по лицу ее пробежала тень и она перевела разговор на другое. Давило ли воспоминание о перенесенном страхе, боялась ли она и теперь – мне трудно сказать. Более мы к тому разговору не возвращались.
Что касается меня, то я до сих пор не знаю, что означал легкий удар кипарисовой веточкой по моему плечу. Благословение, приобщение или проклятие? Неизвестно…
Прошло уже более десяти лет, и вероятно, я так никогда не разгадаю прорицания Кахрабы. Но иногда на рассвете сон резко и безвозвратно слетает с меня и невыразимо ясная картина встает перед глазами...
...Ночь, тишина, кипарисы, две темные фигуры, разделенные бассейном. Две пары глаз - янтарных и песочных, одинаково суженных, яростно вонзились друг в друга. Словно схватка тигра и льва, и самое трудное в этой схватке - еще впереди.
Всегда впереди…
Ковсерь - священная райская река с лазурными берегами.
Здесь уже третий раз.