Произведение «ОТКУДА ПОЯВЛЯЮТСЯ ПОЭТЫ?» автора Олег Павловский

.
_________________________________________________________________________

Я уже говорил, что поэта «делают» два фактора – Талант и Время. Под временем следует понимать некую «питательную среду», в которой война – не последнее дело, поэт всю жизнь воюет, часто сам с собой. Хемингуэя спросили (Кандисский из «Зеленых холмов Африки): – Что необходимо будущему писателю? Эрнест ответил: – Несчастливое детство… (цитирую по памяти).
Это не совсем так, детство (от рождения и до семи лет) может, и лучше, если оно будет счастливым. Дальше – отрочество, вот здесь-то все и начинается…
В двенадцать лет человек вступает в отрицательную фазу «ментального цикла», но это не значит, что она так уж страшна для него, первые трудности, невзгоды и победы встречают его именно в этот период – уличные драки со шпаной, первая влюбленность, воинская служба, связанная напрямую с подавлением в человеке личности. В четырнадцать лет вновь положительная фаза уже семилетнего «витального цикла», а в семнадцать лет он уже «не муж, но воин», она не девчонка, а молодая женщина – такой и останется еще достаточно долго.

Как это связано с творчеством? А очень просто. В былые времена до достижения 17 – 18 лет молодым людям не разрешали (или ограничивали их) обучаться фигуративной живописи (академическому рисунку), и это правильно – печальный пример смерти Нади Рушевой от аневризмы головного мозга тому подтверждение. Пейзажи, натюрморты – это, пожалуйста! Даже портрет, но уж никак не обнаженную модель, осознание себя человеком в юности еще очень уязвимо.
Примерно тоже происходит и с литературным творчеством, и с любым другим.

В 17 лет ты можешь пойти на войну, можешь стать спортсменом и чемпионом, но среди «юниоров». В семнадцать лет человек исключительно вынослив, это продлится до 21 года, то есть до фактического совершеннолетия. А на 28 году жизни мужчин уже не призывают на действительную военную службу – они уже ствановятся «неуправляемы». И именно в этом возрасте «рождаются» художники и поэты, композиторы и ученые, которые «рушат стены», чтобы другим было где собирать осколки…
Меня спросят, а как же Пушкин, Лермонтов, Маяковский, Есенин? Всему свое время, а времена, они разные бывают. Пушкин окончил Царскосельский Лицей, к двадцати годам он был уже прекрасно образован, а знаний, подобных тем, что нам «вдалбливали» (а мы от них бегали) в советской средней школе, тогда как бы и не требовалось, народ русский был в большинстве своем малограмотен. И вот вам и пожалуйста – «Сказка о Царе Салтане»! Что это, частушки, «раешный стих»? Вы правильно подумали…

Когда я слышу «стенания» о Лермонтове, то сомневаюсь, что его «почитатели» внимательно читали его стихи и прозу, а все туда же! Тоже и с Маяковским (в пределах школьной программы), и с Есениным – «Москва кабацкая» и кое-что еще… не будем уточнять.
Пушкин и Лермонтов оказались на волне, как литературной (Фонвизин, Кантемир, Ломоносов, Жуковский, Державин…) так и петровских реформ, создания Российской Академии наук, живописи Аргунова, Никитина, Боровиковского, церковной музыки Бортнянского, во многом «итализированной», но куда как более «светской», чем «знаменный» распев и «крюковое» письмо. Русский гражданский алфавит тоже оказался очень кстати – переводить сонеты Петрарки или Данте на церковнославянский – это занятие для круглых идиотов… Оды Ломоносова, поэмы Жуковского («Ундина» и др.) как бы еще опирались на античную классику, Пушкин этот столп разрушил. Лермонтов был высококлассным художником, ему было на кого опереться…было. И Российская Академия художеств как-то очень быстро «наверстывала упущенное» в результате поповского мракобесия и косности, отбросивших Россию лет на двести назад. Пушкин не рылся в энциклопедиях, он сам стал «энциклопедией русской жизни».

«Пушкинистов» уже больше чем его же произведений.Все знают: «какой подметки сапоги, чем запивал, что ел…», даже любовниц Пушкина пересчитали, не постеснялись – ведь это так интересно! И выводы сделали, как же!
Пушкин был очень близок с Карамзиным, Далем, Данзасом. Ключевский, Соловьев, Костомаров – это уже потом, о них особый разговор. В данном случае влияние на Пушкина оказанное Карамзиным было бесценно. Так же, впрочем, как и Жуковского. «Зеленая лампа» тоже не с неба свалилась, и вот – на тебе! 1923 год…

Влияние Пушкина на современников было огромно, как в последствие и на Гоголя, и сам «гоголевский кружок» без Пушкина не смог бы родится на свет.
Поразительно, сколько выдающихся людей – поэтов, писателей, композиторов, ученых дал России 19 век. Об этом не многие знают, но даже Император Александр II Романов был известным историком своего времени, «а нынешние как-то проскочили»…
Наш современник поэт В.Соснора сказал: «литературный процесс» сам по себе ничего не означает, все определяют гении…»

С этим трудно не согласиться, но формируется художник именно в своем окружении, каков «приход», таковым и «попу» быть… Историю не надо «учить», историю надобно понимать и даже «увидеть», а зубрежка ничего, кроме синяков на заднице, не дает…
Лермонтов был отчаянным бретером и дуэлянтом, его «Фаталист» как бы исповедь «героя своего времени». Его гибель на дуэли была уже предрешена… Пушкин стрелял без промаха и фехтовал так, что лучше с ним «и не пробовать»… Дантес это понимал и принял все меры предосторожности, и, как мы видим, довольно результативно. И заслужил проклятие потомками. А Пушкин, однажды на балу, снял сапог и дал им по голове одному дворянину, тут уже было никак не отвертеться, и Пушкин его, конечно, убил…

«Поэты ходят пятками по лезвию ножа…» Можно сказать и так. Однако…

«…Но и это было не столь уж важно по сравнению с этой одержимостью, необходимостью писать, хотя, безусловно, каждый писатель надеется, что читатель сочтет его произведения правдивыми, честными, может быть, даже трогательными. Потому что писатель пишет и тогда, когда этот подталкивающий его демон считает, наверное, что писатель достоин и призван терпеть эти муки и все писательские существо: железы, кровь и плоть – сильны и активны, сердце и воображение остро воспринимают человеческие ошибки, победы и поражения; пишет и потом, когда кровь начинает остывать, активность падать, а сердце подсказывает: «Ты и сам не знаешь, зачем пишешь, и никогда не узнаешь»; пишет, потому что демон по-прежнему благосклонен к нему, хотя и стал строже и безжалостней; пишет до тех пор, пока наконец не понимает, что полузабытый польский прозаик давно ответил на его вопрос. Тронуть человеческое сердце. И это относится ко всем нам – к тем, кто хочет быть художником, к тем, кто пишет для того, чтобы всего лишь развлечь или шокировать, и к тем, кто бежит от себя, от собственных тайных страданий».
________________________________________________________________
У.Фолкнер. Нобелевская речь

Фолкнер. Все мы вышли из Гекльберрифинна М.Твена, скажет он и окажется прав. Неистребимый романтик Джек Лондон и неунывающий скептик Марк Твен, Курт Воннегут от «до» контроктавы и до верхнего «ля» – вероятно забыли предупредить своих читателей, что все мы живем во имя одной и единственной цели – биения человеческого сердца, душевных – что поделаешь! – страданий и всепоглощающей Любви, потому что ненависть не имеет ни звука музыки, ни цвета, ни даже запаха, – ничего...
Ненависть способна все разрушать дотла, до конца, до последнего дыхания – и это тоже неоценимое свойство. Но и при последнем дыхании может возникнуть такая Любовь, которая способна вернуть жизнь и все построить заново – лучше, честнее и прекраснее чем было. Поэтому литература не умирает даже когда упадают дворцы и храмы, когда рушатся системы – она с мужеством и терпением ждет своего часа, и он придет.Не всегда и не любая война заканчивается победой. Но побеждает не тот, кто выживет и получит ожидаемый результат не важно какой ценой, – ценой лжи или предательства. В борьбе со злом всегда побеждает добро, и даже в том случае, когда Добро в этой борьбе погибает, – погибает, но не сдается.

.