Остановились на расстоянии, стараясь по дороге ничего не задеть. Заметив их, один из динов помахал хвостом, разрешая продолжить путь. Мимо него прошли демонстративно зевая, но когда он отошел, лица снова приняли озабоченное выражение и в движениях появилась нервозность.
— Помедитировали, называется! — бросил Кирилл с досадой дрожащим от возбуждения голосом.
— Надо будить твоих, спросим с них строго! — грозно нахмурился Гоблин. — В следующий раз, когда будем рядом с вашим миром, попробую разузнать, как эта игрушка здесь оказалась.
— Это не наше! — нырнув в листья папоротника, Кирилл оттащил Гоблина в сторону подальше от посторонних глаз, испуганно замотал головой. — Макса спроси, он в армии служил! И Ян, и Никола… мы тут не причем, клянусь!
— Если рванет, будем долго летать в небе пеплом! Ну, дины разве что выживут, их радиация породила, следовательно, оставит жить. Обзаведутся еще одним когтем… Могли и они подложить… — задумался Гоблин. — Не удивлюсь, если с собой притащили… — он вдруг оживился, словно сбросил груз. — И я! Я уйду в другую вселенную!
— Слышь, клоун, шутишь — предупреждай! — бросил Кирилл, старясь взять себя в руки. Руки подрагивали, в глазу начался нервный тик, чего с ним никогда не случалось. — Все уйдем!
— Полноте, отнюдь! — избавляясь от пространственного звучания, удовлетворенно и злорадно, предвкушая, потер ладони Гоблин. — Урановые залежи когда отложились?! — он насладился замешательством Кирилла. — Начало мезозоя, триасовый период — тот самый, начало юрского периода! А уран — термоядерные реакции. Три миллиона тонн! И все еще фонит! Тебя не удивляет, что образование урана не происходило ни до, ни после? Если бы уран плодился в недрах самостоятельно, все вулканы имели бы его в себе! Ан, нет! То-то и оно! Без повышенного радиационного фона ребятки замерзают, а сам уран — их рук дело! По большому счету, они первичны, а мы вторичны, взрывать или не взрывать — нас не спросят!
— Они с ума сошли?! — побледнел Кирилл.
— А им какое дело?! Зато зоосад их жить останется! Ты же взял с собой зубную щетку, одежонку какую-никакую, пушку прихватил, когда на глаза попала. А для них так же естественно, таскать с собой боеголовки и взрывать на незанятой территории, как для вас поставить флаг. Поэтому пушки ваши разве что их посмешили!
— Надо вводить моноторий… моторорий… мороторий… — Кирилл запнулся, стараясь выговорить слово, которое вылетело из ума. — Слышь, там город вымер… Может, они тут не в первый раз?
Гоблин Яша посмотрел на Кирилла, прищуриваясь одним глазом.
— Это любопытно! Попробуем метод дедукции, что мы имеем?! Боеголовку с часовым механизмом, который раз-два, раз-два… Сравнительно, небольшая, мы вдвоем смогли ее сдвинуть — там не уран. Или протоно-нейтронная смесь, или тяжелый водород. Ты, наверное, прав, кто-то поддерживает жизнеспособность ящеров, и не где-нибудь, а в этой чаше… За горами динозавры таких размеров, — Гоблин неопределенно кивнул в сторону низменности, — редкое явление, здесь — чувствуют себя превосходно!
— Но, если повышенный радиоактивный фон — свалились бы с ожогами!
— Не до такой степени… — Гоблин почесал макушку, сохраняя спокойствие. — У нас нет приборов измерения, это первое. Второе, все мы в той или иной мере радуемся радиации, кто-то больше, кто-то меньше. Я, например, не существую — я плод своего воображения! Привык знать, что я есть. А вы… вы создаете, ты таким, дины другим…
— Да ну! — Кирилл недоверчиво смерил Гоблина взглядом.
— Спроси обо мне! — пренебрежительно фыркнул Гоблин.
— Спрошу, — согласно кивнул Кирилл. — И что из этого следует?
— Не все факты учтены. Например, нас сюда зачем-то засунули и закрыли. Вас якобы для сдачи экзаменов, меня… Стой! — взволнованно вскинулся Гоблин. — Я ж тоже пошел сюда за тем же! Не поверишь, хотел всесторонне изучить явление человеческих форм!.. Предположим, дины отправлены составить нам компанию…
— Вряд ли, уж больно активно бросились спасать! — ядовито не согласился Кирилл, пожалев, что пытался привить Максу любовь к ящерам. — Никто их об этом не просил, помимо воли спасали. Есть только одно разумное объяснение, им сказали, что мы захватили в плен гуманоидов, напичкали демонами и пытаемся расплодиться! А заодно поручили взорвать боеголовку, чтобы сохранить доисторический мирок! То-то они погладили нас по головке, зная наверняка, что скоро мы взлетим на воздух! Но как-то же их пропустили с такой бомбой! — воскликнул Кирилл в гневе.
— По большому счету, и вас оставили в городе, который напичкан оружием! — съехидничал Гоблин, постучав кулаком по лбу Кирилла. — Прозаично, но вполне жизнеспособно. Тогда можно делать первый вывод — нас пытались столкнуть лбами! Никому из нас не дали инструкций!
— Или дали! И этот кто-то, молчит, как партизан! А зачем?
— Посмотреть, выживем или перебьем друг друга, — рассмеялся Гоблин. — Мы куда собирались сунуться, со своим свинячим рылом?! — он потыкал пальцем в небо. — Ты когда хотел сюда поступить, о чем думал?
— Я? — Кирилл смешался. — Сначала посмотреть, потом магию изучить. Думал, поступлю, там видно будет…
— А что для тебя магия? — повел бровью Гоблин, хихикнув.
Кирилл задумался.
— Да кот один с толку сбил! Показал пару фокусов… — Кирилл внезапно приободрился. — Магией у нас считают все, что не имеет объяснений — лечение без лекарств, превращение посоха в змею, ну там, сверхспособность. Чтобы колдонуть — и глаза на лоб повылазили!
— Управление массами! — подсказал Гоблин, сдерживая ядовитое зубоскальство. — Вот те раз! Все, что не имеет объяснений — имеет в других местах! На то, чему бы учиться стал, посмотрел, велика вселенная, всегда есть чему поучиться! — философски заметил он. — Одна сверхспособность уже есть — заразились зеленью. Кстати, зеленые дружки зелененьких вполне могли бы и нас защитить, надо бы поинтересоваться, — обеспокоился он. — В смысле, вас… — Гоблин вздохнул, глянув куда-то вдаль. — Что-то совсем человеком стаю. И посох в змею превратить не проблема, если материей управлять, ну или, даром внушения. Но не все магии под силу — например, остановить боеголовку, которая вот-вот пукнет!
— А где гуманность?! — обескуражено возмутился Кирилл.
— Каждый раз, когда столкнешься с другим миром, придется принимать решение. Пожалуйста, вот тебе полигон! Принимай! И поторопись, у нас не так много времени. Если не найдем способ остановить часовой механизм, пора делать ноги. Чем дальше, тем лучше — на глубину пары сотен километров, лет эдак на тридцать. Короткими перебежками полюбоваться на солнышко сможем чуть раньше, лед эдак через десять!
— А нельзя попросить этих? — сказать «дины» у Кирилла язык не повернулся. Динов он больше не считал людьми.
— А если заупрямятся? — задумался Гоблин. — У динов есть особенность — они тупо добиваются своей цели.
— В том-то и дело! — вдруг насторожился Кирилл. — Не удивлюсь, если их решили подловить. Прикинь, вот болезнь, а вот боеголовка… Взрывайте, а мы похлопаем в ладоши!
— Ты все еще веришь, что это экзамен? — пренебрежительно скривился Гоблин.
— Нет, но… Все указывает именно на это! — горячо возразил ему Кирилл. — Только ребятам лучше не напоминать, расстроятся, — он покачал головой, судорожно разрывая лист папоротника и сунув его механически в рот. И тут же выплюнул, почувствовав горечь. — Они уже внушили себе, что будут здесь жить вечно.
— Тогда им лучше не говорить, что дины собираются их убить. Это их убьет раньше, чем убьют дины! Пусть в мире и покое доживут последние часы! — снова хихикнул Гоблин. — Впрочем, месяц другой, возможно, в запасе у них есть — мы не знаем, какой отсчет времени взят за основу. Возможно, она уже испускает нечто вроде катализатора, чтобы в момент взрыва весь мирок полыхнул одновременно.
— Или наоборот! Прошла серия превращений обычных атомов до актиноидов — тихо, мирно, без катаклизма в глобальном масштабе. А в меловом решили повторить! Не угадали! Вместо урана сыпался мел на всех континентах! Кстати, происхождение мела так и не выяснили, а выяснять-то оказывается нечего, выжгли и не дожгли!
— Все может быть! — согласился Гоблин, задумавшись. — На суше сгорело, а в океанах и морях выпало в осадок. Уголь — уран — мел. Между углем и мелом двести пятьдесят миллионов лет благоденствия.
— Тогда первый эксперимент они провели не в триасе мезозоя, а в карбоне палеозоя, тогда образовался уголь и известняки, а актиноиды — конечный продукт. Первый раз получилось, второй — сглючили.
Гоблин тяжело вздохнул.
— Нам это не поможет — мы не можем их упрекнуть прошлым, тогда земля был безвидна и пуста, а они хозяева жизни.
— Ну, если придется столкнуться лбами, попробуем напомнить, чем закончился эксперимент! Расскажем им о Хиросиме и Нагасаки…
Заметив, что народ проснулся, и кто-то вышел, направляясь к водопаду, двинулись следом, в надежде перехватить знающий контингент. Решили, что пугать раньше времени всех не стоит. Да и дины могли принять панику за противоборство, ускорив процесс обогащения сего мира любимым элементом. Кирилл вдруг почувствовал облегчение, когда сообразил, что Гоблин больше не подозревает землян. Теперь он не сомневался, что гуманоиды их типа встанут на их сторону, если дело дойдет до драки.
— Часовой механизм управляется издалека, — Макс слез с боеголовки, вытирая пыль о штанину. — Выражаясь человеческим языком, здесь нет кнопки. Я пробовал ее вскрыть — бесполезно, даже автоген не возьмет. Лазер не справился.
— Е-мое, как жить-то мало осталось! — с тоской глядя на экран, подсвеченный снизу синим, а буквы или цифры, никто так и не понял, красным, произнес Никола. Он сунул руки в карманы и ушел в себя, тихо морщась и напрягая лоб. Через пару мгновений вдруг оживился. — Слышь, Кир, я твою видеокамеру сломал, простишь? Она вдруг перестала фурычить, я, правда, не хотел! — покаялся он от всей души.
— Зарядка кончилась. Или память. Я же снимал все подряд, не жалел батарейки, — махнул Кирилл. — Да кому она сейчас нужна!?
— Ну, слава Богу! Камень с души… Что-то я еще хотел… — Никола снова ушел в себя, перелистывая страницы последних дней. — А, да… Ян, ты случайно с Дарьей моей шуры-муры не крутишь? — нахмурился он. — А то она ночью про тебя вдруг вспомнила: «А-а! Ян! Уходи!»… К чему бы это? Я так, чтобы не казнить себя там, когда знаешь, оно как-то легче… — снова повинился он.
— Ты че, сдурел?! — Ян покрутил пальцем у виска. — Во сне что ли?
— Ну да, во сне.
— Приснилось, наверное, как от быков удирали. Я две ночи после того случая не спал. А Даринку, вишь как, торкнуло с опозданием…
— Тогда ладно… Я никому ничего не должен? — наконец, встряхнулся он. — Вот и… Пойду-ка я помолюсь. Как-то сразу не заладилось, сразу… — он покачал головой.
— Подожди себя хоронить! Мы все жить хотим! — упрекнул его Кирилл. — По-моему, ее только дины могут остановить, надо дать им шанс исправиться!
— Ну что, гуманоиды, у кого какие предложения? — вразвалку пройдясь вокруг боеголовки, примерно пяти метров в длину и полтора в диаметре, Макс еще раз заглянул на табло, словно хотел убедиться, что он останется в живых.
Женщинам пока решили не говорить, пожалели, все равно ни одна из них в
