. Сборища их не пропускает, каждый день туда ходит. 3 км туда, 3 – обратно...»

– Читают, значит, нашу газету в провинции, – не без удовлетворения заметил редактор, забирая у Даши письма.– Вот эта самая Климовка. – Он стал тыкать пальцем в карту. – Совсем рядом поселок Желтый Яр. Недалеко городишко Сосновск… Звони почаще. У тебя сотовый-то есть? Какой? – Даша показала. – Годится. Все интересное записывай, снимай. Скрытой камерой, что называется.

При этих словах она хотела возразить, открыла было рот, но все же промолчала.

– Легенда у тебя будет такая: ты учительница. Усомнилась в том, что пишут в учебниках. Хочешь узнать истину.

Главный инструктировал ее долго. «Так, наверно, шпионов готовят перед засылкой», – думала Даша. На прощание он крепко пожал ей руку.

2

От  Красноярска до Желтого Яра Даша добиралась на автобусе. Смотрела на мелькавшие за окном сосны и вспоминала секту Подсухского. Он, бывший офицер, объявил себя наместником бога. Требовал от своих учеников беспрекословного  подчинения. Заставлял их продавать квартиры, а деньги отдавать ему. Потом у него нашли огромную сумму. Видимо, Подсухский был сильным гипнотизером. Он подавлял в своих последователях волю, инстинкт самосохранения, чувство собственного достоинства. Марков под видом очередного его приверженца проник в секту. Затем написал яркую, взволнованную статью. Начало она помнила почти дословно. Марков просит принять его в секту. Все ему улыбаются, обнимают, говорят ласковые слова. Он чувствует, что его охватывает какое-то умиление, желание любить всех людей на земле. Его подводят к Подсухскому. И тот улыбается ему, обнимает. И тут Марков видит его глаза. Холодные и жестокие глаза. И сразу вспоминает, зачем он здесь. Весь тираж «Голоса правды» с той статьей разошелся мгновенно. Она имела большой резонанс. Против Подсухского возбудили уголовное дело. Он получил срок за мошенничество.

Чем  больше Даша об этом думала, тем  тревожнее становилось у нее на душе. Лишь сейчас она  в полной мере поняла, за какое трудное и рискованное дело взялась.

На одной из остановок вошла благообразная пожилая женщина в косынке. Она приветливо обратилась к Даше:
 
– Не помешаю, дочка? – Села рядом. Не прошло и минуты, как она с улыбкой повернулась к девушке. – Куда, дочка, едешь?

– В Климовку.

–  Родных  навестить?

– Нет. Живет там один мудрый человек. Волков. Его хочу послушать.

Дашина соседка  встрепенулась.

– Вот это ты правильно надумала, дочка! Таких мудрецов, точно, не сыскать. На любой вопрос ответит. Что ни случится, всегда надоумит, как поступить. И душу, и тело исцелит. Я день и ночь Господу молюсь, чтобы дал ему крепкое здоровье и долгую жизнь. – Она устремила глаза вверх, на крышу автобуса, и истово перекрестилась. –  Лишь бы он нас не покинул, благодетель, не уехал куда… Я не нарадуюсь, что внучек мой, Валера, слушать его ходит, ни одной проповеди не пропускает.

В разговор вступил сидевший позади них молодой мужчина с волнистыми русыми волосами и синими глазами. Если бы не жестко сжатые губы и  тяжелый  взгляд, он походил бы на Есенина.

– Я смотрю, совсем он тебе, Петровна, голову заморочил. А вам, девушка, от души советую держаться от этого Волкова подальше.

– Вот ты на него молишься, а его ученицы церковь за полкилометра обходят, – сказала старушка у противоположного окна, худощавая, живая, с улыбчивым открытым лицом и добрыми, веселыми тускло-серыми глазами.

– Сатанисты это, сатанисты, – донесся пьяный голос с заднего сиденья.

Женщина в косынке всплеснула руками.

– Да он святой человек. На нем печать божья. Такие чудеса творит! От любой хвори вылечит.  Соседа от белой горячки спас…

– Сестра моя Люба богу душу отдала от его лечения, – вздохнула старушка.

– Неизлечимая она была! Сами врачи так говорили.

– Шарлатан этот ваш Волков, – неожиданно вступила в разговор женщина в очках.– А вам, – она взглянула на Дашу, – действительно опасаться надо этой секты. А то можете и без квартиры остаться. 
 
– Не секта это, – возразила  Петровна. – Да с ним человек пять всего. Ученики самые преданные. Как апостолы у Христа. Остальные приходящие.

–  Не очень-то  они  на  апостолов  похожи,  –  желчно  рассмеялась  женщина  в  очках.
– Один, – она стала загибать пальцы, – в тюрьме отсидел. Другая, из Красноярска, – помешанная. Третья из детдома сбежала. Четвертая  – вообще девятиклассница.  Пятая…  Она взглянула на белокурого. – Про пятую ничего не буду говорить... Волков и мою ученицу, Наташу, в свою секту втянул. Она и жить там хотела. Но родители не позволили. Такая славная девочка была. – И она слово в слово повторила то, что было написано в письме.

– Да от него только благо может быть! – воскликнула соседка Даши. – Оксанку  возьмем. Она как из интерната убежала, в Желтом Яре бомжевала.  Учитель ее нашел, к себе привел. Теперь она не пьет, не курит. Держит себя скромно. Не матерится даже. Книги читает.

– Не верю. Таких не исправишь. По опыту знаю.– Учительница помолчала и добавила убежденно: – Его давно посадить пора...

– Крыша у него…– буркнул пьяный. – Они с участковым… кореша…

– По трем статьям. За незаконное врачевание – раз. – Она опять стала загибать пальцы.– За мошенничество  – два. За совращение несовершеннолетних – три.

На лице Петровны изобразился ужас. Она ахнула, прижала руки к груди, поджала губы и надолго замолчала.

Улыбчивая старушка обратилась к белокурому.

– И твоя, Сережа, в секте теперь, говорят. Ушла она от тебя?

– Не ушла. Выгнал я ее.

– За что? Да где ты еще такую найдешь? Красавица. Культурная. Воспитанная. И за такого как ты вышла.

Белокурый резко повернулся к ней.

– Это за какого за такого?

Старушка смутилась.

– За отбывавшего… Да это я так брякнула…

– То-то… Воспитанная, говоришь? Неправильно воспитанная. Гонора слишком много. Разве жена должна себя выше мужа ставить? Жена должна мужа почитать. И в хозяйстве от нее толку никакого. За что не возьмется – только напортит. Городская, короче!

– В секте-то ей гонор… собьют… – промямлил пьяный.

– Да, жене перед мужем заноситься не надо. Тут ты, Сережа, прав… Мужика унижать нельзя. А то он запьет, – пустилась в рассуждения старушка. – В семь лет мальчишка уже мужик, его уже бить нельзя. Мужика беречь надо. 

– Золотые слова, баба Маня, – заметил Сергей.

– Мы, бабы, все должны нести на себе, – продолжала она.– Мы и сильные, мы и хитрые. Я со своим уже полвека живу. Все ему прощаю. И трудно с ним было. Он до меня и сидел. Я его немного переделала. Но ленивый он у меня…

– Что нам с  мужей требовать? Морду не бьет – и ладно. И на том спасибо, – ввернула сидевшая впереди Даши худая пассажирка.

– Хорошо сказала…  Все я сама делаю. И огород на мне, и скотина. Поэтому я такая здоровая. Я же уже восьмой десяток разменяла.

– А не дашь, – удивилась худая.

– Работать надо, двигаться.

Пьяный захрапел.

– Давно Волков в Климовке живет? – спросила Даша женщину в косынке.

– Четыре месяца уже, четыре.

– Чем же они на жизнь зарабатывают?

– Главный добытчик Семеныч. Рыбу ловит. Грибы собирает. Ну и по хозяйству все делает. В деревню за продуктами ходит. Огород у них свой. И Вадим