Камни Добра и Зла. Мечты о дальних странах
Повелитель камней
Камни, перемалывающие нашу поступь,-
вечные жернова вечного хлеба.
Камни, принимающие нашу поступь,
словно чёрная вода - серые камни...
(Иосиф Бродский)
Нe в деревне и не в городе, а в большом селении в Вратской долине среди гор Мала Фатра жила вдова Милена Яблонеску. С той поры, как умер её муж Тихомир, нужда и горе поселились у порога дома, но она их, как могла, не пускала. Нужду работой отгоняла, а единственная дочь Иветта все печали скрашивала.(1)
Иветта росла и с каждым годом хорошела. Выросла в такую красавицу, что взор не отвести. Станом стройная, коса до пояса, чёрные брови дугой, глаза, будто небо, синие-синие. Всем хороша девушка, да только гордая очень.
С подружками так высокомерно держалась, что ходить к ней перестали. На крестьянских парней внимание не обращала.
- Фи! - фыркала она. - Деревенщина! Ни один мне не подходит!
Иветта весь день, с утра до вечера, только о нарядах думала. Постоянно в зеркальце смотрелась. По дому ничего не делала. А мать всё трудилось, да во всём ей потакала.
- Вот выйдет замуж моя доченька, так наработается ещё!
Однажды подала Милена дочери на ужин кружку парного молока да ломоть свежего душистого хлеба. Иветта кружку отодвинула, хлеб отшвырнула.
- Надоел мне ваш хлеб, matka/мама! Век бы его не видать. В городе вот одни крендели и коврижки едят. Несчастная я! - девушка горько вздохнула. - Всего-то у меня три платья. Ни колечка, ни бусиков, ни красивого платка, чтобы волосы прикрыть.
И зарыдала. Глядя на неё и мать заплакала.
- Что делать, доченька, - сквозь слёзы проговорила она, - не богаты мы! Да и не в богатстве счастье. Мы с Тихомиром, твоим отцом, моим дорогим мужем, бедно жили, зато в любви и согласии. Потому и хлеб нам был слаще сладкого.
Иветта только плечами повела и замолчала. Больше ни слова матери не сказала. Ночью легли спать. А вдове не спится. Приподнялась она на локте, видит при лунном свете, как дочка во сне улыбается. Спокойно стало у неё на сердце, она тоже уснула.
Утром Милена спрашивает:
- Что тебе снилось, доченька? Чему ты ночью во сне улыбалась?
- Снилось мне, - отвечает дочь, - что приехал меня сватать жених в медной карете, подарил перстенёк с драгоценными камнями, что горели, как звёздочки на небе. Надела я перстенёк и пошла по улице. Все только на меня и смотрели, мной и моим перстеньком любовались.
- К чему такой сон? - удивилась Милена и пошла хлопотать по хозяйству.
А Иветта села у окна с зеркальцем в руке. Вот в полдень подъехала ко двору крестьянская телега. Лошади сытые, телега новая, и парень сидит на ней румяный, плечистый.
- Меня зовут Густав. Я крестьянский сын, приехал я сватать красавицу, вашу дочь, - говорит он Милене. - Хозяйство у нас крепкое.
Вдова обрадовалась, очень ей жених понравился.
- Видно, добрый, работящий парень, - думает она.
Но Иветта на него даже не взглянула, только сказала:
- Если б даже ты приехал в медной карете, если б даже подарил перстенёк с камешками, что горят, как звёздочки на небе, и тогда не пошла бы за тебя.
Огорчился крестьянский сын, хлестнул своих коней и уехал. Мать опечалилась, укорила дочку:
- Что ж ты такому хорошему парню отказала?! Он не бедных родителей сын, знаю я их семью. Дом исправный, земля урожайная, хлеба всегда вдосталь.
- Ах, матушка, для того ли расцвела моя краса, чтобы в тяжкой крестьянской работе увянуть?
Ничего не ответила мать, головой покачала.
День прошёл. Иветта рано спать легла. Милена ещё долго за шитьём сидела - новое платье своей любимице шила. А когда наконец спать легла, увидела, как дочь снова улыбается во сне.
- Верно, опять моей голубке что-то радостное привиделось!
И правда! Чуть Иветта утром глаза раскрыла, принялась рассказывать:
- Мне сегодня, мatka/мама, сон снился лучше вчерашнего. Будто приехал меня сватать жених в серебряной карете и подарил серебряный убор на волосы, мерцающий лунный светом. Надела я тот убор, и все на улице на меня смотрелии завидовали.
- Это, dc;ra /доченька, я ставню неплотно прикрыла, месяц на тебя ярко светил.
День идёт своим чередом. В полдень подкатила к дому коляска. Иветта подбежала к окну, посмотрела и отвернулась.
А в дверь вошли сваты из города, с ними молодой купеческий сын. Он обратился к Милене:
- Меня зовут Тихомир, я приехал сватать вашу дочь.
Милена обрадовалась, захлопотала, угощать гостей собралась. Только сваты рот открыли, чтобы всё, как положено, жениха представить, невесту расхвалить, Иветта повернулась к Тихомиру, первой заговорила:
- Если б даже ты приехал в серебряной карете, если б даже подарил мне серебряный убор на волосы, что мерцает, как лунный свет, я и тогда не стала бы твоей женой.
Обиделся купеческий сын, и сваты обиделись. Сели в коляску и уехали.
Уж как Милена свою дочь любила, лелеяла, а тут не удержалась, ругать стала:
- Слишком ты горда, dc;ra /доченька, слишком переборчива. А ведь Тихомир - купеческий сын и красив, и богат. В город бы тебя увёз, любил бы, наряжал. Хорошим мужем был бы. Чего тебе ещё надо?
- Сама не знаю, чего мен надо, - отвечает Иветта. - Подожду ещё, дождусь своего часа.
- Я тебя не тороплю, - согласилась Милена. -Хочу только, чтобы ты своё счастье не пропустила. Да с людьми поприветливей нужно быть.
На третью ночь проснулась вдова от того, что дочь во сне засмеялась. Звонко так, будто колокольчик прозвенел. Утром Иветта рассказывает:
- Послушай, мatka/мама, какой мне сон приснился. Приехал за мной жених в золотой карете, подарил золотое платье, сияющее, как солнечный луч. Я платье надела, по улице пошла, а оно всем глаза слепит, кто ни глянет, аж зажмурится и отвернётся.
- Не к добру тебе dc;ra /доченька такой сон приснился, - говорит Милена дочери. — С чего бы это людям от твоей красы отворачиваться.
- К добру, мatka/мама, к добру, - смеётся Иветта. - Вот увидишь, кто меня сегодня сватать приедет.
- Никто не приедет, - покачала головой Милена. - Двух женихов ты уже прогнала, другие не захотят обидный отказ услушать.
А ведь вышло так, как говорила Иветта.
Ровно в полдень на улице раздался громкий, звонкий стук. Въехали во двор три кареты. Первая карета медная, везли её две тёмно-гнедые лошади. Вторая карета серебряная, в неё впряжены были четыре, лошади серебристо-серого цвета. Третья карета - золотая. Восемь коней золотистой масти с золочёными копытами грызли удила.
Из медной кареты выскочили мальчики-пажи в красных штанах, в зелёных камзольчиках, в зелёных шапочках. Подбежали они к серебряной карете, с поклоном открыли дверцы. Вышли оттуда господа в шляпах с перьями, в серых длинных кафтанах. Направились придворные к золотой карете, низко кланяясь, распахнули дверцы.
На землю сошёл такой красавец, какого не только в селе, в городе не видели. Одежда на нём была из чистого золота, пряжки на башмаках алмазами украшены.
Посмотрела на него Иветта, схватила мать за руку.
- Смотри, мatka/мама, смотри! Это он три раза ко мне во сне приезжал. Наконец я своего жениха дождалась!
А красавец тот, и правда, приехал свататься.
- Зовут меня Стеван, я - король дальней страны. Увидел я тебя, красавица во сне и решил, что только ты станешь моей женой!
Иветта радуется, а у Милены на сердце тяжесть.
- Красив жених, и богат, и знатен, - думает мать. - Да неведомо, откуда прибыл, куда милую дочку увезёт.
И ещё приметила мать, что взгляд у жениха холоден, горят глаза не живым блеском, а сверкают, как самоцветные камни.
Иветта выбежала в сад, нарвала букетцветов, поднесла жениху в знак согласия.
А Стеван подарил ей перстень с камнями, горевшими, словно звёздочки в небе, серебряный убор в волосы, мерцающий, как лунный свет, и золотое платье.
- Ты моя невеста! - восторженно произнёс жених.
Взяла невеста подарки, пошла в другую комнату переодеваться. Милена Стевану говорит:
- У меня дочка единственная. Будешь ли её любить, жалеть? Не будешь ли строг с ней?
- Полюбил я твою дочь за гордый нрав и холодное сердце. Чего она хочет, то в моём царстве и получит, - отвечает Стеван.
- А далеко ли твоё царство? - спрашивает Милена.
- Далеко не далеко, а попасть туда трудно.
- Значит, нельзя будет мне дочку проведать? - удивилась мать.
- Нельзя. Но если она пожелает, стану отпускать её раз в году на три дня.
Милена так и застыла от слов жениха дочери. Тут вышла невеста в золотом платье, серебряный убор в волосах, перстенёк на пальце самоцветами переливается. Знала Милена что дочь красавица, не раз ею любовалась, а тут и совсем глаз не отвести.
Стеван глаз с Иветты не сводит, взял её за руку и повёл к золотой карете.
Оносельчане выбежали, глазеют на диковинную свадьбу. А Иветта хоть бы раз на них взглянула, хоть бы раз напоследок улыбнулась!
Люди шепчутся:
- Гордая красавица!
- Гордыня обуяала, не к добру.
Вот расселись все по каретам, кучер хлестнул золотистых коней, рванули они с места, понеслись. За ними серебристо-серые кони поскакали, следом и тёмно-гнедые.
Милена долго стояла на пороге, смотрела, как пыль из-под колёс клубится. Сердце её разрывается, чует, что больше дочку не увидет.
Односельчане по домам расходятся, меж собой толкуют:
- Неладно поступила Иветта. Не соблюла старинный обычай - с подружками на девичнике не попрощалась, не поклонилась соседям, матери перед разлукой в ноги не поклонилась.
А три кареты всё мчатся. Поля миновали, леса миновали, в горы въехали.
- Куда же везёт меня муж? - гадает Иветта, но спросить не решается.
Уже, уже сдвигаются горы, выше становятся. Вот въехали в ущелье, такое тесное, что кареты еле проехали. Вот и конец ущелью, упирается оно в тупик. Да нет, не в тупик. Видит Иветта вход в пещеру, словно пасть каменного дракона. Кони, не замедляя бега, так и влетели туда.
Только въехали, сотряслась земля, гул позади них раздался - это сошла с гор лавина, завалила вход в пещеру. Сразу стало темно, хоть глаз выколи. Испугалась Иветта, прижалась к мужу, защиты ищет. Он её успокаивает:
- Не бойся, жена, всё так, как быть должно. Скоро дома будем.
И правда, впереди посветлело. Выехали они из пещеры снова в горы. По уступам гор лес растёт. И горы диковинные, и лес диковинный. Присмотрелась Иветта - всё кругом оловянное. Скалы из олова, на дубах да осинах ветки и листья из олова, на елях и соснах кора оловянная, хвоя оловянная.
Высунулась в окошко Иветта, посмотрела вверх. О Боже! И небо оловянное, тусклым светом светится. Всё будто во сне застыло, не шелохнётся, да и откуда под землёй ветру взяться?!
Расступились наконец оловянные горы. Широкая долина перед ними. Всё заблестело кругом. Трава из зелёного камня, цветы самоцветные, из голубого камня небо над головой. А посреди долины стоит золотой дворец с серебряными окнами.
- Вот мы и домой приехали, дорогая моя жена, - сказал Стева. - Всё, что видела, что ещё увидишь - моё, а теперь и твоим будет.
Улыбнулась ему Иветта. Вошли они во дворец, всё кругом сверкает, от драгоценных камней без светильников светло. Сбежались слуги - маленькие человечки в красных штанах, в зелёных камзольчиках, в красных колпачках. Поклонились и спрашивают:
- Повелитель камней и руд, не прикажешь ли на стол накрывать?
Махнул тот рукой. Засуетились слуги. Мигом накрыли стол, уставили его всякими кушаньями.
Иветта попробовала, чуть зуб не сломала - все
