Правильная ночь швейцара Деникина

потеряешь. Утин, который Строгов – крупная личность в бизнесе, имеет массу влиятельных друзей. Волна поднимется, придётся лечь на дно, пока утихнет. Оно мне надо? Правда, и врагов у него пруд пруди.
Убить швейцара? Никто даже не заметит. Сочтут – случайность, попал под раздачу, дело быстро замнут – мало ли таких находят в канализационных колодцах? Жаль конечно, дядя Антон, извини. Ничего личного, бизнес есть бизнес» И он стал наводить перекрестье на лоб Антона Ивановича. В это время тот повернулся и стал раскланиваться, сдвигаясь немного в сторону.
Пётр решил переждать, а пока от скуки стал шарить прицелом по выходящим.
Первая выходила дама. Пётр направил оптику на неё и чуть не выронил винтовку. «Ни фига себе, сказал я себе. Да это же моя Настюха!»
Решение пришло мгновенно: «Татуировка на жопе, говоришь? Сейчас тебе будет карашо. Фантастически карашо»
Пётр бросил перекрестье влево и вверх, изучил лицо идущего за ней господина (точно, Утин-Строгов) и поставил аккуратный красный кружок
в центр его лба.
Ревнив был Пётр. До отречения от бизнеса.
«Живи, дядя Антон», сказал Пётр. Он аккуратно поставил винтовку у окна и пошел искать нового работодателя.
Сожалел ли он о потере денег? Бог весть! Но уж точно не сожалел о содеянном
Настя упала в обморок.
Антон Иванович тоже упал на ступеньки и закричал дурным голосом,
как баба: «Ратуйте люди добрые, убивают!»
Водитель Нивы выскочил из машины и задал стрекача в неизвестном направлении.
В некоторых окнах дома напротив зажегся свет.
Из ресторана выскочила охрана и вызвала милицию. Скоро подъехала оперативная машина и началась рутинная работа – розыскные мероприятия.
После предварительного опроса одним из оперов, Антон Иванович пошёл домой пить за помин какой-никакой, а все таки души Утина. Справедливость была восстановлена.
«Вор должен сидеть в тюрьме!», вспомнил крылатую фразу Деникин,
«А убийца лежать в гробу!», завершил он безукоризненный юридически постулат капитана Жеглова, и опрокинул стакан за помин души.
«А что касается Пётра, то Бог ему судья», решил Антон Иванович и опрокинул второй стакан за справедливость.
И ещё подумал Деникин, что много он пожил. Много накуролесил.
Много было правильного, как он понимал, много не очень.
Но сегодняшняя ночь без сомнения была правильная, что внушало оптимизм.
И эта правильная ночь шла на убыль. Светало…