На семнадцатую церемонию награждения участников конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век» я не спешила. Сама церемония начиналась в двенадцать. В одиннадцать – презентация работ школьников. Всё как всегда. Времени было предостаточно, чтобы выпить эспрессо с лавандой и глазированным сырком. В этот раз, я прекрасно понимала, пообедаю поздно. Обычно я после церемонии бежала скорее на работу, чтобы успеть поесть, прежде чем дети придут за подарками. Но сегодня я решила остаться и на фуршет – отпраздновать победу вместе со школьниками. Тем более, я на этом празднике не простая гостья – я та, которая каждый год собирает у участников конкурса паспорта и готовит на них кучу бумаг, с виду бессмысленных, но таких важных для грантодателей и разного рода проверяющих. Накануне, конечно, пришлось потрудиться, как Золушка, чтобы попасть на бал – туда, где маленькие принцы и принцессы расскажут о своих работах. Там можно будет сказать им тёплые слова, не боясь, что разговорами помешаем работать моим коллегам из бухгалтерии. Тёплые слова… Школьникам… Ещё каких-то лет десять назад я и представить себе не могла, что мне вообще захочется с ними разговаривать. Увы, о том, насколько мерзкими созданиями бывают «цветы жизни», я узнала отнюдь не из фильма «Чучело». Но не мстить же теперь всем подряд! К тому же, у моих бывших одноклассников были совершенно другие интересы. Дети, интересующиеся жизнью наших бабушек, скорее, напротив, подверглись бы издевательствам с их стороны. А мстить возможным товарищам по несчастью – тем более нелогично.
Когда-то я читала их работы. Сейчас же на всё это времени не находится. А ведь какая хорошая альтернатива глянцевым журнальчикам!
В этот раз я снова пришла пораньше. Успела накраситься – и вот уже школьники стали заполнять фойе и лестницу Дома Кино. Одни – знакомые лица, уже побеждавшие в прошлых конкурсах, иные приехали в Москву как призёры в первый раз.
На лестничной площадке второго этажа разместились необычные поделки: цветы из цветной бумаги, корзина с яблоками, растущее из коробки дерево из проволоки и газет, картонное дерево с фотографиями на двух «ножках», бумажные огурцы…
- Расскажете о своей работе? – попросила я одну девочку, Марию Я.
Сидя на корточках перед корзиной с яблоками, Мария говорила, а я слушала историю её семьи. Об этом, собственно, и была её работа. Яблоки – это её родственники: подле корзины – те, что ныне живы, в корзине – уже умершие. И соединяющая их верёвка из обмотанной зелёными нитками проволоки говорит о том, что они всё равно единое целое.
Другая девочка, Алина Л., оказалась автором инсталляции с деревом на «ножках». Она рассказала мне о двух своих прадедах. Один был красным, другой – белым. Разделила их Гражданская война по разные стороны баррикад!
Екатерина Р. тоже написала работу о своей семье, оформив её соединёнными проволокой бумажными цветами. Родственники по бабушкиной и по дедушкиной линии в какой-то момент объединились – и дальше уже идут в одну линию.
Автор бумажных огурцов, Алина Х., описала деревню Огурцы и свою раскулаченную семью. Слева огурцы были пышными, с жёлтыми цветками, но по мере продвижения вправо становились всё более чахлыми. Цветы опадали, деревня постепенно умирала.
Спустившись на ярус ниже, я поймала двух Екатерин – обе на К., и у обеих одна работа на двоих – о местном ПТУ, выпускниками которого оказались весьма достойные люди. Эх, зря, видимо, люди так высокомерно относятся к слову ПТУ!
Разговаривая с Екатеринами, я стояла спиной к большому экрану, на котором школьники вывешивали какие-то таблички. Оказалось, это немой фильм, который Екатерины снимали – про разные стороны человеческой души. Признаться, его идея так и осталась для меня непонятной. Может, плохо смотрела?
Следующая школьница, которую я попросила рассказать о своей работе, была мне знакома и прежде. Оксана Е. – сестра Алёны Е., неоднократно побеждавшей в школьном конкурсе. Сама Оксана, впрочем, тоже побеждала не впервые. При таких обстоятельствах, как нетрудно догадаться, разговор зашёл не только о работе, но и об Алёне, которая, к сожалению, не смогла приехать на церемонию, о моей собственной работе (правда, не исследовательской, а творческой), о философских вопросах, поднятых в обеих. О чём же была работа Оксаны? Об отношении к умалишённым в отдельно взятой деревне. Одного такого жители по ночам караулили, чтоб чего с собой не сотворил. Правда, он всё равно перехитрил – повесился днём в сарае.
У самого входа в Белый Зал тоже шла охота на юных историков. Елена К. рассказала мне про дневник неизвестного мальчика, который он вёл в военное и послевоенное время. Однажды к её герою постучался немецкий военнопленный: голодный, замёрзший. Мальчик над ним сжалился – накормил. В конце концов, не виноват солдатик, что фюрер его на войну послал!
Александр Ф. поведал о протоирее, который писал письма патриарху Алексию, и о том, как в Советском Союзе сотрудники КГБ следили за верующими.
Ещё мне очень хотелось увидеть Дарью Г. и Софью К. Обе девочки побеждали в конкурсе не впервые. С Софьей, помнится, на прошлой церемонии я долго говорила о всяком разном, стоя в очереди в гардероб. Их учитель, Николай Александрович, взялся помочь мне в их поиске. Вышли на площадку, однако девочек так и не нашли. Зато в самом углу я увидела другую Софью – Д. Она очень сожалела, что не привезли её поделку – картонный домик, одна половинка которого целая, другая – в руинах. Грустная история Дворца Культуры, который постепенно разваливался в 90-е. Форма медсестры, что висела на стене, по словам Софьи, означала, что во время войны в этом здании был военный госпиталь. Среди медсестёр были и совсем ещё девочки, помогавшие матерям.
Так само собой получилось, что от обсуждения работ мы с Софьей плавно перешли к вопросам духовным (интересы современных школьников) и житейских (как лучше носить редкие волосы: длинными или короткими?).
С Юлией М. мы обсуждали тяжёлые условия жизни спецпереселенцев, картонный домик которых был обставлен совершенно убого, а также духовную силу современных молодых людей, которые, проживая в гораздо более комфортных условиях, считают, будто имеют достаточно оснований озлобиться на весь свет. А ведь среди тех переселенцев были такие, которые, несмотря ни на что, сумели остаться людьми.
Потом я поднялась наверх, чтобы послушать про работу Данила С., а заодно и расспросить, что в его родном городе стоит посмотреть: сам город или лотосовые поля? Его вердикт был категоричным: лотосовые поля – обязательно! Кстати, инсталляция с растущим из коробки деревом оказалась его. Ведь его работа основана на старой коробке с семейными фотографиями, которая и побудила его поведать миру историю семьи.
В двенадцать началась сама церемония. Я, как обычно, заняла кресло в зале и стала наблюдать. На экране появились брызги, сложившиеся в изображение нашей большой страны. Играла музыка. Ведущие – молодой человек и девушка в красном платье – приглашали на сцену детей, которым вручали какие-то пакеты, и зачитывали цитаты из их работ. Первыми счастливчиками были получившие третьи места авторы работ о войне: о солдатах, о живших в оккупации мирных людях, о попавших в плен и угнанных в Германию. Словом, о трудностях и страданиях простых людей, которые принесла эта война. Другие работы были о репрессиях, о краеведении, о семейных историях. Были также номинации: «История повседневности» и «Человек и армия». Конечно, запомнить все названия работ, а тем более повторить в точности цитаты я не смогла. Для этого нужно иметь либо феноменальную память, либо отклонения в психике. А так как первого у меня нет, к сожалению, а второго – к счастью, то запомнила я не так много. Например, цитату о чувствах солдата, взятого немцами в плен; про ленинградскую блокадницу, быстренько похватавшую из дома всё ценное, когда объявили эвакуацию; о письмах, которые писали спецпереселенцы из Макарихи товарищу Сталину: за какие грехи нам такая беда? За то, что честно трудились на благо Родине? Ещё помню цитату из работы про сироту, которая вечно попадала в неприятности. Но особенно запомнилась работа Светланы З. – про её отца-милиционера, которого чуть не отправили в командировку в Чечню. Помешала мать, напомнившая, что он кормилец пятерых детей. Отец сначала обижался: мол, опозорила, теперь всё выглядит так, будто я распашонками прикрылся. Но после того, как их сосед вернулся из горячей точки искалеченным психически, озлобленным на весь свет и стал пить, отец перестал обижаться. Почему она мне так запомнилась? Даже не знаю. Возможно, оттого, что так хорошо помню слёзы и переживания своей матери, когда её двоюродного брата (моего дядю) отправляли в Чечню, и её радость, когда он вернулся живым и невредимым.
На сцене я, наконец, увидела Софью К. и Дарью Г. Барышни благодарили своего учителя и сожалели, что участвуют в конкурсе в последний раз – ведь теперь они учатся на первом курсе института.
Конечно, я не запомнила, что говорили учителя, которых показывали на экране в перерывах между награждениями групп участников. Но общий смысл сводился к тому, что если ученик интересуется историей – надо это поощрять.
Запомнить тех, кто поднимались на сцену, чтобы поздравить победителей, оказалось проще. Немецкий посол в числе прочего сказал, что тяжело говорить о тех страданиях, которые его страна причинила стольким людям, но говорить об этом надо. Ксения Ларина, радиоведущая, извинялась как москвичка за тот «тёплый приём», что оказали участникам молодчики с зелёнкой, объясняла, что это есть не лицо Москвы, а кривая рожа – прыщ. Сергей Пархоменко выражал надежду, что многие из участников конкурса свяжут свою будущую профессию с историей. А двое историков из Вольного общества поздравляли краеведов уже от своего лица. Слово «вольный», по их заявлению, имеет двоякое значение: «свобода» и «сила воли». Ведь для того, чтобы описывать историю без прикрас, нужно быть не только свободным от всякого рода пропаганды и идеологии, но и обладать большим терпением. Ведь исторические исследования – труд нелёгкий. Да и подчас неблагодарный (это уже мои собственные мысли). Ведь словосочетания «простой человек» и «обычная семья» звучат не так громко и внушительно, как «сильная держава», не сопровождаются фанфарами, не ласкают слух обывателя и не вызывают эйфорического восторга народных масс. Но может ли быть воистину великой страна, где к человеку относятся как к таракану – раздавил и не заметил? И можно ли говорить о величии нации, которая состоит из Иванов, родства не помнящих? (Надеюсь, мой приятель Иван Непомнящих не сочтёт это за оскорбление в свой адрес?)
Поэтому неудивительно, что почти каждый благодарил победителей конкурса за смелость. Пархоменко говорил, что смелые правдолюбы одиноки. Но руководитель конкурса утешила – сказала: пока мы вместе, об одиночестве говорить не приходится.
Находясь внутри здания, я не слышала, что происходит снаружи. По рассказам своих коллег, слышала, что какие-то товарищи, не совсем трезвые, нацепили георгиевские ленточки и устроили что-то вроде митинга. Уже позже я узнала, что они не только выкрикивали
