Рыбаки-чудаки

которая в упор смотрела на него. - Тоже похмелиться хочешь?
Та фыркнула, подняла хвост и справила нужду тут же, не сходя с места - шлеп-шлеп-шлеп!
- Вот сволочь! - огрызнулся Вольдемар. - На грубость нарываешься, - но с места не сдвинулся - не было сил двигаться. Ветер трепал его седую чуприну. - Надо же! Животное, а все понимает и издевается еще.
Довольная корова ушла в тальники, удалясь все дальше и дальше от реки. А Коле с Сашей весело - им-то что, Вовик болеет, а это не страшно, если бы сам страдал, тогда другое дело, тогда горе было бы, а так очень радостно им. Но все равно перевезли друга на свою сторону, не погибать же тому. Обрадовался Володя, весь засиял, что самовар у хорошей хозяйки:
- Есть что-нибудь выпить?
- Конечно, есть, - смеются друзья. - Рано тебе помирать, держи кружку.
Выпил Володя. Почувствовав, что «эликсир жизни» достал до самого нутра, заговорил:
- Проснулся я под кустами от холода, зуб на зуб не попадает, и Коли нет. Сразу подумал, что тот ушел в землянку.
Сам я еле поднялся - так нутро горит. Все шланги огнем горят, но в реку не лезу, думаю: кувырк, упал, и нет Вовы. Попил я водички из лужи дождевой и снова баиньки. Так и добрался я до вас с остановками, не дурак ведь. Живой!
И опять друзья смеются, потешно им. А тут Володя и говорит Жарову:
- Ты, Саша, никому не говори про меня. Особенно Гришке Распутину. Ты ведь его знаешь, язык у него, что бритва.
- Что ты, что ты, - успокоил его Саша. - Могила! Никому ни слова. Ты ведь меня знаешь!
И пошли друзья в землянку. Немного погодя из тех же тальников, из которых появился Володя, нарисовался и Распутин. Был он в тельняшке, сам лысый, да еще с коробом за спиной - бандит, да и только. Хорошо сложенный и несомненно человек бывалый и волевой, он не расстроился, когда не увидел лодки. «Или пьют, или где-то рыбачат», - подумал он о своих друзьях. И все это бесило без всякой злости: «Ну и ладно, сам доберусь». Неугомонный и упрямый, он подступил к кромке воды и у самого среза поставил короб. «Что-то следов много, да еще и корова нагадила», - сразу оценил обстановку Распутин. «Однако посмотрим дальше, еще и вода поднялась, - отметил Гришка, - но перейти можно, раз островок на середине реки видать. А то, что холодрыга такая, так это не страшно, не первый раз». И широкое лицо его по-детски заулыбалось. Разделся он, одежду сложил в короб, а сверху бросил плавки - пусть те тоже сухие будут. В одной руке болотники, в другой - короб на лямках висит, и попер герой через речку. Течение смывает его, хочет остановить Распутина, но это вряд ли - упрямец есть упрямец. Вода уже по грудь и ноги еле держатся за дно, давит на него течение. Берег рядом, но вода теснит, теснит. А вот и яма, и ушел Гришка туда с головой, но вещи не бросает, по дну ногами шлепает. Понесло его вниз по течению. И в короб воды зачерпнул, и в сапоги она набралась. Все сразу огрузло, и еле выбрался Распутин на отмель. Нырнет, вынырнет - так и двигался к цели. Грудь высоко вздымается: тяжело дышит Гришка. Вот это припарочка после баньки! Так и потонуть можно. А стал одеваться, так еще один анекдот приключился: уплыли плавки, что сверху на коробе лежали: водой их смыло. «Но это не беда, остальные вещи целы, а это самое главное», - думает рыбак. Но тут он ошибается. Встретили его друзья на своей стороне, и давай отчитывать. Коля по простоте души своей больше всех орет:
- Кто в такую воду плавает? Чахотку хочешь заработать? Вот удумал-то! - и дальше продолжает ругать. - Он и среди льдин плавал. Пингвин выискался. Лед идет, а он плывет себе, придурок!
Саша шибко не ругает Распутина, лицо у него от улыбки вытянулось еще больше. Этот гусь что-то уже задумал.
- Я никому ничего не скажу, - говорит весело Жаров, хранитель всех тайн. - Верно, Григорий?
- Конечно, - улыбается Гришка, - мелочь, а неприятно.
- То-то и оно, тот-то и оно, - напевает Сашка и улыбается еще больше, аж глаза прищурил от удовольствия. И стал он похож на китайца.
Тут у Гришки мелькнуло подозрение. И вспомнился ему один анекдот про китайца, который никогда ни на кого не обижался, а просто всем писал в чай. Молча! «Нет! Сашка не проболтается, Сашка молодец - свой парень!»
Тут же и радость, хоть и подмокло кое-что из продуктов, но водка-то цела! Что ей будет? Очень рады Коля с Володей: день- то какой чудесный! Оба уже хорошенькие и щебечут, что два воробья - жизнь прекрасна, и перья расправляют.
- Гришка, иди отсюда, - гонят они толстого котенка, который крутится у них под ногами.
Тот выпучил свои глаза и в ответ что-то мяукнул, похоже, огрызнулся. Но тут уже вздыбился Распутин:
- Какой Гришка? Я его Васькой назвал, а вы - Гришка, Гришка, - обиделся рыбак.
А Коля, чтобы подлить масла в огонь, тут же добавляет:
- А это Сашка предложил: давайте Гришкой назовем. Кот такой непутевый и толстый, как Гришка наш: все ест и ест, меры нет.
Не ожидал Сашка такого ответа, но тут же нашелся:
- Да шутка это, шутка! Раз Васькой назвали, пусть Васькой и будет. А на Гришку-то сильно похож, - и опять заулыбался он.
Смеются рыбаки и всем весело - и пьющим, и не пьющим.
На следующий день уехал Жаров домой, короб рыбы увез: карасики - один к одному. А еще через день и Гришка Распутин до дому подался. Со всеми распрощался - и с Николаем, и с Володей, и с котенком: - Ты смотри, на Гришку-то не откликайся, а только на Ваську! Будь гордым. Знай, песня не продается!
Котенок преданно уставился на Распутина и мяукнул, будто: «Все понял, шеф, песня не продается!».
Перевез Николай Гришку на другой берег реки, и грустно ему стало:
- Ты там привет Станиславне передай. Ну, дурак я, что тут сделаешь? Может, простит меня.
- Разбирайтесь сами, - пожал плечами Распутин. - Я тут не советчик, а привет передам. Не сомневайся! - и двинулся в путь рыбацкой дорожкой.
Дома у Гришки все хорошо: и в ванне он плескается, и пузыри от шампуньки пускает, и спинку ему трет Алла. Ну, как тут не уважить мужика, ведь он для дома старается - добытчик. И сидят они за столом, потчует его супруга: то попробуй, да это отведай. И между делом беседуют они. Все ей рассказывает Распутин, все приключения свои - и как купался, и как плавки его уплыли. Смех один. Но Алла не смеется:
- Ты зачем рискуешь? Ведь не пацан уже. Может, хватит свою судьбу испытывать? Да и не один ты.
Притихший Гришка отвечает:
- Характер такой, все несет куда-то...
И хорошо им обоим.
А через день заявляется Жаров: мол, как доехал, что привез? Сидят они на кухне и тихо беседуют себе. Но хитрит Сашка, чего-то выжидает. И вот на кухне появляется Алла. Этого-то и надо Жарову. Ожил он и засветился весь, бриллиант прямо.
- А как твой Гришка приехал? - интересуется он, уставившись на женщину.
Не знал он, что та все знает, но виду не подает. Гришка изумился: «Вот шельмец, что вытворяет».
- А может, твой и на рыбалке не был, - продолжает допытываться Санька.
- Как же не был? Вон и рыбы короб привез. Я и вещи его стираю.
Тут Жаров аж подпрыгнул от радости:
- А плавки там были, в вещах его?
Алла смеется:
- Так он же их утопил! Я все про него знаю. И про кота - тоже, что ты его Гришкой назвал.
- Нет! Это Колька придумал, - хитрит Жаров.
- Да не мог Колька, у него других забот хватает - Станиславна из головы не выходит!
- Может быть, и я, - темнит Санька, - все, может быть, - и продолжает. - Я как-то осенью соседу по даче, который с женой туда приехал, говорю: ты вчера с черненькой был, а сегодня с беленькой красавицей пожаловал. Что тут началось! До сих пор они ругаются. Шуток не понимают оба. А у вас все тихо - даже не интересно, - Жаров засобирался домой.
Сидит Распутин и думает: «Все Сашка мне рассказал - и про Кольку со своей Станиславной, и про Вовку, и меня чуть не подсек, что карасика. Молодец! Хранитель тайн. Очень даже молодец! Берегись, Санька, хоть ты и хороший товарищ, а ответный ход должен быть. А как же?». Сидит Гришка, обдумывает что-то, уже прикидывает и потихоньку посмеивается.
Ну и мы подождем, что же будет дальше.

24 декабря 2003 г.