Выйдя за грань сознания, я оказался в цветущей пустыне. Высоко в небе я увидел холодные, звонкие сомнения. Услышал нежно-розовые хрустальные мечты. Со всех сторон на меня навалились мягкие, пушистые сновидения. Ласковые, переменчивые грезы играли в прятки с радужными, морозно-приторными надеждами. Они увлекли меня в свой хоровод, и колыхаясь на волнах безнадежно-призрачных иллюзий, я скатывался все выше и выше — на самое дно трепетных ошеломленностей.
Очарованно скользя по безмятежно-триумфальным виражам собственной памяти, я на каждом шагу встречал заслоны льдистых утонченностей. С самого начала путь мне преграждали улыбчивые озабоченности и тревожные сентиментальности. Все чаще мне стали попадаться вкрадчивые, дружелюбные непрощенности, бархатисто-одухотворенные решимости и дразняще-опустошенные подозрения. Саркастически-умиротворенные обескураженности накрывали меня волнами пряно-застенчивых печалей.
Откуда ни возьмись, медленно и красноречиво, налетел доверчиво-обреченный ветер, и разукрасил мои тягуче-раскрепощенные смятения в шероховато-душные оттенки условностей. Вторя радостным удрученностям, весь во власти молчаливо-терпких снов, я погружался, все ярче и изысканней, в анналы золотисто-губительных фантазий. Словно жестокие окрыленности, в одно мгновение меня окружили изнутри блаженно-ироничные облачные протяженности.
Мое оглушительно-заманчивое путешествие продолжалось. Куда ни глянь, весь напряженно-блистательный эфир был расцвечен пытливо-снежными туманностями. Повсюду восторженно-дурманящие мысли кружились в беспечно-загадочном танце. Все настойчивей и неотступней встречали меня трепетно-застенчивые эмоции. Наградой мне были вечерне-шаловливые, романтично-шелковые, распространяющиеся во все стороны солнечно-лиричные водовороты чувств. Пленительно-безмятежно эйфория лучистыми струйками стекала в ароматно-фееричное озеро радости. Ликующими вспышками сияли вокруг меня восхитительно-огненные неизведанно-туманные галлюцинации.
За следующим поворотом все преграды растворялись и улетали прочь. Моя раскрепощенная интуиция привела меня в сердцевину мелодичных крайностей. Сияющая бездна приотворила полог бескрайнего небесного свода. И взору моему открылась чувственно-магнетическая застенчиво-непредсказуемая чарующая истина...
Открыв глаза, я обнаружил, что задремал в мягком кресле. Сознание возвращалось медленно, словно изо всех сил продираясь сквозь непроходимые джунгли к освещенной солнцем опушке. Я тщетно пытался понять причины невероятного путешествия. Не глядя, нащупал пульт и выключил домашний кинотеатр, по экрану которого бежали заключительные кадры моего любимого «Бойцовского клуба». Бережно подняв с колен альбом с репродукциями Сальвадора Дали, я положил его на стол, рядом с томиком Бодлера. Потом направился на кухню, и пока в турке варился ароматный кофе, тщетно размышлял о том, как найти способ жениться на девушке, которая сейчас замужем за моим лучшим другом, и вовсе не намерена его бросать. А из динамиков все лились и лились электронные пассажи «музыки сфер» Клауса Шульца...
