до нас. Пока они разбирались, что это такое, мы со Збышем спокойно дошли до металлических балок. Они тоже заросли кустарником и травой и были поистине гигантских размеров. Молодой человек задумчиво почесал бровь, оглядел это мегалитическое сооружение и высказал свое мнение:
-To не ест поле. Ест стартова площадка для леталных аппаратов.
-Летательных, Збышек. Летальным может быть только исход того, кто туда сядет.
Збигнев усмехнулся:
-Нех так.
Сработал мини-мобайл на моей руке. Вызывал Федя.
-Ален, надо уходить. Тьюри говорит, что тут радиация чуть выше нормы. Он считает, что хоть излучение маленькое, но лучше не рисковать. Возвращайтесь.
-Федь, поняла тебя. Сейчас будем.
И мы пошли обратно. Забравшись снова на откос, где Рамиросы и Кингсли закончили свое исследование, мы посовещались, поделились информацией. Матвей Ильич со всей серьезностью отнесся к рассказу Ченски. Он долго расспрашивал его обо всем. Удовлетворившись, профессор приказал располагаться на ночлег.
Второе солнце уже висело над горизонтом. Мы решили поставить палаточный лагерь и заночевать на краю откоса. Тишенко и Прутко соорудили очень вкусный ужин на открытом огне.
-Когда я в молодости ездил в экспедиции, был в нашей исследовательской группе один грузин. Как сейчас помню – Валико Михашвили. Повар был отменный. А шашлык какой жарил-объедение! Пальчики оближешь! Жаль. Нет его больше. На Карагате со скалы сорвался парень. Друга вытащил, а сам сорвался. – Рассказывал за ужином Гаврилов.
-Так, може, два грузына было? – спросил Тишенко.
-Нет. Один. Дружил он с Валерой Корцевым, геологом нашим. Тоже хороший парень был. Но после экспедиции ушел от нас. Валико забыть не мог. Сейчас он частный предприниматель. Дочка у него недавно внука родила…
Так с разговорами мы просидели у костра до темноты. Лес становился все таинственнее и загадочнее. Последние приготовления ко сну происходили уже при свете костра. Я решила еще раз поглядеть на наше завтрашнее «поле деятельности». Подошла к краю обрыва и ахнула: сквозь сформировавшийся слой почвы и растительность проникало фосфорифицирующее свечение. Поле светилось изнутри, переливалось голубым и салатовым светом. На мой возглас сбежалась вся наша группа. Мы стояли, наблюдая пульсирующий внизу свет. Збигнев сказал негромко:
-Там ест щветло всегда. Мы давно знаем, но не никогда тут не ходжили.
Подождали еще, но ничего не происходило, а потому Гаврилов объявил отбой.
