Неизвестная Тварь

Здравствуй, уважаемый читатель!
Я начинаю свое послание с этих слов, потому что питаю искреннюю надежду на то, что ты окажешься человеком преданным и независимым, способным иметь и отстаивать свою точку зрения. Как только я закончу, то верными шагами отправлюсь прямиком в преисподнюю, хотя как знать, как знать. Ведь мир, в котором мы живем, очень на нее похож.

Я пишу эти строки, поскольку не вижу смысла в своем дальнейшем бесцельном существовании. Когда-то у меня было все, о чем может мечтать обычный среднестатистический обыватель. У меня была любящая жена, прекрасные дети, интересная перспективная работа, крыша над головой. Но однажды я все потерял, и это все я уже никогда не верну назад. С моей стороны было бы не тактично рассказывать эту нелепую и ужасную историю совершенно неизвестному мне человеку, но в силу своего воспитания мне была привита по истине детская наивность, которая не покидала меня на протяжении всей моей сознательной жизни. Бывало, что мне это помогало, бывало, что и срывало все поставленные планы. Но в конце концов она меня и погубила.
Сейчас я сижу на втором этаже своего загородного коттеджа, освещенном только слабым языком пламени от старой восковой свечи. Вокруг меня царит темнота, таящая свои необъятные и неподдающиеся никакому объяснению тайны, а вместе с ней ее неотъемлемая подруга тишина, нарушаемая порывами ветра за евроокном и березовыми ветками, которые словно гибкие щупальца какого-то неземного существа стремятся ворваться внутрь, чтоб забрать меня в свой мир, полный мучений и боли.
Намыленная петля уже надежно прикреплена к потолку. Дубовый стул подле меня ждет своего триумфа. У меня осталось мало времени, либо «Это» может прийти ко мне в любой момент, как только почувствует приближающийся запах смерти. Всю свою жизнь человек убегает от смерти, считая, что жизнь куда лучше, нежели пустота, ад или даже рай. Их побуждают к этому естественные животные инстинкты самосохранения. Они видят в жизни спасение, а в смерти конец. Все происходит именно так…
Но, как же я ошибался, как же я был слеп и глуп, когда сам Господь или Сатана пытались предостеречь меня от моей роковой ошибки. По моему мнению: человеческое любопытство – один из самых жестоких манипуляторов, способных в один миг быстро и бесповоротно завладеть рассудком и направить человеческий разум против него же самого. Я это знаю, потому что сам оказался жертвой собственного банального любопытства.

Я не помню точную дату, с которой мне придется начать свое повествование. Да к тому же вряд ли она имеет особый смысл. Могу сказать лишь то, что в то время я был еще совсем ребенком, не знавшим, что такое побуждение и корысть. Мотив к любому человеческому поступку возникает только тогда, когда он чувствует, что данный поступок  несет какой-то смысл. В большинстве случаев этот смысл заключается в пользе, будь то польза самому себе, знакомому тебе человеку, обществу или даже государству. Данный мотив порождает побуждение, которое в свою очередь, и является непосредственным инициатором предстоящего поступка. Бывает так, что побуждение создано для корысти, но совсем юный, детский разум не знает ни того, ни тем более другого.

В тот приятный летний день, мои мама и отец вывезли меня в свой загородный дом, который в дальнейшем, через завещание, стал моей собственностью. Тогда он не был настолько величественным, каковым является сейчас. Огромными усилиями я создал из него место, в котором идеально сочетались все мои мечты, воплотившиеся в жизнь посредством уюта и комфорта. Тогда же это был обычный старый деревенский дом, каких миллионы в нашей необъятной Родине.
Не стану скрывать тот факт, что этот дом, как и любой другой ему подобный, в своих старых бревенчатых стенах трепетно и надежно хранит свои тайны.
Когда-то давно, еще в довоенное время, в нем протекала обычная сельская жизнь. Как человек, всегда живший в городе-миллионере, я не возьму на себя обязанность описывать нравы и образ жизни его бывших обитателей. Об этом я могу лишь догадываться и строить предположения. Как бы то ни было, но перемены постучались и в этот дом. Обычный людской быт в один миг был разрушен очередным ужасным событием, сошедших на души людей подобно Божьей каре. Спустя долгие месяцы ожидания в его двери постучалась одинокая женщина, поразившая жильцов неимоверной белизной своей кожи, и ужасной чернотой в глазах, не знавших ни сострадания, ни прощения, ни, конечно же, жалости. Одета она была в некогда белый саван, который за время ее долго пути приобрел кроваво-красный окрас, таивший в себе дикий страх и неисчерпаемую боль, всех тех людей по чьим убежищам она прошлась до того, как оказаться на пороге этого дома. Ее босые ноги были сплошь усеяны мозолями, язвами и кровавыми струпьями – ибо путь ее был долог и опасен. Она не спросила разрешения войти, вместо этого она сразу же исполнила то, ради чего преодолевала свой неимоверно тяжкий путь. Эту женщину, разумеется, звали «ВОЙНА».

Так или иначе, она не остановилась там надолго - просто сделала свое дело и отправилась дальше. На какое-то время дом опустел, но ничто не длиться вечно. Спустя какой-то временной интервал, в дом вернулись люди, питающие страстную надежду прогнать ту женщину, которая продолжала селить хаос и смерть везде, где ступала ее нога. Эти люди проводили в нем немного времени. Большую часть нахождения там они посвящали тому, что строили планы и обговаривали различные варианты, которые, будучи воплощенными в жизнь, должны были оправдать возложенную на них великую цель. Безусловно, их действия имели определенный успех и не несли ничего кроме пользы, но, как я уже говорил, ничто не длиться вечно. Каким-то непонятным и загадочным образом белокожая женщина все таки рассекретила их планы, после чего, естественно, последовало наказание.

Я прошу прощения за столь непонятную и отталкивающую манеру письма, но дело все в том, что какие-либо рамки человечности уже давно не присуще мне.
Если говорить простым языком, то в моем загородном доме, в военное время после долгих пыток были хладнокровно убиты несколько членов партизанского отряда, оказывающих огромное влияние на итог всех тех событий. Те, кому повезло больше были просто забиты насмерть, ну а те кому нет… К сожалению мне неизвестно имя их командира, доблестно хранившего столь необходимую врагу информацию. Вся официальная документация по этому делу, к сожалению или счастью, оказалась утерянной. Все, что я знаю, про эти ужасные дни, я говорю руководствуясь личными записями, как самого командира партизанского отряда, записывавшего от третьего лица все его личные переживания, так и записями начальника фашистов. Каким-то чудом, спустя полстолетия они оказались в руках очередного коллекционера. Я сумел их найти, и за деньги сделать своей собственностью. Правильно ли я сделал? Не могу сказать.
Судя по записям нацистского офицера, русские оказались гораздо более сильными, чем предполагалось. Они свято выполняли свой долг до самых последних секунд своей жизни. На их глазах через каждую минуту заканчивалась жизнь очередного боевого товарища, и последним их желанием оставалось только одно единственное требование - хранить молчание. В живых уже не осталось никого, когда очередь дошла до единственного имеющегося у них офицера. Не знаю, стоит ли доверять человеку, который, как он сам утверждал, безо всякого угрызения совести и с лютой жестокостью убивал детей на глазах родителей, насиловал женщин, заставляя их при этом пить кровь собственных мужей, но судя по его словам, лицо того выдающегося мужчины ни разу ни дрогнуло и не потеряло своей мужественности, когда у него поочередно отрезали пальцы. Сначала это эта учесть постигла его ног, затем рук. Далее нацистский офицер собственноручно принялся полосовать его тело своим трофейным ножом, засыпая в каждую рану небольшую щепотку настолько дорогой в то время соли. Затем, понимая, что стальной стержень не согнуть, они решили как следует на нем отыграться, дабы превосходство одного человека над другим, всегда было, есть и будет очередной движущей силой процесса под названием жизнь. Его лишили зрения и отрезали язык, после чего сняли кожу с лица и голого выдворили в тридцатиградусную декабрьскую зиму прочь на лютый мороз. Охрана, приставленная к нему, уверяла, что, несмотря на многочисленные повреждения, он долго смотрел на небо, после чего перекрестился, и кое-как доползя до лавочки, стоявшей рядом с домом, сел и, как показалось караульным, заснул. Говорят, что умереть во сне огромная привилегия, ждущая настоящих, целеустремленных людей. Я узнал это историю, когда мне исполнилось восемнадцать. После чего этот человек стал для меня примером настоящего мужчины, каким я мечтал стать всю свою жизнь.

Мой отец получил этот дом путем небольшой финансовой махинации. Как человек, работающий в политической сфере, ему это не составило особого труда. Дело облегчалось тем, что, зная репутацию тех мест, покупатель, как правило, не изъявлял желания приобретать недвижимость там, поэтому дом достался отцу практически за бесценок. Если бы тогда мой отец не нарушил закон, то, скорее всего, я жил бы обычной счастливой жизнью, но сделанного не вернуть, ибо единственное, на что не может повлиять человеческий разум, так это на неизбежный процесс течения времени.
Я специально обратил внимание на некоторые обстоятельства моей жизни, что бы Вам стала ясна примерная характеристика меня, как личности. По жизни я пытался добиться всего собственными руками, питая искреннюю ненависть к людям корыстным и недоброжелательным. Несомненно, деньги занимали в моей жизни особое положение, так как я не хотел демонстрировать отцу его же собственное превосходство. С самого раннего детства, я уяснил простую истину: счастье не купишь ни за какие деньги, но зато приобретешь посредством них. Отчасти из-за этого я решил пойти по стопам отца и заниматься политикой. Данная профессия являлась потомственной в нашем знатном и уважаемом роду. Мой отец добился успехов благодаря своему отцу, а я же, с помощью своего отца, мечтал добиться гораздо больших высот, вплоть до президентского кресла. Безусловно, это была лишь мечта, но я уже делал вскидку на свою наивность. Так или иначе, я сделал, по-моему мнению, достаточно хорошую карьеру, что б считать свои планы оправдавшимися…

Я вновь возвращаюсь в те давние беспечные времена, когда я был еще совсем ребенком. Помню, что тогда я уже ходил в школу, только вот никак не могу припомнить в какой именно класс. Скорее всего, мне было лет шесть или семь, потому что я считаю этот возраст своего рода переходным от младенца, никак не приспособленного к факту жизни, к так называемому «взрослеющему ребенку». По-моему мнению, дальнейшее развитие ведет за собой процесс взросления, на разных этапах которого происходит формирование и укрепление различных социальных навыков, так необходимых всем нам для дальнейшей жизни. Так вот, в очередной солнечный летний день я вместе с родителями находился за городом, в прекрасном мире собственных грез и неземных природных красот. В тот день, я как никогда